Аннотация: Желая излечиться от любви, Марина согласна ехать на край света... даже в деревенский дом отдыха "Эдем". Знала бы она, что оттуда вернется не домой, а в СИЗО.
Наталия Завадовская
Страхив "Эдеме"
Она спешила. Нужно было найти в яхт-клубе сестру Люсю, и передать ей, что звонили с работы по какому-то важному вопросу. А потом уже Маринка пообедает дома, занесет в центр социальной помощи письма, написанные от имени девочки-инвалида в Швейцарию людям, которые могут стать благодетелями несчастного парализованного ребенка, брошенного родителями... И уже вечером Маринка должна будет встретиться с Владом. Они не виделись две недели.
Как только она произносила это имя или вспоминала самого Влада, перед глазами появлялись его глаза, и она чувствовала его необыкновенный чарующий взгляд. Сердце начинало биться с такой бешеной скоростью, что Маринка даже боялась, а вдруг что-то случится ужасное. О, как она любила Влада, и как ждала... С замиранием сердца при каждой встрече ждала от него заветных слов: "Я хочу, чтобы ты стала моей женой". И если бы он жил с родителями или на квартире - все было бы понятно. Но Влад упорно молчал, хотя имел один двухкомнатную квартиру.
В его бы хоромах да женская уборочка - и все бы блестело и сияло! Но Влад разрешал Маринке только иногда помыть посуду - и всё. "Ты гостья".
Сначала это даже нравилось, но прошел год, год и три месяца, два года, а он все так же сухо и жестко настаивал: "Ты гостья. Негоже хозяину злоупотреблять благосклонностью прекраснейшей из прекрасных". И последнее время она уходила от него с тяжелым сердцем. Отвечала улыбкой на его комплименты, но долгожданных слов о том, что он не может без нее жить и хочет всегда быть рядом, Влад не произносил. А полмесяца назад сказал, что его не будет в городе две недели. Попробовала расспросить, куда и зачем он уезжает, но он нахмурился и сухо сказал: "Увидимся через две недели. Двенадцатого. Пока". И вот сегодня двенадцатое.
Маринка шла по яхт-клубу растерянная: найдет ли она среди этих обнаженных женщин свою сестру? Даже цвет ее купальника забыла. Маринка была близорукой и носила всегда очки, а сегодня она их просто забыла дома на столе, когда писала последнее письмо. Ведь читала и писала она без очков.
Жара неимоверная! А она стоит в платье и туфельках на раскаленном песке и не знает куда идти. Что же делать? Громко кричать "Люся"? Люди подымут на смех. Возвращаться за очками?
- Маринка! О Маринка, добрый день! - услышала она радостный мужской голос и еще не зная, кто же это ее зовет, повернулась к говорившему. Это был композитор Александр, чью симфоническую музыку она еще никогда не слышала, но знала, что он - знаменитость. Он улыбался и смотрел на нее удивительно чистым и по-детски радостным солнечным взглядом.
- Здравствуйте, Александр, вы здесь давно?
- Да. Мы с сынишкой уже два раза заходили по пояс, и он барахтался так, что я замерз. Скоро научимся плавать, - гордо стал в позу победителя Александр, не скрывая и не стесняясь восторга и радости от встречи с нею.
Маринка привыкла, что люди, даже малознакомые, радуются, когда встречают её, поэтому восторг Александра её не смутил, она не придавала этому особого значения. Ей хотелось сейчас только найти сестру и все.
- Александр, вы хорошо видите?
- Как сокол! Нет, как орел! - рассмеялся и тут же с любовью подхватил на руки подошедшего малыша Александр.
- Не могли бы вы найти среди этих людей мою сестру Люсю? Она старше меня на пять лет, а значит - чуть-чуть полнее и волосы у нее до плеч... А может, сейчас она их и подобрала... - опять теряя надежду на успех, сказала Маринка.
- А может, подстригла?.. А может, перекрасила?.. - веселился и очаровывал её мужчина, то, забрасывая сына на плечи, то, схватив за ноги, помогал ему пройтись на руках по песку. - А какое вознаграждение я получу за такую ответственную работу? - игриво спросил Александр. Его сыну этот тон явно не понравился, он легко выкарабкался на плечи отца, бесцеремонно взял двумя руками его голову и повернул к себе:
- Папа, пошли купаться! И купи что-нибудь вкусненькое!
- Я куплю вашему прелестному ребенку мороженое, - с лукавой улыбкой ответила Маринка.
