Вовкун Владимир Игоревич : другие произведения.

Пороки крови

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пороки презрения и дикого удивления. Иначе ты не такой, как все...

ПОРОКИ КРОВИ.

  
   "Я твой. Спи музыкой без ритма, сладко пританцовывая круг зелёных рук!"

Серж Гардост, отрывок из книги: "Первый мутант на Земле"

  
   Больница Первой Мимозы. Хорошее место. Я тут сравнительно недавно. Название не случайно. Факт, что на Нуксе невозможно взрастить растение, нельзя посадить дерево, нельзя даже увидеть одинокий жалкий стебель, рвущийся сквозь панцирь хрустящей почвы на загибающихся нездоровой серостью лепестках. Но в цветущих больничных садах нет тягостных ограничений разума. Первые цветы Земной весны здесь и вправду первые. Первые своею желтизной, они прорывают хрустальную прозрачность, развеивая морок трепещущих отражений грубого стекла.
   Палата моя окнами (к великой удаче) выходит на один из таких садов. Архитектура строения подразумевает вечное кружение комнат, своего рода весёлая спираль, без лестниц и переходов. Единственный способ, куда либо попасть из помещения - это либо телепорт, неукоснительно заблокированный с внутреннего перехода, либо поручень моего ложа Lf-Yt 78. Иностранная модель таинственной кровати-вызова. Щёлк! И плазменная панель на светящейся гарде готова принять подтверждение необходимых команд. Грубая задумка с другого конца, леденящей даже учёные умы, планеты Нукса. Нет комфорта, нет изящества. А ведь основополагающее успеха - множество вариаций и один подход. Я бы прежде пресёк идею дизайна. Конечно, выдвижная панель с мягкой обивкой податливого пирефонаЉ весьма притягательна для пациента страдающего переутомлением. Но ведь сочетание лёгкой вибрации при стандартной угловой форме постели, свидетельствует скорее об экономии, чем о трагичной заботливости! На что тратят бюджет больницы? На парчовые покрывала? Не то время, господа! На удобства питания? Не то место, друзья!
   Да и механизм сонного уюта нарушает неисправность устаревшей модели автоматической кровати. Это же форменное безобразие! Печально, что моя прописка здесь не случайна. Люди за прошедшие века научились лечить Внутреннего Мастера, Грипп 7Е, Девятую Оклу Джага, но видимо нервы не поддаются общим грубым мерам медицины. Это первый бич для неокрепших умов человеческой сущности.
   Второй...Скука - болезнь страшная. Она не рождается при отсутствии марафета важных дел повседневности (это удел людей не творческих и умом взращённых шпагатами на сиреневых небесах предназначения). Это время, когда душа омрачена неверно выбранной идеей и богатыми ресурсами времени. Скука тоже здесь, со мной. Правда, спасает объёмистый хранитель печатных радостей, но и накопитель почему-то содержит при 1000 Жа« памяти только жалкие остатки некоторых достижений современной культуры.
   Почитываю Гардоста. А он не поэт, как я думал раньше. Иногда интересно, но по большей части содержание угнетает бессмысленностью. Выбирать не из чего, да и потом мы себя "переисчерпываем". Пора признать, что умами мы превзошли себя давно, а жаждой так и не насытились.
  
  
   ЉПирефон - несравненная ткань космической билы или кипучей мыши. Образуется в результате несоответствия ритма дыхания и последующего расслаивания тушки маленького зверька.
   «Жа - Жедоар. Равен 30 МегаВалапам и 750 Дидогацам.
  

