Вознин Андрей Андреевич : другие произведения.

Садовник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

     Смущённо кашлянув в кулак, я предупреждаю:
     - Понимаете, я в этом совсем ничего не смыслю...
     Старый садовник довольно потирает сухие, мозолистые ладони.
     - Ничего страшного, все когда-то начинали, а земля - она внимание любит и ласку.
     Местный питомник раскинулся на доброй сотне аров, но среди ровных рядов саженцев, рассады и горшков с цветами мы ходим лишь вдвоём. Зарядивший с утра нудный дождик распугал всех потенциальных покупателей и теперь без устали кропит лишь благодарно тянущиеся вверх растения.
     - Для начала я бы посоветовал вам посадить пару кустов черешни. У нас земли хорошие - суглинок, и для моих саженцев это самое то. В яму, глубиной чуть менее полуканна, на дно положите дренаж, сверху перегной...
     Пока садовник подробно пересказывает секреты обустройства мест для высадки черешни... Затем груши... Затем клумб с цветами... Я неторопливо брожу по рядам, рассматривая богатейшую коллекцию растений. Крепкие саженцы, сочная рассада, красивые цветы - чувствуется, что старик-садовник в своём деле дока и знает много профессиональных хитростей. Этот питомник напоминает небольшой наполненный жизнью городок, за которым присматривает в одном лице местный царь и бог. Благодаря его неустанным заботам каждый "житель" может спокойно тянуться навстречу Солнцу, радоваться благодатной почве и ждать нового хозяина, которого одарит богатствами будущих урожаев.
     - Чёрный Жак, - увидав, что я остановился перед чёрным тюльпаном, гордо поясняет селекционер.
     - А это... Моё высшее достижение - Heterocera.
     Старик нежно гладит огромный, развалившийся бутон терпко пахнущего алого цветка. Надоедливая болтовня легко объясняется трёхдневным ненастьем, отвратившим постоянных клиентов, и я пока выступаю единственным слушателем. Ясные, солнечные дни установятся только через два дня, и вот тогда здесь будет ни протолкнуться.
     Пока разглядываю живые цветы, садовник без жалости выдирает несколько сорняков да увядшие от неведомой болезни саженцы и аккуратно складывает в телегу с надписью "Отходы".
     Наконец, всё осмотрев и выслушав - как, когда и что, я рассчитываюсь за покупку, крепко жму узкую жилистую ладошку. А уже на выходе сталкиваюсь с рыжеволосой и зеленоглазой Софи - жизнерадостной внучкой садовника, весело шлёпающей босыми ногами по лужам. В её по-детски полном красок восприятии даже ненастный день и нудный дождь представляются отличной погодой для прогулки. Знакомый берестяной туесок в руке заполнен нехитрой снедью для любимого дедушки. Потрепав милую куколку по рыжим локонам, я галантно пропускаю её вперёд.
     Достаточно далеко отойдя от питомника, выбрасываю всю купленную рассаду в яму на обочине дороги и налегке направляюсь домой, рассчитывая теперь на богатый в будущем урожай.
     
     Через семь дней настойчивый стук отрывает от позднего ужина.
     - Санитар! Санитар!
     За дверью стоит посыльный - мальчишка лет десяти. Нестриженые вихры растрепались от бега, худая грязная шея торчит из давным-давно надорванного ворота рубашки. Этакий бесёнок, пританцовывающий нетерпеливо на моём крыльце.
     - Срочный вызов к доктору! Много больных. - Протараторив заученное послание, он было собирается бежать дальше.
     Плюнув на серебряную монетку, я натираю её до блеска о рукав и протягиваю посыльному за работу. Тот быстро выхватывает вознаграждение и, даже не сказав грацие, мчится по улице прочь. Я быстро одеваюсь и спешу в больницу.
     Дневное светило совсем недавно нырнуло за горизонт, и портовый город начинает стремительное погружение в ночную тьму. Редкие фигуристые фонари только-только запалили, и теперь они скупо льют неяркий свет на заполненные горожанами улицы. Празднично разодетая толпа прохаживается по набережной, смеётся и веселится призрачному своему счастью. Я же, продираясь сквозь безмятежных гуляк, начинаю ощущать непостижимое присутствие, незримо вызревающее, наливающееся силой и мощью. Пронизывающий тысячелетний холод проявляется пока лишь усиливающимся Бора, но совсем скоро Оно вырвется на свободу и смрадным дыханием коснётся каждого жителя этого городка. Тогда на смену безмятежности и веселью придёт страх. Страх смерти. Он расползётся по квартирам и домам, отравляя немудрёный быт, пристраиваясь за обеденными столами, ныряя в родительские спальни и тёплые детские кроватки...
     
