Вовкун Владимир Игоревич : другие произведения.

С.Т.А.Л.К.Е.Р.Помни, Тебя Ждут Дома(Вторая Глава)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глава вторая столь искренне недоделана, что мне стыдно. Тем не менее, полагаю, что это не суть, ибо по истечении сегодняшнего дня настанет эра Чистого Неба. Возможно, что станется так, будто моё отсутствие осуществится 22 августа. Если я заручусь визуальной поддержкой максимальных настроек, а если нет... Что ж. Тогда завтра и закончу. P.S. Иллюстрации буду выкладывать, докладывать и обременять. Если ни одной не видно, то зайдите на страничку позже. А ваши несравненные комментарии, мои высокочтимые друзья, помогут мне понять, что это не чересчур ужасно в глазах искренних творцов!

С.Т.А.Л.К.Е.Р.

"ПОМНИ, ТЕБЯ ЖДУТ ДОМА"

   Звериный доктор в глубине ждёт часа по своей вине,
   И на болоте в тишине он скачет в тине по воде,
   А алый сом на самом дне не спит и стонет по еде,
   Что добывал с руки везде, но в Зоне нету этой "мне",
   В его безумной голове качает листья не везде гнетущий ветер на звезде,
   Что у воды над мутной кромкой, срезает рябь бездумной фомкой,
   Застрявшей в пляшущих огнях и серебристых пузырях.
  
Другой размер [Вовкун В.И.]

ВТОРАЯ ГЛАВА:

СОХРАНИМ РОДНУЮ ПРИРОДУ.