1

Серж Гардост

"Первый мутант на Земле"

   "...Мутация. О, это сладкое слово мутация! Многие мои современники довольно скептически относятся к разного рода трансформациям или так называемому "пути совершенства". Я сам в какой-то степени мутант. Моё тело результат долгого и упорного формирования порошковых волокон из "кровавой сердцевины" или лимигиции. Но эта в высшей степени незаконность проявление гениального мастерства по созданию прочной физической оболочки. Да, я подвержен активным процессам неконтролируемой сатиры ко всем противникам потрясающих новых витков эволюции. Эта моя ступень, которую могу осуждать только я, равно как и искусство судит одарённый. Стань мутантом и попробуй, докажи, что это плохо!
   Я своею рукой вершу судьбы. Мои когти багровыми каплями роняют желтые искры, когда я вдохновлён.
   Я пленён в каркасе странного механизма, но написал уже пять популярных книг. Да, я в какой-то мере мутант, но кто? Кто, позвольте вас спросить, способен не потерять разум от мощи? Кто владеет силой превосходящей мою? Мутанты и мой брат. Я упоминал его в своей книге "Пороки крови". Это вызвало тогда скандал, и некоторые строки навсегда были утеряны для тебя читатель, но эта страница по дорогой для меня цене возмещает для тебя моего Господина сердца. Не думай, он не богоподобен, он жалок, но он велик! Мало кто слышал, но до тебя я донесу Его слова: "Нас двое брат, но мы нечто новое. Нас двое, но мы не одинаковы. Мы уникальны, но нас двое". Эти слова он сказал прежде, чем сделать меня Выше. Его самопожертвование - Моё могущество. Я эгоист, но моя терракотовая кожа результат лезвий судьбы. Она отличается цветом и не более, ну, это для докторов. А для посвящённых я скажу (благо, мои юристы позаботились, о моих правах):
   Я первый мутант с Земли, который выжил в экономической гонке!.."
  
   Больница Первой Мимозы всё-таки чудное место.
   Ко мне подселили соседа. Все остальные палаты уже обзавелись процедурными товарищами, а я вот кроме персонала...
   Я ведь не видел персонала. Точнее не слышал. Помню, как ехал по длинному коридору в эбоданеЉ, помню яркие полосы розовых облаков, воздушной тканью матовых шаров маячащие карамелью, знаю, что меня везла женщина. Видел мелькающие фигуры тучных тел в кремовых красных халатах...
   Воспоминания. Мой сосед с прерывистым дыханием скромен. У него скверная комплектация тела. Я не видел его лица, но мешковатость спины в белых бинтах, явно не разрастающаяся опухоль, а скорее врождённое уродство. Но это грубо. Нет, он не плохой сосед: катастрофически молчаливый, но зато абсолютно спокойный. Я прилёг вздремнуть в обед, а когда проснулся он уже лежал на соседней койке. Мы не познакомились, но будить незнакомца в первый же день его пребывания в больнице не разумно. Это тоже стресс, а я ярый противник даже малейшего шока.
  
   ЉЭбодане или "Капсула Спокойствия". Создана для внушения наркотического тиоэффекта. Состоит из двух вертикальных дельтовидных панелей перекрещивающихся при движении на 97Њ. Три датчика улавливают состояние носителя и притупляют его реакцию на любую активность внешнего мира, заставляя достигнуть умиротворённого равновесия.

2

  
   - Раньше подвергались гипнозу? Это очень необычный способ лечения.
   - Нет, ни разу. Я боюсь такого рода воздействия, знаете - ли.
  