- Хм, ребенку... А мне что? Мороженое я и сам могу купить! Нет, я так в прятки не играю! - не сдавался Александр. - Условия такие: я нахожу вашу копию (но чуть-чуть пополневшую и повзрослевшую), на радостях покупаю всем мороженое - пять штук! А вы, Маринка, мне за это - поцелуй!
- Пять? - удивилась Маринка.
- Да-да! Пять поцелуев, - обрадовался Александр, он был похож на школьника, обхитрившего товарища. Странная чистота и невинность были в его глазах и детской радости. Но Маринку это почему-то только опечалило. Она уже шесть лет назад поддалась очарованию женатого мужчины. Слезы, страдания и попытка уйти из жизни - вот плата за такое легкомыслие. Нет, нельзя поддаваться очарованию этого обаятельного музыканта! Поэтому она строго уточнила уже без улыбки:
- Пять порций мороженого. Вы здесь, на пляже, с женой?
- Да нет, мы здесь - совершенно случайно! - встретили Свету и, так сказать, объединились в одну компанию: она присматривает за нашей одеждой, а мы за неё купаемся, - небрежно показал на лавочку, стоящую в тени, Александр. Там сидела хмурая и напряженная, как грозовая туча, Светлана. Уже то, что она не обрадовалась встрече, удивило Маринку.
- Здравствуй, Светлана, можно я посижу рядышком? А наши рыцари будут искать мою сестру Люсю, - она этими словами хотела напомнить безмятежно улыбающемуся Александру, что именно ему нужно сейчас делать. Он ее понял:
- Конечно же, можно! Вы, дамы, посидите, а мы, рыцари, пойдем поищем нашу сестру. Но за вознаграждение! - и лукавинки блеснули в его красивых карих глазах.
- Кто дама, а кто - Король, - попыталась пошутить Светлана, но у неё получилось довольно желчно и мрачно.
Александр проигнорировал игру слов. Она намекала на карточных дам и королей, и в то же время подчеркивала, что её фамилия - Король.
- Так мы договорились, очаровательная Маринка? Я найду вашу сестру, но только за вознаграждение! Мне даже интересно, какая она, ваша сестра, и найду ли я её вообще, то есть обладаю ли я мощной интуицией и нюхом. Люся! О, Люся, где ты?! А ее полное имя - Людмила? Жаль, что я не Руслан, но, надо признаться, я к ней уже питаю родственные чувства! Людмила Сергеевна! Голубушка, где вы? - распевал он, бросая радостные взгляды на Маринку, мол, видишь, я знаю даже твое отчество, и пошел с сыном, пристально оглядывая сначала фигуру, и только потом лицо каждой молодой женщины. Это было смешно, он явно играл и рисовался перед нею. Маринка опять улыбнулась и села рядом со Светланой.
- Да у него же нет сейчас ни гроша! Как бы не так - пять порций мороженого он купит... Скорее я на Марс улечу, - едко сказала Светлана. А потом резко повернулась к Маринке и пристально, с ненавистью посмотрела ей в глаза. - Вы эту комедию ломали ради меня? Он что, подлец, назначил и тебе здесь свидание?
- Да что ты, Светочка, он же женатый человек... И, кстати, я его вижу третий раз в жизни. Какое свидание?..
- Это не аргумент. Я его увидела второй раз в жизни уже на свидании, - она прокашлялась, видимо, удивляясь своей дерзости. - Собственно, у женщин и мужчин всегда так, - шипела Светлана, борясь с кашлем и стараясь, чтобы сидевшие на соседней лавочке люди не слышали ее слов.
- Не рви сердце! Я говорю правду: я его увидела сейчас совершенно случайно и...
- То-то я смотрю - он весь встрепенулся, и словно крылья у него выросли. И улыбка, и шутки, и радость - всё вас выдает. А меня будто здесь и нет... Я этого так не оставлю!
- Да Светочка! Голу-у-убушка... - и вдруг, вспомнив, что только что Александр так назвал Люсю, с досадой бросила: - Впрочем... Чего ради я должна перед тобою оправдываться? Жена ты ему, что ли? Я, пожалуй, тоже пойду искать Люсю. - Маринка встала. - Что-то я не вижу Александра...
- Как же, не видишь... Вон он идет, и все время сюда посматривает. Но не на меня, - почти заскрежетала зубами Светлана. Она была в черном с яркими желтыми цветами платье и огромной шляпе, которая ее уродовала. Лицо ее, узкое и землистого цвета, маленькие черные глазки-буравчики и ярко-алые крашеные губы были настолько непривлекательными, что плохое настроение и мстительное выражение лица делали ее вообще отталкивающей. Она пришла в яхт-клуб, но не решилась снять одежду, очевидно, не хотела демонстрировать впалую грудь, безобразные вены на ногах и дряблую кожу. По аллее фланировали длинноногие красавицы тринадцати-пятнадцати лет с совершенно оголенными круглыми попочками и прелестными тонкими талиями, это как бы подливало яду в бурно кипевшую кровь отвергнутой женщины.
