Аннотация: Его губы коснулись мочки её уха. Вдохнув тонкий аромат, Андрей издал лёгкий стон, a Марина почувствовала как он её целует. Возбуждение молнией пронзило тело.
Утро было морозным и ранним. Снежинки, кружащиеся в воздухе, были почти прозрачными и невесомыми. Такими иногда бывают мысли и желания. Декабрь, что и говорить...
А в аэропорту было тепло, но не уютно. В огромном, почти пустом зале ожидания резкий голос диспетчера то и дело нарушал царившую тишину. "Произвёл посадку самолет Ил-62, выполняющий рейс ... ". Марина вздрогнула. То ли этот резкий, ломкий, пробирающий насквозь голос, то ли сам факт прибытия этого долгожданного лайнера привели ее в такое состояние, что удушливая волна подкатила к горлу откуда-то снизу. Мысли и сомнения теснились в голове, обгоняя друг друга: "не прилетел", "не смог", "передумал"...
- Какие глупости! - прошептал второй голос, - не будь трусихой! Все будет хорошо, - и Марина ему поверила. Уверенной, грациозной походкой она проследовала к дверям, где вот-вот должны появиться прибывшие пассажиры. Стало совсем душно. Расстегнув шубку, Марина не почувствовала облегчения. Душно было где-то внутри, где-то рядом с сердцем. И она ничего не могла поделать с этим.
- Господи, ну скорей бы он появился, и этот ужас кончится, - думала она, до боли сжимая в руке брелок с ключами.
Напряженно всматриваясь в толпу людей, нагруженных сумками и пакетами, Марина не заметила, как он, тот желанный и долгожданый, подошёл к ней сзади. И только после того, как крепкие руки обняли её за плечи, а к уху прикоснулись нежные губы, испускающие дыхание свежести и тепла, Марина ..., нет, она не испугалась, она просто стала проваливаться в невесомое пространство блаженства и ... стыда одновременно.
- Андрей, - это единственно, что прошептали её чувственные губы.
Чувствовал ли он то же, что чувствовала она, понять было сложно.
- А нужно ли? - вмешался второй голос, и именно это помогло ей, наконец, улыбнуться.
Всю дорогу к стоянке Андрей засыпал её вопросами, нежно поддерживая под локоть. Он понимал её неловкость и старался быть непринужденным и веселым. Сев за руль, Марина несколько успокоилась, почувствовав себя в привычной обстановке.
- Куда мы едем? - спросила она, включила зажигание, и тут же поняла нелепость своего вопроса, подумв, что наверняка у него забронирована гостиница. От досады и смущения Марина резко рванула машину вперед.
Поселившись в номер, Андрей вернулся к Марине, которая ждала его в удобном кресле вестибюля.
- Вот и всё, радость моя, - сказал он, протягивая ей руку, - Мы можем подняться в номер. Он произнес всё это тоном, как ей показалось, не принимающим возражений или вопросов. Но ... Марина возразила.
Слишком мало она была знакома с этим мужчиной, пусть любимым и желанным, чтобы броситься в его объятия, забыв о гордости и чести. Да, ей очень этого хотелось, хотелось до неожиданной боли в висках... Последние силы покинули её, едва она вновь взялась за руль.
- И какая же Вы дурочка, сеньорита Марисабель, - заговорил второй голос, не давая возразить первому. Но Марина уже не слышала его. Обгоняя одну за другой ползущие в белой вьюжке машины, не думая об опасности, Марина спешила домой, спрятаться от себя, побыть наедине.
Время до вечера тянулось, как никогда долго. Весь день Марина только и делала, что бродила по квартире, пила кофе и думала, думала, думала.
Усевшись, наконец, с ногами в кресло, она закрыла глаза. Воспоминание о том, как крепко он сжал её в последнюю минуту, дразнило сознание. Отогнать это наваждение было невозможно.
- Так нельзя, так нельзя, - стучало в висках.
- Но почему? Не этого ли ты ждала все эти годы? Годы душевного одиночества и нерастраченной нежности? - вновь вмешался второй голос.