   "...Вагоны. Механика. Удивительное средство перемещения - актитранногаст на высокоуровневых батареях. Эволюция ограниченности метро. Мгновенные перемещения в пространстве. Ещё недавно фантастика, теперь реальная экономия времени. Я сижу на капустного цвета сиденье. Лёгкая салатово - лимонная мягкость в корпусе пластиковых полос состава. За двумя прямоугольными вырезами окон полосы сиреневых диссионых расширений мелькают резкими патинами. Синий, розовый, красный: лучики расщепляют всё вокруг, чтобы собрать мозаику окружения на другой платформе. Но я разницу не замечу, я сижу внутри и исчезну тоже внутри. Девушка справа от меня. Расслабленная с чёрными прорезями вороньих глаз. Гротескный взгляд посреди румянца нежной кожи. Пушок вокруг клубничных губ. Она улыбается, но я не помню её зубы. Даже смотря в упор, не узнаешь. Она манит.
   - Маню тебя.
   Щели сомкнутого ротика приоткрываются, и розовый червячок язычка выползает к моей щеке. Нежность охватывает щекоткой.
   Слева алым крылом раскрылись в стороны волосы другой незнакомки. Она тоже улыбается и начинает меня лизать. Сладкая дрёма мешает скрыться. Вокруг размытые очертания других пассажиров, но они ко мне слепы. Кажется, что я в сердце наслаждения. Паника охватывает сквозь дымку либидо. Мне нужно сопротивляться. Я начинаю, и правая рука слепо отвергает странные месмеричные ласки.
   - Посмотри на мои зубки - шепчет карамелью попутчица.
   И я начинаю различать. Начинаю отделять силуэтом дёсны и ряды белых зубов. Верхняя челюсть испещрена острыми иглами, сужающимися к своему основанию подобно копьям.
   Пасть расширяется, а огоньки бликов в глазах девушки манят. Бежать поздно.
   Но всегда можно оттолкнуть с близкого расстояния...
   Я на платформе. Ограничительные полосы желтыми линиями рассекают область границ. Информационный столб голубой дымкой просвечивает остовом сеть бегущих строк и символов. Традиционная эмблема из пяти перекрещенных линий красного и оранжевых тонов. Образуя звёздочку, время от времени легко меняющуюся в фигуру сидящего человечка, эта символика самый яркий логотип для туриста на Нуксе сегодня.
   Путь на улицу по быстрому "перебросу" и я уже стою у такси. Розовый каркас, приметный издалека и блестящий помадным глянцем с голубыми тонированными окошками. За рулём женского такси, конечно девушка...
   Измятый салон, пробитые полосами лесок пластиковые сиденья, и согнувшаяся спереди передо мной фигура за рулём. Изломанное стекло отражает светлые лучи, и слепящие блики ненастоящего светила. Авария. Мне не выбраться сразу и потом не сразу...
   Провал...
   Чьи-то руки вытаскивают меня, тянут наружу. Это ССНОЉ. Белые руки чёткими загорелыми линиями вцепились в моё запястье, затем обхватили плечи.
  
   ЉСовмещённый Спаситель Нового Общества. В 40-х годах правительство задумало окончательно лишить расизма человеческое общество. Во многом этому способствовал коллапс на Гелионе. Задумка оказалась весьма необычной. Так как случаи проявления бесчинств над людьми различных цветов кожи достигли невозможной отметки агрессии, надо было что-то весьма срочно делать. Создать прототип "идеального" человека. Человека появляющегося в самый эмоциональный момент жизни любой городской личности. Кто-то кто не станет очевидцем, а будет спасителем.

3

   Я увидел стандартную шахматную форму рабочего со значком двух противоположных стрелок. Бело-чёрный жилет и тёмная кожа. Два пятно чистой белизны вокруг глаз. Не дешёвый грим. Новый вид человеческой расы.
   - Я помогу. Не надо лишних движений, прошу. Меня обучили...
   Я бегу по тёмному полю. Не видно цепких прутьев кустов. Земля тёмной долиной нечётких силуэтов смотрится чёрной радужкой вокруг бурой охры теней. Со мною компания. "Спаситель", две девушки и кто-то...
   Не вижу кто. Но это наверно неважно. Мы идём охотиться. Охотиться на что-то необычное. Впереди домик. Скорее сарайчик. Покосившийся серый домик с зелёными кукольными ставнями, заросшим кустарником фасадом и светом лампадок из окошек. Игрушечное жильё полно веселья. Оттуда звучит гам неискреннего смеха и наигранных возгласов. Девушка обращает на меня свой взор.
   - Там.
   Тени спутников на мгновение застыли, а потом бросились в крошечные створки, не секунды не раздумывая над собственным ростом и маленькими восьмидюймовыми дверьми. Я тоже метнулся к входу, но естественно со своей долей скептицизма не смог даже просунуть кисть руки в проём. Не только сомнения, но и безумный ветер сильными порывами вырывающийся из внутренних помещений вместе с золотистым светом. Безумно мечущиеся створчатые прямоугольники порога время от времени исчезали в моих ладонях. Я старался сдержать двери, как велели нестройные голоса изнутри. Мои компаньоны боролись, кричали и вне сомнения прорывались к центру некой аномальной опасности...
   Я вталкивал своими пальцами нечто коричневое обратно в кукольный домик. Глазки, сотни бисеринок матового цвета. Бледные капельки на буром фоне живой грязи. Как маленькие отростки их слабые ручки и рудиментарные конечности ног сопротивлялись, но безуспешно.
   Только вот крошки - клыки щелкали печатными потрескиваниями.
   Я как будто заталкивал шоколадное печенье в искусственный ад жаровни. Мои напряженные суставы работали рефлекторно, я ловил взглядом каждую деталь, каждое движение враждебных тварей.
   Я стал ослабевать и терять бдительность. Движения мои не так точны, а взор не подмечает многих помойных гадов.
   И тут дом начинает расти. Своды удлиняются, стены расходятся на непомерную ширину и агония разрушаемого строения выталкивает наружу гигантскую тень странной твари..."
  