Наблюдая за Светланой краешком глаза, Маринка повторила, что идет сама искать сестру, однако опять уселась. Она вдруг как завороженная устремила взгляд на сияющую солнцем реку и замерла. Светлана продолжала шипеть:
- Вы думаете, что сыграли передо мною тут сцену неожиданной встречи и я, наивная, вам поверила? Театр для одного зрителя, ха-ха! Я все вижу и понимаю!
- Ах, прошу тебя, Светочка, успокойся, - как бы пробуждаясь ото сна, оторвала свой взгляд от солнечных бликов на воде Маринка, - впервые я увидела Александра на презентации новой книги Дмитрия Краснова "Пектораль", а второй раз - просто на набережной в кафе. Я зашла выпить кофе, а он с тем же Дмитрием уже сидел за столиком. Я села рядом, но только потому, что Краснов меня подозвал, пригласил за столик и познакомил с Александром. Но, ты знаешь, они говорили о своем. Им кто-то заказал песню...
- Поэт, композитор и Муза? Теперь понятно! Это было в мае. Восемнадцатого числа. Я помню этот день. Звоню ему, спрашиваю, почему же не пришел на презентацию, я так ждала, а он оправдывается, мол, не мог, пойми, когда встречаются поэт, композитор и Муза - они взлетают на седьмое небо и забывают о бренных земных заботах.
Маринка удивленно подняла брови и посмотрела в глаза Светланы. Та замолчала и нервно начала отбивать каблучком шлепанца в такт своих безумных мыслей что-то похожее на Пятую симфонию Бетховена. Она дышала прерывисто и шумно. И Маринка догадалась, что Светлана никогда не была любовницей Александра. Если она - это "бренные земные заботы", то Александр вовсе в нее не влюблен. И поняла смысл слов Александра "Совершенно случайно встретились". Значит, он просто проговорился, что будет с сыном в яхт-клубе, а Светлана его здесь подстерегала, как удав кролика.
"Насильно мил не будешь, милая Светлана", - подумала Маринка и опять засмотрелась на солнечные блики. Очень не хотелось идти на солнцепёк и искать Люсю.
- Ты не идешь искать свою сестру? Значит, прекрасно знаешь, что её здесь нет. А если и есть, то ты надеешься, что дождешься, когда от тебя этот негодяй потребует пять поцелуйчиков. Но голову даю на отсечение - он мороженое не купит, - продолжала кипеть от зависти и ревности Светлана, но, посмотрев на безмятежно-спокойное лицо Маринки, пожалела, что столько сил тратит на разговоры, когда её совсем не слушают. - С тобой говорить - всё равно что с телевизором. Хотя... наверное, Сашка прав... Есть в тебе что-то от Музы. Ты вдохновляешь. И мне вдруг захотелось тебе погадать.
"У тебя разве есть карты?" - хотела спросить Маринка, но поленилась и только удивленно глянула на Светлану, достала из сумочки платочек и начала вытирать пот со лба. Потом взяла расческу, чтобы причесаться. Светлана хмыкнула и спросила таким тоном, будто говорила с каким-то ничтожеством:
- Ты хочешь сказать, что равнодушна к гаданиям?
Только теперь Маринка возмутилась:
- Светлана, я хоть из Западной Украины, но не забитая безграмотная деревенщина. Мой дедушка художник, его картины хранятся в галереях Канады, Швеции, Англии и Франции, бабушка была редактором газеты, мама - директор школы, папа - директор музея. Университет я окончила с отличием. И, между прочим, твоя однокурсница Ира рассказывала мне о твоей маме-телятнице и папе-скотнике, о том, как ты в нашем пединституте по три-четыре раза переиздавала каждый экзамен! Кстати, как ты поступала в институт, тоже знаю. Стыд и позор. Но... я это говорю просто так. Мне не нравится твой тон и непонятная надменность. Ты почему-то разговариваешь со мною, как госпожа со служанкой. Перестань, Светочка! Улыбнись и скажи: "Жизнь прекрасна! Люди просто восхитительны!"
- А мы сейчас посмотрим, насколько она прекрасна. Мне говорили - ты, Маринка, всегда мила и доброжелательна. Врут люди. Или ты просто меняешься? Мутация. А скоро будешь совершенно другим человеком. Совершенно другим. Вот посмотришь. Это я тебе говорю! Да, кстати, ты, родившаяся в такой элитной семье, веришь в судьбу? Или хотя бы в фортуну?