     - К нам поступило несколько больных. - Доктор строго смотрит на прибывших по вызову, и тревога проскальзывает по его лицу, ощущается в сбивчивой скороговорке слов. - Явно выраженные симптомы воспаления лёгких. Но инфекцию пока не определяю. Что-то не нравятся мне увеличенные лимфатические железы Софи. Как бы это ни была...
     Он на миг замолкает, страшась произнести вслух диагноз, за которым всех ожидает зияющая пропасть...
     - Обязательные к ношению средства защиты: маски, перчатки. Уже есть первые проявления лихорадки. Но даст Бог минует нас чаша сия...
     Небольшая палата заполнена больными. И хуже всех чувствует себя внучка садовника - восьмилетняя Софи. Она беспрерывно мечется на жёсткой больничной кровати. Скрученное жгутом одеяло валяется, сброшенное на пол. Роскошная копна огненно-рыжих волос разметалась по подушке, а сама девочка что-то невнятно тараторит в горячечном бреду. Под задравшейся рубашкой хорошо видны страшно набухшие шишаки. Пожилая санитарка едва успевает вытирать обильно выступающую на губах ребёнка кровавую пену...
     Остальные пациентки визуально выглядят получше, но за лихорадочным блеском их глаз легко угадывается стремительно поднимающаяся температура.
     В мужской палате совсем тяжелые пока отсутствуют. Но это лишь дело времени. А пока пациенты, собравшись кружком, над чем-то громко хохочут. Завидев вошедших медиков, неторопливо рассаживаются по кроватям.
     Доктор внимательно осматривает одного за другим, простукивает грудные клетки, напрасно силясь различить привычную пневмонию. Всё более мрачные думы уже не покидают его. Больные же настойчиво пытаются вызнать свою судьбу:
     - Доктор, что со мной?
     Но вряд ли они захотели бы услышать правду.
     - Как самочувствие? - вопросом на вопрос за доктора отвечаю я.
     - Слабость... Мышцы ломит.
     Один из обследуемых неожиданно начинает кашлять, и на губах выступает кровавая пена. Мужчина, испуганно косясь на доктора, вытирает её рукавом пижамы...
     
     Дни летят стремительной чередой под жуткую мелодию ножниц Морты: новые пациенты, вызовы на дом к безнадёжным и смерти. Смерти повсюду... Чума подобно лесному пожару один за другим поглощает ростки жизни, особо не разбирая, кто становится её очередной жертвой: взрослый полный сил работяга, немощный старик или розовощёкий ребенок...
     Город, охваченный эпидемией, постепенно умирает. Я направляюсь по очередному вызову, не надеясь застать хозяев живыми. Повсюду опустевшие дома. Им уже никогда боле не наполниться теплом и детским смехом. И лишь тёмные провалы окон неотрывно следят за одиноким прохожим. Изредка в окошках мелькают призрачные, белесые фигуры. Но завидев идущего, они мгновенно исчезают в глубине комнат. На городских улицах теперь безраздельно хозяйничает только неугомонный ветер - метёт по пустынным тротуарам сорванные листья и какой-то оставшийся от людей сор, хлопает незапертыми ставнями, вращает ныне никому не нужные флюгеры.
     В конце улицы замечаю знакомую телегу из питомника, под завязку заполненную трупами - обнажённые тела свалены как попало, в разные стороны торчат руки, ноги. Когда же останавливаюсь напротив, на меня бельмами остекленевших глаз неотрывно смотрит мёртвый старик-садовник. И помощь доктора ему уже не требуется...
     Тощая обессилевшая лошадь замерла, безучастно опустив голову. А два уборщика в чумных масках сидят, безвольно откинувшись на деревянные колёса телеги, и не шевелятся. Судя по всему, смерть их настигла прямо во время работы. Какая жуткая ирония - кто же теперь их закинет в повозку?
     В палисаднике ближайшего дома за невысокой, словно игрушечной, оградой неожиданно проявляются несколько фигур в длинных чёрных балахонах. Широкие капюшоны на головах надёжно скрывают лица в сумраке тени. И я сперва принимаю их за выживших горожан, но... Балахоны невесомо парят над землёй. Словно уловив что-то, они медленно направляются к одинокому прохожему. Лошадь резко взбрыкивает, чуя иное присутствие, и затравленно бьётся в упряжи. Но скорбный груз надёжно держит её мёртвой хваткой.
     Я понимающе усмехаюсь - не успел труп города окоченеть, а "сорняки" уже тут как тут, подъедают остатки чужого пиршества. Приблизившись почти вплотную, синхронно замирают, словно принюхиваются. Складки балахонов непрерывно шевелятся, создавая иллюзию жизни... Внезапно 'сорняки' резко шарахаются в сторону и быстро исчезают в зарослях разросшейся сирени.
     Неторопливо освобождаю затравленно всхрапывающую лошадь от упряжи и хлопаю по крупу, чтобы бежала без оглядки прочь.
     Совсем уже скоро в городе не останется ни единой живой души. Только эти...
     