   - Скажите, эти сны характеризуются сопутствующими ощущениями? Я хочу сказать, во сне вы испытываете боль, страх, радость или может быть гнев?
   - Нет, я как будто смотрю фильм или читаю книгу, воображая и дополняя некоторые детали.
   - Хорошо продолжим завтра.
  
   "...Снова в вагоне. Я вижу вокруг размытые лица пассажиров выцветшими пятнами грязного белья. Стук. Странный стук. Среди общей каши маячит два знакомых белёсых пробела. Одно лицо сморщенно неправильными морщинками: гладкая кожа вокруг глаз и испещрённые сетью щёки и подбородок. По - бумажному скомканный нос и потерянные, мечущиеся глаза. Остальное будто бы размазано неловкой рукой. А ещё парень. Молодой и бойкий, только черты изысканно обставленные. Нет грубых скул, чёткий ровный лоб, пятно падающей тени легонько облегает щечный мускул и жёлтые глаза. Словно свеча тихим отсветом играет посреди солнечной эспланады.
   - Здравствуй брат - говорит мой новый знакомый. - Ты его уже видел? Нет, наверно.
   Нам бы его сберечь.

4

   Тут я представил картину чётче. У моего "брата" в руках нелепый свёрток: белый с голубой ленточкой и розовым бантом. И плач. Я его не слышу, я чувствую...
   Сон во сне. Голос. Отголоски кружащегося вихря. Родной голос.
   " Возьми дитя и беги. Не бери Его с собой".
   Я просыпаюсь, и встав с сиденья бреду к своему брату. Руки его легко отдают мне свёрток с тщательно укутанным малышом. Сама ткань блестит как бархат, а лёгкие змейки переливчатыми стропами расходятся молниями.
   - Куда?- забеспокоился он.
   - Мать приснилась. Она сказала мне взять его и уходить.
   - А я в новую семью еду. Видишь ли... - тут взгляд его соседки старушки стал чересчур напряженным. Даже параноидальным в округлившихся белках строптивого взора. Блёстки сосудов поменяли узор, и один из её глаз метнулся на меня дёргающейся мухой в желтке. Между тем он продолжил - Можно с тобой?
   - Нет, она сказала тебе нет.
   - Но я ещё вернусь?
   - Конечно, брат.
   - Скоро?
   - Не знаю. - Его взгляд угас, и разочаровано сомкнув в домик рыжие брови, он отвернулся.
   Я побежал к внутренним дверям и провёл рукой по струнной ручке. Распознав мои "билетные подушечки" на пальцах проход открылся, ослабив травяное защитное поле.
   Ещё рывок и я у двух осязаемых хордовых створок. Они панцирем расходятся при остановке и точно соприкасаются при встречном движении ясной дугой. Но мне нужно выйти раньше. Всё равно где.
   Воспоминания. Из реальной жизни. Вспоминаю, как в детстве считал, будто если выходишь из транпоезда до остановки, то обязательно исчезнешь в "таинственном расщеплении". На деле, всё куда проще: ты просто "выпадаешь" на звёздной карте и материализуешься на Земле. Я шагнул, отперев ладонный затвор, и вспышкой оказался на песочной гальке. Ветерок пружинкой кружит дымом белых мошек. Песок первое время слепит, но когда я суживаю веки, песчинки уже не так режутся. Впереди насыпь из желтой горки перекатывающихся шариков медных бус. На моих руках по-прежнему кроха в чудотворной пелёнке.
   Надо спешить. Я чувствую. Не зная для чего, но я спешу. Вернее я замедляюсь, хотя движения с каждым разом ускоряются. Ноги с трудом перебирают почву, словно в зефирной массе, увязают, но не опираются и не задевают. Я взлетаю? Да-да. Под палящими вспышками ярких дневных покровов с неба я взмываю прыжками в высь. Толчок. Я покрепче обхватил маленькое чудо и сосредоточился на продвижении.
   Вне сомнения я могу больше. Голова полнится идей, как достигнуть идеала левитации.
   Вес. Вес! Я усердно думаю об устранении своего запаса килограммов, начиная воспарять выше, а воспринимать легче. Я прыгаю и достигаю облаков...
   Я лечу. И вот руки мои подобны орлиным крыльям. И вот гордые плечи расправлены парусами. И свободные кисти рук раскинуты в стороны острым оперением. Щекотливое обожание сладостью растекается по венам. Я счастлив. Странно, чувствую слабое дыхание малыша, но уже не держу на груди заветный комочек жизни. Он со мной. Неведомо, но со мной. Ступни хлопком достигают утёса.
   Величественная сажа солнечных отражений синевы сужается треугольным уступом.
   Загибаясь радугой к вершине, скала сбрасывает меня над гущей немыслимого леса дикой весны. Сизые покровы не сгнившей листвы, цветущие ветви, раскинувшиеся хвойными щётками...
  