- Какие странные вопросы, Светлана! Почему я должна отрицать существование судьбы? У Льва Толстого одна судьба, у тебя - другая, у Майи Плисецкой - особенная и неповторимая судьба. Как же я могу утверждать, что у нас нет судеб? И как я могу не верить, что моя судьба не похожа на судьбу Юрия Гагарина? А насчет фортуны... Вот тебе повезло, что один член приемной комиссии тобою заинтересовался и переспал, иначе бы ты никогда бы не поступила в институт. Тебе повезло, что ты совершенно случайно встретила здесь Александра. И без жены. Или, скажем, мне не повезло - я забыла дома очки и не вижу дальше трёх шагов, поэтому не могу найти свою сестру.
- Понимаю. Ты хочешь увернуться от честного ответа. И при этом еще попутно обси... гадишь! Изобретательный вы народ, журналисты! Браво! Но мы-то с тобою хорошо понимаем, что я говорю о судьбе, которая нас ждет, которая может сбыться или не сбыться. А что если от меня зависит твоя судьба, твое будущее?
- Нонсенс! - с иронией бросила Маринка.
- И фортуна, которую нужно ухватить за гриву и которая может отвернуться, и притом надолго. А может, навсегда, - вздохнула Светлана, и на мгновение на её лице появилось страдание и страх, но она решительно мотнула головою, как бы прогоняя непрошеные мысли. - Ты, Маринка, говоришь о том, что было, а я о будущем и о возможном влиянии на это будущее.
- Разве не всё равно? У меня судьба будет одна, у Тэтчер - другая. Мне будет в чём-то везти, а в чём-то нет. Как можно в это не верить?
- Так вот я не верю, что ты такая твердолобая, что даже не понимаешь смысла моего вопроса. Хорошо, вопрос поставлю прямо: вот веришь ты, что я могу тебе спутать все карты?
- Боже мой, Света, ты еще веришь в сказки? Подумать только! Я смотрю - вокруг столько безработицы, нищеты, болезней, слез и горя, люд бросился в церкви и всевозможные дома молитвы, чтобы спросить у Всевышнего: что же случилось, откуда эти беды на наши головы и за что. А оказывается, Бог-то здесь ни при чем! Это всё твоя работа! Отпад, как говорит моя племянница.
- Так значит - не веришь? Отрицаешь?
- Разумеется, Светочка, отрицаю.
- Тогда я смело могу делать всё, что Бог на душу положит? Ты не будешь против, если я, гадая тебе, немножко пофантазирую? Добавлю в твою медовую жизнь немножко чернил?
- Да ради Бога, фантазируй!.. - махнула рукой Маринка, мол, делай что хочешь, только отстань.
- Прекрасно! Спасибо! Сейчас мы бросим карты и увидим всю твою подноготную, - и увидев, что собеседница снова задумчиво смотрит на сверкающую речку, запела вступление все с той же Пятой симфонии Бетховена. Это у нее получилось мрачно и торжественно одновременно. У Маринки по телу пробежал мороз. А Светлана вошла в азарт и со сверкающими непонятной радостью глазами начала тасовать колоду несуществующих карт. Показала Маринке рукой перед собою:
- Вот стол. Вот твоя карта - мы её положили в центр, - ловко разбрасывала мнимые карты по несуществующему столу Светлана. Глаза её горели, и она рассматривала, прищурив маленькие глазки, "карты", которые якобы должны были поведать ей о прошлом и будущем Маринки.
Маринка смотрела на всё это как на забавный спектакль.
Светлана даже начала напевать.
- Мг... ага... Ла-ла-ла... "Тёмная ночь! Только пули свистят...". Так-так... Ла-ла-ла... Вот что, очаровательная Маринка, на сердце у тебя король и ты у него... одна! - удивленно посмотрела на Маринку Светлана. - Странно, но он тоже думает только о тебе и ждет - не дождется встречи с тобою. Рядом с ним только твоя карта. Хотя рядом с ним выпала еще какая-то женщина, но она как бы и есть, но ей выпадают пустые хлопоты. Возможно, это просто его сестра. Предстоит важный разговор... И в прошлом - он... Думаешь ты только о нем... Я так и думала! Ну что ж, посмотрим, что будет. Ранняя дорога. Куда собираешься? На море? В Ялту или Скадовск? Этого пляжа тебе мало? Ну да... много свидетелей - ухмыльнулась Светлана и прищурилась, разглядывая расклад карт.