   Как начинается раннее утро в "Зоне Отчуждения"?
   Душные, наливные рези укутанных заболонью сизой облачности вспышки солнечных пробоин лучей проникают сквозь веки и стараются внушить чувство домашней теплоты.
   Но вот незадача. Слишком много ассоциаций скапливается у человека побывавшего в Чернобыле хоть один раз. Один раз при Выбросе.
   Что же это?
   Само название предполагает ядерную зиму, раскидывающую с благословенных небес копоть грозовой сукровицы, словно чернь проклятого снега.
   Предполагает яростную месть металла и кинетики, в едином порыве вцепившимся, дабы погубить целостность могучей угловатости смертельного саркофага.
   Но нет. Это жар. Нестерпимый прилив крови случайной катастрофы, охватывающий всю неестественную землю, все пригнувшиеся от усталого недостатка своей испорченной природы стволы завораживающих деревьев, иногда пугающих в своей корче.
   Всех обитателей, спасающих разум и совесть от могучего сустава Вихря Хозяев.
   Все знают о красной напасти, но ещё никто не был в состоянии пережить её.
   Кроме тех, кто касался дланью Монолита.
   Единственное спасение-это окраина "колючего" периметра, куда не доходит злость невидимой силы.
   Утром в пустующих палатках посреди изорванного своими сбитыми краями сооружения некогда служившего гражданскому населению Припяти, вероятно, почтой, зазвучала стандартно завывающая при экстренных скачках аномальной активности тревога, высокопарной нотой самца голосистого зверя неуютности.
   Сирена могучего Выброса.
   На центральной площади мёртвого города не торопились напуганные люди, не суетились меланхоличные умы. Никого не было слышно трепыханием горелого плаща.
   Не было даже звучания шарканья избитых подошв, пригибающихся стоптанными носками. И, несмотря на лёгкую, алеющую розоватость далёкого горизонта,не случилось того, что неизбежно уничтожает надежду в и без того тягучих тисках реликвий всепоглощающей в своей релятивной оппозиции радиации.
   Выбросы не случаются по двум причинам.
   Либо военные сталкеры снимают с ЧАЭС пломбу вседозволенности, пытаясь проникнуть в самый центр атомного чудовища. Даже там нужна защита, пусть и в роле безумных мерзких угроз от "коренных" жителей Зоны. Такова "дикая территория".
   Но сегодня причина крылась в другом. В бетонные джунгли советской мании идентичных коробок скупых зданий пришёл Звериный Доктор. Воплощённая живая легенда.
   Другой размер [Вовкун В.И.]
   - Молодое дитя. Семь лет. Нашли его при вечернем обходе у магазина "Восход". Сможете его вылечить?
   - Он не болен.
   - Мы тоже так думали. Но у него... Вы же знаете о чём я, док.
   Вы же видите своими глазами. Он срастается с ним. А его кожа...
   - Вы никогда не видели снорков?
   - Видел.
   - И вы хотите, чтобы я что? Это не отравление. Не болезнь. Нет. Но он не будет бездушен. Я обещаю. Это всё.
   - Вы понимаете, что это ничего не стоит? Пустая трата времени.
   - Конечно.
   - Тады, пока, док.
   - Счастливо.
   В тёмной комнате, единственного светлого пятна на мягкой, бардовой кушетке лежала согбенная маленькая фигура в пухлой, мятой, усохшей тёмными пятнами куртке. Все её цвета слились в один шарм единственного манто. Всё. Даже руки, взрыхляющие пустой воздух, стали одиноким ответвлением одежды. И локон гармошки хобота от странного позыва растянулся алчущим одёром.
   В свете одинокой карикатурной лампы виднелось второе лицо. Оно пристально усмехалось над скорченными позвонками.
   Резкие, суровые черты ровной, смятой складками, кожи, не вязались с благостным взглядом и добродушием искренней радости полной улыбки. Но, как и всё в пределах Зоны, легенды бывают искренними мимолётно. Лицо старика в миг приобрело скупость взгляда и серьёзность внимания.
   - А вашу болезнь я вылечить могу. Вы за этим искали контролёра?
   - Не надо. Это уже судьба.
   - Напротив. Ведь если кто-то может её изменить, то это лишь досадная вероятность определённого конца.
   - Берите на складах что надо и уходите. Это не Зона, значит так должно быть.
   - Глупо. Ну, тогда, удачи.
   - Постойте. А мальчик будет... Человечен?
   - Не физически. Но зона его отпустит.
   - Спасибо.
   - Это не всё. Придётся сделать кое-что необычное...
   Другой размер [Вовкун В.И.]
   "Белые просторы. Я что же сплю?
   Мой одержимый плен как будто рвут. Рассекают тонкие песочные кубики бульона. Они растут, сливаются и сжато одинарно смыкаются между собой. И вот большой, объёмистый куб стал похож на лопаточную гроздь мягкой оды сухожилий.
   Вот уже смятый клубок сочной пены затвердел в силуэте могучей высоты. Упругие волны одеревенелых мышц качают походкой разбегающейся крови.
   Безухая, прокажённая сливочной слизью и вспухлыми нарывами гнойников, голова начинает медленно поворачиваться ко мне. Тем временем гибкий торс распадается реакцией четырёх налившихся мощью конечностей. Я на миг ощущаю реакцию неприятного удивления. Нажим четырёх длинных хладнокровно-материалистичных щупалец выплывающих из ротовой полости верхней тонкой и сухой губы приласкал меня смертельной хваткой. А селекционный мускул языка без наличия нижней челюсти выпал алчным кинжалом из бездушной пасти. Мрак в глубоких дырах глазниц пустил смак шаловливого огонька. Затем я почувствовал тепло на трепещущей шее. Его стогованные пальцы скрепились цепкой хваткой у глотки. Кровосос.
   Тяжко. Не умираю...
   Подожду ещё минуту..."
  
   - Что значит "необычное"?
   - Закопайте его. Мой друг покажет вам где.
   - Вы шутите? Впрочем, я согласен, но...
   Это безумие.
   - Да-да. Так вот. Сегодня он перестанет дышать. Где-то в 23:56. Не пропустите. Да, но он не умрёт. Просто сделает "перерыв". Вы возьмёте с собой пять человек. Не больше. Желательно идти одному, но вряд ли вы решитесь...
   Хотя, кто знает? Хэ. Верно ли говорят, что мужество исчисляется алкоголем и муками?
   - Продолжайте.
   - Мой друг отведёт вас в место, где вы его оставите. Возможно, там мы сможем его "воодушевить". Всё.
   - И?
   - Что и? Дальше? Я человек гуманный. Сделаем рационально. Вначале он должен освоиться, пусть побродит по местности. Познакомиться, так сказать. Рано или поздно придёт ко мне. А я позабочусь о человечности.
   - Понятно.
   - Нет. Вам не понятно. У него своё предназначение. У вас своё. Кажется, так вы сказали?
  