5

   Меня встречает смутный, чёрный балахон. Образ старой ведьмы проскальзывает на секунду в воображении. Особенно примечательны: пламенный зрачок, резкая тень вдоль сгорбленного носа, желтые зубы скачущие из под напирающей губы.
   И еле различимый шелест при выдохе.
   - Дитё ранено.
   Я отгибаю край необыкновенной ткани и вижу сгиб в нежной, мягкой детской коже.
   Через секунду едва различимым порывом определяю крохотный, изумрудный осколок.
   - Стрела мэйенской гиены.
   Всё. Я понимаю чётко: Всё. Это конец..."
  
   - Это начало. Это только начало. Вы мой пациент, а я ваш лечащий, даже персональный психиатр. Лучший на Нуксе.
   - Вы, правда, считаете, что бывают лучшие люди?
   - Я не знаю. Я знаю кто я в своей области. А остальные волнуют меня не так сильно.
   - Вы эгоист?
   - Да, это правда, в некоторой степени. Но я предпочитаю слово "блистающий единоличник".
   - Вы всего лишь эгоист, "доктор".
  

Серж Гардост

"Первый мутант на Земле"

  
   "...Зависимость диктуется постепенностью. Я не могу совладать со своими грехами.
   А мои грехи в равной степени не борются со мной. Что делать? Активно граничить на косяках разбитых опор? Никогда! Борьба всегда закладывает фундамент кольями непоколебимости. Поборитесь со своими желаниями хоть чуть-чуть!
   Помню, в Фрапозгнаре во время войны за Конечности Зова нас людей третьей доли, окрестили традиционным "пушечным мясом". Мутанты не дешёвые солдаты! Люди не втягивайте в ваши жестокие распри невиновные души. Вы всё время бьёте на недостаток мысли, на непоследовательность суждений, но, в конце концов, избираете наиболее неясный участок мудрости - глупость..."
  
   Кто же был мой сосед? Он уехал, покинул меня. А я не в силах отправиться за ним.
  
   - Как часто ваши сны приобретают явственную окраску бреда?
   - Прошу отнестись к говорящему сейчас бедняге c пониманием, но кому как не вам, не знать о сомнительных чарах сновидений и происходящего в них?
   - Парафраза? К чему напыщенность и растянутые изречения? Это всё только вода.
   - Вода? Я с помощью своего ручейка бреду к источнику, а вы иссыхаете и пропадаете, исчезая подобно пару.
   - Прошу без оскорблений.
   - Правда всегда смущает. Хорошо, а когда меня выпустят?
   - Удачный вопрос, вас как раз переводят.
   - Возможно, а куда?
   - На Сивеку.
  