- Ошибаешься! У меня с понедельника отпуск, но я никуда не собираюсь. Никуда.
- Да что ты говоришь?! А карты что же - врут? Нет, дорогая, так не бывает! Они говорят всегда правду. А особенно когда у меня вдохновение. А хочешь, - заговорщицки прошептала гадалка, - я тебе сейчас сделаю гадость? - и тут же запела голосом Пугачёвой: - "Признайся, хочешь! Хочешь, но молчишь". Ведь ты в гадания не веришь? У тебя же прадедушка придворным блюдолизом был. Князь. Ха-ха! Ты голубых кровей и презираешь всё это... Значит, панна не будет против, если я её короля, который думает только о ней, положу к другой даме? - она с таким наслаждением сказала это, что Маринка только удивилась, насколько может быть откровенным человек в своих постыдных помыслах.
- А что? Ты моя соперница. Ха-ха! Я такой перетасовочки никому никогда еще не делала, а тебе, душенька, сделаю. У меня вдохновение на эксперимент. Я эту даму, что непонятно зачем здесь появилась, положу совсем рядом с ним. А тебя положим подальше от трефового короля. Зачем он, бяка, тебе нужен? - и она расхохоталась. - Вот видишь - у меня есть ещё одна колода карт. Люди и события, которые сейчас сосредоточены здесь, в этой колоде, не имеют к тебе никакого отношения, но сейчас я - ха-ха! - этих королей и дам с их любовью, страстью и ненавистью брошу вокруг тебя! Кстати, насчет судьбы, которая уже сбылась. Ты только что говорила, что это что-то незыблемое, вроде прически на голове памятника Ленина, которую изменить нельзя. Ну, там на лысине вдруг чуб казацкий пришпандолить или кудри до плеч. Но!.. "Всё могут Короли, всё могут Короли! И судьбы всех людей вершат они порой". Это моя, кстати, любимая песенка. Итак, очаровашечка ты наша, слушай и запоминай. Сегодня у меня очень тревожно на душе: решается моя судьба. Но почему - только моя? Почему не может решаться, например, твоя? А мы сейчас даже то, что было, тебе изменим! Нет, я просто в восторге! - лицо Светланы сияло, глаза блестели, и эта волнующая одухотворенность странным образом из страшненькой превратила её в хорошенькую женщину. Это удивило Маринку, но она только смотрела и слушала.
- Так вот... раннюю дорогу я тебе, конечно же, оставлю - скатертью дорожка! Но пусть это будет и пиковая дорожка. И эти хлопоты бумажные, пожалуй, тоже оставлю. Немножко спутаю. Хорошо? Ты не против? А всех, кто в голове, на сердце и прочее - фьюить! - лихо свистнув и хихикнув, Светлана взмахнула рукой, будто все сметает со столика, - улетело! Как сон, как утренний туман! - и она опять начала разбрасывать карты вокруг червовой дамы, то есть Маринки. И Маринка уже сама ясно видела накрытый почему-то бархатной красной скатертью столик и карты на нем.
- В голове теперь у тебя будет совсем другое, милая Муза. Тебе бы только выжить и спастись. Мужчины вокруг тебя - демоны, убийцы, упыри и... прочая дрянь. Да - здорово? Пока ты в это не веришь, но послушать не мешает. Ох, - окинула она взглядом чёрные карты и заулыбалась от удовольствия. - Это мне оч-ч-чень нравится! Смотри, как трефа ложится... Видишь?
- Вижу. Вперемешку с пикой. И дамы...
- А валеты? Этот - с очень плохими новостями. Он извещает о болезни и задержке в решении текущих дел. Вот эта, пиковая, могла быть и мною... Но на самом деле - пожилая, одинокая, больная, печальная дама будет искать твоей поддержки, но... тщетно. Исход печален. Пиковая девятка! Её ждет см... кх-кх... удар, скажем так. А вот эта дама, по всей видимости, твоя сестра... У тебя что, действительно есть сестра?
- А кого, по-твоему, ищет сейчас Александр?
- Так вот она сыграет роковую роль в твоей любви. Значит, этот король - не Сашка... Ну да, разумеется, это не он! А трефовая станет твоим врагом и соперницей. Этот король из прошлого, страстный и мстительный, будет иметь к тебе какие-то претензии. По-видимому, эта дама связана с бумажными хлопотами, которые ты должна решать уже сейчас, сию минуту. Ты будешь хлопотать как бы и себе в пользу (есть какой-то денежный интерес), и для ребенка вот этой дамы. О! Да у нее есть муж! Ну, ничего, мы этого мужа подсунем тебе. Ты не против?