- Странно, - думала она, - столько лет этот второй голос оберегал меня от ошибок, а сейчас толкает в омут лжи и измены... Измена? Но кому? Ах, да мужу... А сколько лет она изменяла себе самой, своей душе, своему телу, и ему было на это наплевать. Теперь она изменит ему.
- Стоп, стоп, - остановила себя Марина, - ты погорячилась, девочка. Ведь ты с ним даже не целовалась... Размышления прервал шум набирающейся в ванну воды.
Марина любила нежиться в душистой искрящейся пене. Она отдыхала здесь от всех и вся. Это было единственное место, где ёе не тревожили домашние, и поэтому она старалась как можно дольше продлить этот приятный ритуал.
Накинув на еще влажное тело голубой шелковый халатик, она направилась на кухню, чтобы налить себе мятного чаю. Но до кухни не дошла. Раздался мелодичный звонок её сотового...
Голос в трубке был мягкий и волнующий. Он, казалось прикасался к её ушку словами, приводя её в трепет. Жар разливался по телу возбуждающей волной, отчего дыхание становилось частым и прерывистым.
- Хорошо, милый, к шести я буду...
- Что же одеть? - думала Марисабель, перебирая свой скромный, но со вкусом подобранный гардероб. Миллион лет не была она на свидании с мужчиной, но одеваться со вкусом она умела!
Стоя перед зеркалом, Марина не узнавала себя. Совсем не потому, что безукоризненным был макияж, и копна пышных пепельных волос обрамляла милое личико, совсем не потому, что ей так шли синие велюровые джинсы и белый ангоровый свитер. Глаза - вот, что было новым в её облике! Это были глаза влюбленной женщины, излучающие мягкий малахитовый блеск. В обрамлении пушистых накрашенных ресниц, они казались глубокими и чуть грустными...
И в завершение - капельку любимых «Фиджи», что сделало образ великолепной Марисабель по-королевски величественным и слегка соблазняющим.
Без четверти шесть Марина вышла во двор, где её ждало вызванное такси.
Небо посыпало землю крошечными белыми снежинками, отчего всё вокруг казалось милым и по-детски наивным. За окном мелькали знакомые улицы, на которые опускались глубокие сумерки. Андрей с белой лилией в руках уже ждал её. О, боже, как же предательски-громко вновь забилось сердце!
- Милый, родной, любимый, - эти слова готовы были сорваться с языка, но второй голос остановил: - Не сейчас, родная, не сейчас ...
Они долго бродили по вечернему городу, который пьянил их звездами на темном бархатном небе, морозным воздухом, а главное, присутствием их в судьбе друг друга. Всё было непринужденно и просто, и поцелуи в щечку, и мягкие объятия, и горячие прикосновения его рук.
Был и другой поцелуй, волнующий и страстный, где-то высоко над городом, почти у самых звезд. Он был глубоким и властным, отчего у обоих остановилось дыхание... А снег, казалось хороня прошлую жизнь, всё сыпал и сыпал, пушистый и чистый, и дарил надежду на счастье, такое хрупкое и пленительное.
Оказалось, что помимо звезд и поцелуев, существует просто земное и грешное желание поесть. Марина предложила перекусить где-нибудь в кафе, но спутник покачал головой, глянул ей в глаза, и согревая дыханием и губами её пальчики, тихо произнёс:
- Только в ресторане, и только в моей гостинице.
Твердость и уверенность любимого её понравились. Чуть поколебавшись, она отбросила сомнения, взяла его под руку, и слегка прижимаясь к его плечу, весело зашагала рядом.
В небольшом зале ресторана было тепло и уютно. Играла негромкая музыка, людей почти не было. Но атмосфера праздника, которая обычно царит в ресторанах вечером, волновала сознание Марисабель до лёгкой дрожи. Сколько лет она не была в ресторане? Пять? Десять? А впрочем, какая разница...
Маленькие золотые огонёчки от пламени свечи, что колыхалось в ответ дыханию, отражались в её глазах. Они были божественно красивыми, и глаза и огоньки, и слегка возбуждающими. Пригубив сверкающего игристого вина, Марина поставила бокал на салфетку. Не дав ей убрать руку, Андрей накрыл её своей теплой ладонью. Рука Марины чуть дрожала, а пульс предательски бился всё сильнее и сильнее. Лицо любимого было совсем близко, так, что даже через стекла очков она видела чёртиков, пляшущих в его искрящихся доброй улыбкой глазах.