  
  
  

6

Cерж Гардост

КОНЕЧНОСТИ ЗОВА:

Исключительная механика.

  

"Дневник войны за власть сильной руки и звонкого сустава".

  
   Купола туч скрывают тёмным единым крылом множество жизней. Пузыри кипящих небес во вспышках багровых лучей красят, буквально поливают меня болью сковывающего холодным жгутом страха. Раздирая привычный мир на раскаты уклончивых дыр. Дыр от тех же проклятых лучей. Никого вокруг, кроме остовов бледных костей моего врага, моих друзей и меня.
   Вы верите, в существование души? Думаете, тела иссыхают после смерти?
   Рай доказан равно как и энергия. Но его объём?
   А есть ли жизнь после смерти? Есть созерцание после смерти.
   Не утомляющее, а великодушное и расслабляющее несуществующую плоть созерцание странных вестей. Ожидание попутчиков забежавших по случаю в мой окоп затянулось надолго и я фактически не существую. Я не призрак, мои мысли не отпускают меня из тела - я узник.
   Повсюду изрытая провалами резких трещин и пузырями кратеров легендарная поверхность Сивеки. Планеты, на которой всегда идёт война. Планеты, на которой война идёт даже после смерти обеих сторон.
   Луч марганцевого ствола ударил прямо перед моими раздробленными ногами.
   Как можно судить при небесах, с ранами от невозможных шрапнелей о прочности человеческих тканей при подлых репрессиях? Там, на горизонте зарево ржавых теней. Серые, пыльные травы с крапинками изъеденных лабиринтов в некогда мягком пушке поросли...
   Как думаете чего нельзя усмотреть в глазах искусственного интеллекта?
   Правильно страха. Они не лишены чувств, но используют эмоции поочерёдно.
   А я тону в букете вариаций, я утопаю в криках и стонах. Тону в устилающих землю холмах фигур, в сломанных позвонках, в сдавленных глотках, в отважных порывах и бесполезной выдержке. Я тону в войне за неправоверный контроль над обществом.
   Грудь разрывается мелкой мозаикой. Пятна, словно рой чёрных, жужжащих точек, слетаются со всех краёв рассыпчатым жгутом и тянут меня в вязкое небытие.
   Алая глазурь перед полуопущенными веками, начинает поливать мою голову.
   Я борюсь. Искренне борюсь, но чувства придавливают меня неудержимым напором. Вжимают опущенную голову в лёгкие. И сладостная тоска разом пропадает.
   Мой череп пробуравливает трясущаяся степень совершенства механических орудий. "Прощайте солдаты, что идут в бой без надежды и до свидания тем, кто верит в новый виток". О, что вспоминают люди в последние минуты осязания? Я, например, разговор. Не знаю даже с кем, но день тот почему-то важен.
   Важен, потому что всё общение на свете имитирует истину всех слов...
  
   Образ вояки посреди полированной поверхности жесткого стола. Я не смотрю лейтенанту в глаза, а окунаю свой взор в фактуру, наблюдая за мечущимся изображением широкой фигуры. Прожилки срезают точность контура, рождая задумчивые тени под веками сурового лица скрывающего некую неясную глупость приверженности. Плечи, доходящие
   до ушей сгорбленного собеседника, одеты в блестящий знак сиреневого серпа.