- Господи, Света! Детский сад!
- Правда? Детский сад? Пусть будет и детский сад. И тебя, Маринка, еще ждет разочарование из-за задержек и препятствий. Ты будешь спешить к своему другу, жениху, но... личные заботы ему мешают заняться тобою... А рядом с ним - дама, которая может стать твоей соперницей. Видишь - ссора с любимым... депрессия, бегство. Но мне интересна не она, а вот эта дама... Она злится и досадует. Её раздражают эти бумаги, с которыми ты будешь сейчас возиться. У тебя в сумке нет никаких бумаг? Ну да ладно... Её муж обманут, и злится на неё. Но и ты не рассчитывай на его поддержку. У него проблемы со здоровьем и скорая дорожка в казенный дом, по-видимому, больницу, а потом - смерть. А вот интересно! Погляди-ка, Муза, падает тебе молодой брюнет. Он страдает, его ждут большие неприятности. Ты слушай, слушай. Я говорю всю правду, кроме фамилий, конечно. И училась я у своей бабушки - безграмотной ведуньи и знахарки, которую любили и навещали люди не только из Ковалёвки, но и из соседних сел. Она не была директором музея, увы... Но когда всё сбудется - ты принесешь мне бо-о-ольшую коробку конфет. Дорогую, красивую. Ладно? А я тебе погадаю дальше. Эта дама пока тебе незнакома. Ты её узнаешь в скором будущем. А бубновый король и валет треф - хорошо забытые. Они из прошлой твоей жизни. Очень странно, так как ты сейчас хлопочешь об их дочери. - Светлана сняла шляпу, помахала ею, как веером и опять занялась картами. - Да уж. Но самая прелесть - это казенный дом. Нет, не думай. Это не работа и не дом отдыха. Хотя возможен и дом отдыха, но это вот эта карта. А казенный дом тебе падает после ранней дороги, слез и удара. И на сердце у тебя нет больше короля, который интересует и меня.
- А это разве не король?
- Да, но он тебя, скорее всего, арестует в поздней дороге. И от него будет зависеть - сидеть тебе или не сидеть. Он рядом с пиковым тузом. Это все судебные дела и тяжбы.
- Чушь какая!
- Пожалуй, что и чушь... Либо вот эта бубновая коварная женщина. Но... её клевета и коварство обратятся против нее самой. Увидишь. Так-так. Что было. Там, когда я первый раз раскинула карты, ты же сама видела, я не вру, были какие-то вальяжные поклонники, деньги и приятное известие. А тут... Из этой колоды, где все люди - из твоего прошлого, понимаешь? Нет, это просто здорово! Вот тебе удар, вот тебе второй удар, вот тебе измена, мошенничество этого казенного человека! Правда, интересно? Хотя падает преданная тебе дама. Она тоже тебе знакома, но ты подружишь с нею после ранней дороги. Это будет единственный светлый луч в тёмном царстве, в котором отныне будешь царствовать ты. Но вокруг царицы всегда заговоры и интриги, помни об этом, червовая дама. Я тоже червовая, но из другой колоды. Совершенно из другой колоды, которая, может быть, скоро сгорит, - проговорила рассеянно и с болью Светлана, и у нее на глазах появились слезы. - И, к сожалению, в моей колоде тоже есть казенный дом. И ранняя дорога. Решается моя судьба. Но что тебе говорить? Ты ведь не веришь...
Маринке стало не по себе, но она не бросилась расспрашивать Светлану, что случилось-то с нею. Разве непонятно? Равнодушие Александра рвет ее сердце.
- Тебе не кажется это слишком наивным? Что было, то было. Как ты можешь это изменить? - с досадой спросила Маринка.
- Нет-нет, пойми - эти люди были в твоей судьбе, но ты, очевидно, проходила мимо равнодушно, и их судьбы, их существование тебя как бы и не касалось. Теперь же эти люди из твоего прошлого появятся сразу же после ранней дороги в твоем будущем, рядом с тобою. Я так хочу. И ты благодаря мне посмотришь на всё, что было, более внимательно. Вот если там у тебя было письмо с известием о посылке, то оно из-за каких-то помех опять же ложится, но уже сулит беспокойство и неприятности.
У Маринки в сумочке лежало сорок писем - она надеялась заработать себе на баночку кофе, поэтому согласилась писать письма на немецком языке в Берн от имени девочки-инвалида. Текст письма один и тот же, только обращается эта несчастная к разным людям. За одно письмо - сущие копейки! Но если написать сразу много писем, то можно сделать себе подарочек. Однако всё, что говорила Светлана, казалось детским лепетом - не более того. Как могут эти письма, написанные от имени девочки-инвалида, принести ей лично неприятности и беспокойство? Подписала конверты, получила деньги - и забыла.