   "Нет смерти здесь. Есть только мысль. Его глаза горят огнём нестерпимого сожаления.
   Мы смотрим друг на друга. Мы чувствуем некую игру, постоянный урбанизм характеров. Нас детально собирают. Он уже не держит меня. Любуется, как и я им. Но себя я не вижу. Однако тщательно подбираю что-то внутри себя. Я не чувствую времени. Знаете, каково это? Не ощущение расслабленного пароксизма выполнения неутомимых планов, а чувство неутолимого влечения. Нет. Я просто ощущаю, что моё время со мной, что оно ещё не идёт полным ходом. Помогает мне? Любит?
   Точнее, что-то ещё меня любит, но в силу непонятных обстоятельств отказывается от меня и вновь обожает. Нестерпимо".
  
   Ночная мантилья взыграла проливными блёстками. Гром очертил испуг ещё более страстной внезапностью. Посреди оглушительных всплесков грубых ударов ожесточённых волн ливня стоял огромный вислоухий гигант. Пятнистая шерсть гладко дряхлела в порывах живого маркизета. Одинокий глаз торопит меня следовать за пеньковыми лампами. И я иду с неживой душой на уставших руках.
  
   "мой одр меня не пугает. Здесь даже интересно. Одиноко, но кровососы не такие молчаливые, скорее они предстают шутниками, какими их рисуют в анекдотах. Даже очень харизматичные. Все видели их за трапезой. Сосредоточенные и занятые.
   Но наедине с собой они словно щенки. Играют отростками по принципу тягучей соски, щекочут себе когтистые, опухшие стопы с тремя пальцами гибких фаланг. Дети.
   Вечные дети..."
  
   Холмик странным выступом пересёк площадь утрамбованной серой зелени.
   Мокрая, небрежно отбитая лопата застряла в цепкой пружинистой почве.
   Рядом с холмом лежало бездыханное тело надутого шара неровных монументальных конечностей. Бюрер. Сегодня чудо оберегает меня. Этой ночью. Этой свирепой ночью. И в запахах ночного монизма Зоны различаю я приятное успокоение. Словно, заново обретя крепкий сон. Крепкий-крепкий сон.
  
   "...Он ушёл. Развернулся, ворочаясь своими словами жестов и прощаясь присосками неотъемлемых выделений мерзостной влаги, зажил, разорвав бумажные края плена.
   Выбравшись на другую сторону баррикад.
   И я тоже решил уйти. Вернее...
   Вернуться?"
   Я разогнулся прямой пружиной и нестерпимо сладостно завизжал.
   Замерев от страха, я услышал жуткий грохот створчатого мотора ярости. Миксер гадостной мешанины звуков меня испугал, но не отвратил. Я смотрел на мир по-новому. Через две дыры округлых желез своего искусственного шлема я наблюдал буйство ярких ощущений. Чувство путешествия в несбыточную сказку свободы. Мои окуляры запятнаны въевшейся грязью, прелой листвой и я знал это. Я не столько видел, сколько чувствовал. Осязал и верил в неповторимость сущего. Это придавало мне силу. Я нюхал, вдыхал поры идентичной формы и неповторимой ауры. Я жаждал алчности. Алчил жажды. И не в силах сдержаться, я прыгнул...
   И тело моё распласталось в полёте у верхушек конусов гордых елей, щедрых чёрных мазков вспугнутых ворон.
   Так Зона подарила мне первый полёт моей прихоти.
  
  
  
  
   Другой размер [Вовкун В.И.]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"