Согласись, что звезды здесь кажутся измельчавшими.
Всё скучаешь, когда среди них различаешь дом?
Слышал, части нашего корабля изучают
На каком-то тринадцатом уровне под Кремлём.
А на Марсе меня, вероятно, давно уже прокляли:
Приспособился, сволочь, совсем человечишкой стал!
Вот, любуйтесь: "С женой у прилавка с брокколи",
"Ест шашлык", "Листает новый автожурнал".
Да и чёрт с ним, что третье десятилетие
Мы земляне по паспорту, да и по факту.
Помнишь страшные байки про эту планету,
Отчуждённую, запрещённую для контактов?
Да уж, хватит с них пирамид египетских,
Тайных знаний, и даже кругов на поле...
А на Марсе нас, думаю, вычеркнули из списков
И каким-нибудь задним числом уволили.
Кстати, тебе идёт человечье обличие.
Ты пиши, звони, приезжай, если будет страшно,
Да и просто. Я радуюсь каждому выжившему
Из того экипажа. 
   Артель Стеклодувов. 
   http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/210475/



Извини, дорогой, не смогу. Хорошо это, плохо ли -
Не до звезд, если честно, и, в общем-то, не до планет...
А кремлевские лабухи все, что имели, угрохали,
На тринадцатом уровне ни деталюшечки нет.

Передатчик накрылся, в приемнике сдохло питание.
Хоть и вид человечий, да толку то: статус бомжей.
Перспектив никаких, в экипаже разброд и шатание,
Пистолеты проели, боюсь, не дошло б до ножей.

Командор, мы не ропщем, но все же немножко устали -
Двадцать лет, даже больше... а ты обещал через три
Тем, кто выжил, прописку оформить, достать паспорта ли,
Все как надо устроить, в правительстве, там, изнутри.

К оговоренной явке на днях посылали Второго.
Не пустила охрана. Вчера схоронили в лесу.
Из всего экипажа лишь я адекватно здорова,
"Плечевой" подвизаюсь за курево и колбасу.

Командор, мы по-прежнему верим в твои обещания,
Ведь остались отвага, и верность, и юный задор.
Ты для нас навсегда, до последней минуты прощания,
Не какой-то там Путин - ты наш боевой Командор!