     - Луций!
     Услышав свое имя, останавливаюсь, вопросительно смотрю на доктора.
     - Больные сказали, что после твоих молитв многим становится лучше.
     Я пожимаю плечами:
     - Всё в руках божьих, а я лишь проводник его воли.
     - Но как ты это делаешь? - Голос едва слышен, а после чумной маски кажется, что измождённое лицо доктора вытянулось, приняв форму уродливого клюва.
     - Молюсь, прошу небесной защиты.
     - А можешь сделать так, чтобы больной полностью выздоровел?
     - Не в моих это силах...
     За последние дни лихорадка сумасшествия надёжно обосновалась в блеклых глазах доктора. И теперь он готов хвататься за любую 'соломинку'. Но напрасно. Не помогают ни привычное кровопускание, ни вырезание бубонов с прижиганием калёным железом, ни чудодейственные настои трав. Ни молитвы священников.
     - Луций, город обречён. - Доктор нервно теребит рукав рабочего халата с безобразными пятнами крови. Похоже, что кому-то из умирающих больных он утирал исходившую изо рта пену. - Я бы советовал тебе уходить.
     - А как же вы?
     - Я врач, и если суждено, то утону в море чумы вместе с городом.
     - Я подумаю над этим. - Безразлично пожимаю плечами.
     Когда отворачиваюсь, чтобы вернуться к своим делам, слышу за спиной тихий вздох:
     - О Боже, но почему только два ребенка...
     
     - Санитар!
     Останавливаюсь перед молодой женщиной. Лихорадка мутила её разум, и кажется, что это само безумие смотрит красивыми небесного цвета глазами. В ожидании чуда...
     - Помолись за меня... Мне страшно. Что ждёт меня там?
     Я встаю на колени пред кроватью, ощущаю в ладонях жар горячей руки больной. Тонкие дрожащие пальцы, призрачная кожа, сквозь которую можно разглядеть затейливый капиллярный рисунок.
     Закрываю глаза. Ожидаю...
     
     Пульс. Неторопливый. Тяжёлыми ударами беззвучного колокола... Накатывающий огромными тёмными волнами. Объединяющий всех - и кто лежит в больнице, и кто умирает в кроватях по притихшим домам, и даже тех, кто уже гниёт в телеге или давно растворился в земле... Это словно дыхание. Чудовища. Древнего ненасытного монстра. И стоит только изменить восприятие, как огромный чумной эгрегор легко проступает сквозь внешний фасад реальности. Шевелится. Нетерпеливо ворочается, томимый бесконечным голодом. Дай ему полную власть, и он легко пожрёт всё живое вокруг.
     Привычно распахиваю сознание. И чудовище жадно тянется навстречу, воспринимая меня очередной жертвой...
     Легко покидаю своё материальное тело, и уже в виде крылатого имаго разворачиваю навстречу добыче призрачные щупальца, оплетая и сковывая тварь. Безжалостно протыкаю зыбкую плоть тонким хоботком и с тихим присвистом тяну в себя...
     После столетнего перерыва снова наслаждаюсь этим незабываемым вкусом - сочным, с приятным послевкусием свежей черешни. Отличный урожай с восхитительным ароматом! Еды более чем достаточно, и можно не ограничивать себя. И я рву огромными лоскутами эту нежную шевелящуюся энергетическую вуаль. Необъятное чудовище корчится, пытается противостоять напору безжалостных щупалец, избежать уколов жадного хоботка. Но куда там - нашло с кем соревноваться в жоре! Чуждая энергия эгрегора бубонной чумы растекается сладкой истомой, заполняя лакуны, образовавшиеся в моей призрачной оболочке, поднося в подарок саму Вечность...
     Теперь я способен воспринимать сознание каждого из миллионов, что были поглощены этим древним порождением самого Ада. Реальности и Времени больше не существует. Чума Фукидида, Юстинианова, чёрный мор... Буквально тону в безграничном океане информации, заключенном в жадно поглощаемой плоти. Стоит только захотеть, и можно легко черпать бесценные знания многих поколений...
     
     Наконец, ещё полностью не удовлетворив вечный голод, останавливаюсь - мне ни к чему чудом выздоравливающие после "молитвы". Лишнее внимание всегда имело неприятное свойство быстро перерастать из обожания в ненависть и обвинение в колдовстве. А затем или медленное умирание на кресте, или быстрое и мучительное в пламени костра.
     Открываю глаза и поднимаюсь с колен.
     - Спасибо, ты волшебник... - Пациентке становится гораздо легче. Жар на время спадает, и она умиротворённо засыпает.
     Я иду по палате, переполненной чумными больными. Великолепный экземпляр штамма стоил всех затраченных на его выращивание усилий.
     Этот образчик повстречался совершенно случайно в далёкой Азии. Бивак, разбитый возле дороги, был брошен вместе с пятью окоченевшими торговцами пряностями, уже отдавшими Богу души. Лишь у шестого, бьющегося в предсмертной агонии, удалось перехватить маленький хилый росток. Я долго держал его при себе, выхаживал в груди, пока не оказался в этом городке. Пускай небольшом, но жители оказались просто прекрасной почвой для культивирования. И я высадил его здесь...
     
     Теперь, когда имеется пара прекрасных мощных саженца, можно двигаться далее, чтобы превратить какой-нибудь крупный город в личный питомник с Чёрным Жаком и Heterocera. Где нового урожая хватит надолго...
     Взяв за руки Софи и мальчишку-посыльного, покидаю обречённый город, а в моей котомке лежит геральдический ключ от города Мессины. Как сказал бы человек - На добрую память...
  

Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"