- Это не я изменяю твою судьбу, это карты говорят. Хотя, кто знает? Вдохновение, знаешь ли, дело тонкое. Вот опасность, вот пустая карта, напрасные хлопоты, удар. На душе у тебя отчаяние. Пока ты этого не чувствуешь и, естественно, не веришь. Но от судьбы не убежишь. Кажется, ты утверждала, что веришь в судьбу? Это все-таки разнообразие, правда? Слишком ты у нас благополучная. И в университет поступила легко, и работу нашла без блата, не то что какие-то там дочери телятниц и скотников...
- Маринка, ты меня давно ищешь? Этот милый человек дает мне мороженое и говорит, что ты меня ищешь, - перед нею неожиданно, как бы из другого мира, появилась Люся. Маринка встрепенулась, как ото сна или гипноза. Исчез столик, карты, но остался веселый, нехороший блеск в глазах Светланы. Сынишка Александра, стесняясь и робея, дал мороженое Маринке, и только потом Светлане, но она очень обрадовалась, даже несмотря на то, что предсказывала, что от нашего композитора никто мороженого не дождется. А Александр просто торжествовал.
Маринка улыбнулась и посмотрела с вызовом в глаза Светлане: вот, мол, как сбываются твои предсказания, внучка ведуньи и знахарки! Встала и пошла с сестрой, чтобы сообщить ей о телефонном звонке с работы.
- Постой, Маринка, а награда!? - крикнул ей вдогонку Александр.
- Ах да!.. - Маринка покорно вернулась и рассеянно поцеловала Александра в щеку. Сама того не желая, она ещё разгадывала кроссворды своей судьбы.
- Это не то, что я ожидал, - раскапризничался он.
- А это, милый Сашенька, как жвачка "Дирол - лесная ягода", - ехидно засмеялась Светлана. - Страшно хочется, а попробуешь - отвратительная фигня.
- Ну, спасибо, - усмехнулась Маринка и опять пристально посмотрела в глаза Светлане. Люся взяла ее под руку и постаралась побыстрее увести прочь.
- Что это за сутулая страхоподобина? - возмущалась сестра, переодеваясь в кабинке, - она тебе такие гадости говорит, а ты - спасибо! Да я бы!..
- Художница Светлана Король. Я её знаю на уровне здравствуй - до свидания, но у нас много общих знакомых. У неё ребенок-инвалид. По большому счету несчастная женщина. Разве можно на неё злиться? Даже жаль... Ей, бедняжке, кажется, что она очаровала Александра. Он же всячески избегает встречи с нею! Боже мой, люди, как малые дети - что-то придумают и верят в это! Вот она верит, что перетасовала мою колоду карт с чужою, и теперь у меня будет все наперекосяк. Даже то, что уже было, изменится к худшему!
- Вот стерва!
- Люся, ну уж ты-то в эту чушь несусветную не веришь, надеюсь?
- Не верю. Но она всё равно ужасный человек. Так что там Николай Петрович хочет от меня? Он сам звонил или секретарша?
- Ты должна перезвонить и уточнить, я не знаю, что именно хотят тебе сообщить. Давай зайдем к Анне и позвоним.
Так они и сделали. Зашли к Анне, она училась когда-то с Люсей на одном курсе в институте, и они дружат до сих пор.
Люся позвонила к себе на работу, и у нее спросили, не хочет ли она - уже в понедельник! - поехать в Александровку отдохнуть. В школе, где для младших классов была продленка с обязательным часом для сна в спальнях, а для всех учеников - трехразовое питание, на время каникул директор и поварихи решили организовать что-то вроде дома отдыха. Питание - как в ресторане, но недорого. И природа, река, чистый воздух.
Люся сразу же отказалась, но её почему-то долго и настойчиво уговаривали, и она пообещала, что подумает. И это прозвучало как согласие, хотя она положила трубку и сказала:
- Вам, Николай Петрович, нужно угодить директору этого предприятия, то есть мужу этой директрисы школы, вы и езжайте, а я не поеду комаров кормить в глушь, - и тут же жалобно посмотрела на сестру. - Может, ты, Маринка, отдохнёшь вместо меня? А? Хочешь? Там учебные кабинеты превратили в комнаты люкс для отдыхающих. Чёрт знает что такое! Но... в этом что-то есть... Романтика. Послать, что ли, Ларису и Игорька? Но они вернутся из Сочи только во вторник. Нет, поезжай ты. А?