7

   Знак отраженный своим внутренним свечением в своде стола, напоминает лампочку с силуэтом вопроса. А голова тем временем рождает целый ворох образов, вот его поза сменилась, и серп очертил себя как клешню, а затем прыжок в роль галки. Чудеса.
   Я приехал сегодня в этот дельтовидный, тёмный кабинет для зачисления на Сивеку.
   Боже, какой он тёмный и душный. Только сейчас я вижу, насколько бурая тень скрывает от меня происходящее. Словно пелена надоедливой сыпи застилает картинку от глаз. Итак, я приехал для зачисления, вернее для отдачи своего тела на каторгу эшафотного куба самой заветной планеты Раздора.
   Да-да, оболочка Сивеки квадратная. Такое невозможно, думаю до сих пор я. Но снимки, попадавшиеся мне на глаза, как правило, говорили об обратном. А теперь против моей логистики выступает целая магистраль фактов. Амальгама увиденного и услышанного заставила меня перестать судить о том, к чему я непричастен. Теперь я, услышав слух о том, что якобы общество не так яро акцентирует внимание на валюте, не стану сразу усмехаться и лишний раз оброню где-нибудь ценность торговли, чтобы проверить соблазнится ли случайный прохожий.
   - Вам повезло - донеслось до меня, вытянув из размышлений.
   - Работа непыльная, оклад приличный, да. Да, о большем и мечтать не стоит - продолжил лейтенант.
   - Стоит - ответил я.
   - Конечно, стоит, но на первое время...
   - Первое всегда становиться последним, а последнее ждёт своей очереди,
   чтобы повториться.
   - ....
   - Простите. Я редко общаюсь.
   - Я тоже. Полагаю у нас собеседование? Тогда маленький инструктаж? Просветите меня.
   - Верно. Вы по профессии тэсерак? Телепорты в основных точках. Корпус в Серых Дланях. Вот и всё. Вкратце, а раскладывать надо ли?
   - Пожалуй. Давайте по этапам.
   - Вы открытый человек. А этап всегда один и притом крепкий, как леер...
  

ИСТОРИЯ НЕУДАЧИ И ЖУТКОГО ВЕЗЕНИЯ.

  

Этап первый и единственный:

"Гильдия новобранцев".

  
   "Помню, в тот день чёрные тени сумерек ниспадали с наших неясных фигур, шагающих по пыльной, дымчатой равнине..."
  
   - Давай по - порядку. То есть если я, вдруг начну собирать эти красные камушки, то потом моя кожа станет твёрдой как сталь?
   - Нет. Хотя ты правильно уловил смысл. Видишь ли, эти "камушки" нечто непредсказуемое. Я бы даже сказал нечто сокровенное, нечто до сих пор по-настоящему непонятное. Впрочем, здесь это не имеет никакого значения.
   - Почему? Кстати, неловко спрашивать, но за что тебя сюда определили?
   - Ну... Я сам.
   - Сам?! Сюда тебя тянуло собственное желание?
   - Да, бывает. Почти пришли.
   - В самом деле?
  
   "...И действительно вскоре на горизонте замаячил красный квадрат, окутанный дымкой
   серой занавеси. Тридцать восьмой куб Сивеки..."

8

   - Видишь эти кости?
   - Да.
   - На них некогда висели чуждые материи, жилы и корка заскорузлой кожи.
   Мутанты - природная катастрофа.
   - Смотри. Там, на горизонте зарево ржавых теней.
   - Похоже. Мне страшно. Искренне страшно идти дальше.
   - Как думаешь чего нельзя усмотреть в глазах искусственного интеллекта?
   Правильно страха. Они не лишены чувств, но используют эмоции поочерёдно.
   - Ясно. А ты веришь, в существование души? Думаешь, они иссыхают после смерти?
   - Почему?
   - Место экономят. Рай доказан равно как и энергия. Но его объём?
   - Столько растраченной крови...
   - Давай быстрей, мне не по себе.
  
   "...Ускорив шаги и делая более размеренные вдохи, мы приближались к большому зеву входа. Механические колья, во множестве впивающиеся в прохладную шероховатость земли, полукругом расположились выемками в тёмных выбоинах..."
  
   - Природа Сивеки здесь очень гордая, вероятно.
   - Это как?
   - Ну, сам посуди. Что такого необычного в этом месте, что если вдруг захочется просверлить на этой земле маленькую скважину, придется использовать триста лазерных зарядов по силе равных в четыреста твиздовых клапанов за восемь дитосекунд?
   - Ты сейчас что сказал? Вот это всё обязательно мне надо?
   - Нет. Но даже если не надо, всё равно запомнишь.
   - Почему?
   - Потому что ещё пару вопросов и станешь вспоминать предыдущие. Ностальгия.
  