- Потанцуем, любимая? - услышала будто сквозь сон его ласковый голос. Знакомая мелодия была медленной, и совершенно душераздирающей. От такой музыки у Марины даже в обыденной обстановке от волнения пощипывало в носу. Руки Андрея сомкнулись у неё за спиной, беря в нежный плен, легли на талию и под лопаткой. Между ними не было просвета, так плотно их тела прилегали друг к другу, сливаясь в едином скользящем движении по паркету. Ей казалось, что она лишь вдыхает, и выдохнуть нет сил. Грудь предательски вздымалась, а любимый мужчина прижимал её к себе все крепче и крепче.
Его губы коснулись мочки её уха. Вдохнув тонкий аромат, Андрей издал лёгкий стон, a Марина почувствовала как он её целует. Возбуждение молнией пронзило тело. Его неожиданно нежный язык настойчиво раздвинул её зубки, проник вовнутрь, и, найдя кончик её языка, стал вырисовывать на нем причудливый узор страсти. Если бы не руки любимого, Марина просто бы упала, настолько тело её было расслаблено и не подчинялось владелице. Поцелуй длился бесконечно долго, или ей так показалось. Но когда Андрей оторвался от её горячих, иссушенных страстью губ, и она открыла глаза, танцующих пар вокруг не было. Они стояли посредине зала одни, обнявшись. Марина подняла на любимого подернутые поволокой глаза и залилась ярким румянцем.
- Любовь моя, - голос Андрея срывался от волнения, - Давай попьем кофе у меня, ведь нам не хочется больше здесь оставаться.
Марина не могла сказать «нет». Не могла, потому что жаждала его ласк, его поцелуев, его близости...
Оказавшись в полутёмном номере отеля, Марина растерялась. Она была в чужой, незнакомой комнате, где казалось сам воздух предвещал грехопадение. Ситуация вышла из-под контроля, - второй голос молчал. Это означало лишь одно - обратной дороги нет. В таком состоянии её застал Андрей. Его мягкие теплые объятия вновь вернули её в мир грёз, и она почувствовала себя защищенной от всего мира. Ушли сомнения и тревоги, рассеялся страх, она вновь была жива. Нежными поцелуями он стал покрывать её лоб, веки, уголки губ. Марина чувствовала, что теряет равновесие от пьянящей близости его дыхания, его губ, его тела. И стон наслаждения от ласк любимого, привел его в неистовое состояние страсти и желания.
Она не помнила, как они оказались в спальне. Она не понимала и не желала понимать, почему не сопротивляется тому, что он медленно снимает с неё остатки белья, покрывает её тело одурманивающими поцелуями. Стыд, преследовавший до этого её сознание, растворился в желании принадлежать самому любимому, единственному, желанному мужчине. Она хотела не только получать, но и дарить. Стыд пролился огненной страстью поцелуев, которыми Марина стали опалять его плечи, широкую грудь, покрытую курчавыми волосками, напрягшейся живот. Она интуитивно находила на его теле точки, от прикосновения к которым он улетал в пространство света и тьмы...
- Я больше не могу, любимая... , - шёпот желанных губ привел её к полуобморочному состоянию.
- Возьми меня, войди в меня, я хочу принадлежать тебе полностью, мой любимый. Изогнувшись в немыслимой позе, когда её прекрасное лицо казалось достало кончиков пальцев на согнутых в коленях ножках, Марисабель скользнула вверх и с удивительной лёгкостью, будто это происходило у них миллион раз, оказалась напрочь слитой со своим вазлюбленным. Сладкий вздох облегченя, соединения исстрадавшихся вдали друг от друга тел и душ, слились в протяжный, еле слышный и уносимый в небо стон блаженства. Он медленно опустил её напрягшееся тетивой тело на себя, почуяв ее грудь на своей, ее бёдра на своих. Они пришлись как две половинки персика, до того разнятых, чтобы извлечь
косточку, а теперь соединенных вновь, чтобы заполнить пустоту персика новой жизнью...