   "...Мы пробыли там ровно три дня. Когда осталась одна ночь перед тем нелепым днём, помню, что мы о чём-то говорили до восхода и вроде чувствовали странное спокойствие. Мы не знали, что с ранним будничным звонком лёгкой стиснутой мелодией будильника нас поведут, словно на стальную плаху абсолютной свободы. На пустошь Сивеки. Самое пустое место на планете..."
  
   - Ты спишь?
   - Нет. Красивая Сокуна сегодня, да?
   - Почему мне кажется, что на ней багрянец? Почему, друг?
   - На Земле раньше была такая же. Вернее был. Спутник. Луна, кажется? Пока из неё не начали добывать эту пакость...
   - Ты о чём? Историю любишь, да?
   - Нет. Трагедии.
   - А я не понял всё-таки, что от нас завтра требуется?
   - А что от нас требовалось раньше? То же самое - испытание новой гениальной идеи по ухудшению мира и восхождению разума.
   - Будем творить зло во имя просвещения? Звучит класс, но только для трагедии.
   - Будем творить трагедию. Там тоже талант нужен.
   - Значит, подходим к кульминации.
  

"...И кульминация настала на следующий день. Настала подобно каждому дню божьему.

   Как настаёт мягкий штиль посреди неистового буйства праведной несправедливости. Настал через потери незначительные для мироздания и невероятно, стократно

9

   мучительные для двух людей. Я помню. Помню, как стихия поглотила и отвергла.
   Никакой крови. Только факты перед пустой душой.
   Вы верите, что мы порою оказываемся в месте, не существующем в данном временном отрезке? Что мы проживаем свою травму, свою потерю в пространстве, исчисляющемся стихийной болью. Нет, я не попал тогда туда. Ничуть не прикоснулся к тайне мучительной смерти, но я разделил плоть с целостностью энергии..."
  

"Я не вижу своего врага.

Я не чувствую своего врага.

Но я ожидаю своего врага всегда"

   Так гласит вышивка на разрозненном выгоревшими дырами пятне выцветшего штандарта по левую руку от меня. А справа, секущая раскалённой паутинкой, выжигается надежда нового начала. Рассвет не принесёт мне облегчения. Он просто сделает меня счастливым. Трещинки лёгкою волною разошлись, уже поглотив своей неравномерной милостью раскаявшиеся небеса целой сетью света. Внезапно с лёгким хлопком облачные выси разверзлись, выплюнув целый брусок монолитного летуна. Отрывочная вспышка переплелась с бьющими из провала лучами солнц, и я увидел, как конструкция расходящихся прямоугольных пластов, впилась в землю, заключив меня в просторные объятия. Телепорт.
   Луч марганцевого ствола ударил прямо перед моими раздробленными ногами. Сейчас они спустятся вниз в прозрачной кабине лифта и невероятный треножник с сжатым писком исчезнет. Да, Он начали спуск. Я вижу, как светлый кузнечик фонарика становится ближе ко мне.
   Чернильная мгла подступает всё чётче, отдаляя меня от источника пребывания физической сущности. Две фигуры в свете лагуны одного постъядерного рассвета.
   Две фигуры в моём угасающем воспоминании, два голоса в одном несущественном сознании...
  
   "...Скажу прямо. Нас элементарно разорвало. При попытке провести чёткие грани семи чинселов пространство сыграло злую шутку. Знаете, как сильно влияет скорость ветра и влажность воздуха на процесс ленного перемещения Котцца? Никак. Кодифицировать все причины неудачи нельзя, верно? Иначе это стало бы паническим везением.
   Знаете ещё что, странно наблюдать, что тело твоего товарища, а точнее часть головы от двубрюшного мускула, фактически грубый обрубок шеи торчит из пустоты твоего копчика в результате самой страшной ошибки. Он живой смуглой плотью выглядывает и молит о прощении. А где-то в стороне твои ноги соединены с поясницей издыхающего "партнёра", спиной выгибающегося дугой с резким треском суставов. Так родился я. Мутант Серж Гардост Нодро. Первый, чей разум двойственен как разные люди, а мышление расколото тоской".
  
  
  
  
  
  
  
  

10

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"