- Да ты что!? Нет, Люся, ни за что на свете! Сегодня же Влад приедет! Нет уж... ехать в ссылку, да еще и деньги за это платить!
- Да деньги-то небольшие... А знаешь, как эти деревенские романтики назвали официально свой дом отдыха? "Эдем"! Я умираю! Ладно, сегодня, значит, пятница. В конце рабочего дня позвоню Николаю Петровичу и откажусь. Наотрез! Ты сейчас куда?
- Нужно отнести письма в центр социальной помощи.
- Это рядом со вторым лицеем? Вечерком зайдешь ко мне?
- Прости, не смогу. У меня масса дел... А вот с понедельника буду, как и ты, ходить на пляж, но, разумеется, не в яхт-клуб, - засмеялась она, вспоминая Светлану.
Так они расстались. Маринка пошла в Центр здоровья, где в одном из кабинетов занимались социальной помощью. Сначала подписала на сорока конвертах обратный адрес, на который должны приходить пожертвования девочке-инвалиду Наде Голубь. И вдруг машинально на одном конверте вместо имени девочки написала "Николаев". Начали с Наташей - руководительницей службы думать, как исправить слово "Николаев" на имя Надя. Пришлось замазывать штрихом. Потом Маринка переписала со списка на конверты адреса предполагаемых благодетелей. На конверте с исправлениями был адрес человека по имени Коран. Наташа проверила текст, исправила некоторые буковки, так как письма в Берн писались на немецком языке, потом пересчитала письма и сказала:
- Да, сорок писем.
В кабинете было очень душно, за столом было много добровольцев-писарей, негде было присесть, все толкались и нервничали. Маринка отодвинула цветок на подоконнике и начала переписывать адреса. Прошло два часа, прежде чем все конверты были подписаны. А потом уже каждое письмо нужно было вложить в соответствующий конверт.
Проверяя ошибки, Наташа нарушила последовательность адресатов, чем затруднила работу. Но вот все конверты готовы. Остается только конверт на имя Корана. С исправлением. Самого же письма нет. Было сорок конвертов, сорок писем... Как объяснить недостачу? Пришлось Маринке опять брать каждый конверт и проверять, не вложила ли она туда лишнего письма. Наташа подтвердила, что писем было точно сорок. Но письмо на имя Корана не нашлось. Решили, что Маринка должна ему опять написать письмо. А что оставалось делать? В кабинет набилось еще больше народу, и на ее месте у подоконника уже пристроился какой-то мужчина. Маринка нашла место на краюшке стола. Писала стоя, согнувшись. Ей всё время подталкивали и мешали. Уже когда было написано больше половины текста, она отвлеклась, услышав вопрос одной старушки: "Эстер - это мужчина или женщина?"
- Конечно же, женщина, - ответила она и вместо "Эльтерн" (родители) написала Эстер. Получилось не "мои родители отказались от меня", а "мои Эстер отказались от меня". Немцы все существительные пишут с прописной буквы.
Маринка с досадой скомкала письмо, попросила новый лист бумаги и чуть не плача начала писать заново. Через полчаса с помарками и исправлениями письмо было готово. Маринка дала его на проверку Наташе, но та уже проверяла письма старика. Пришлось томиться в духоте ещё сорок минут. В конце концов она получила деньги за свой тяжелый труд писаря. Когда расписывалась в ведомости за получение денег, разговаривала с Наташей и машинально вместо обычной своей подписи написала "Маrija". Удивилась и вспомнила слова Светланы о том, что Маринка должна измениться.
Наташа предложила Маринке написать еще сорок писем, но она отказалась. Отпуск - это святое дело. А отпуск с Владом - это сказка, и там не место прозе.
"Свобода! Свобода! Кофе не надо. Куплю сейчас колбасы, хлеба и огурчиков и - к Владу! Домой не буду уже заходить" - решила Маринка и со сладким предчувствием счастья пошла в сторону дома Влада, забегая в магазины и останавливаясь у киосков.
И увидев в киоске на обложке журнала реку, залитую солнцем, опять вспомнила Светлану. Вот бестия! Ведь угадала-таки, что будут препятствия! И странно, как странно, что пропало письмо именно этого Корана, чей конверт уже был как бы меченый. Сердце Маринки панически забилось. Она вспомнила, что Светлана говорила о ссоре с любимым. Тогда, на лавочке в яхт-клубе, это казалось невероятным. Они с Владом никогда не ссорились. Вместе они были счастливы, им было приятно выполнять желания друг друга. Собирались на концерт, но Влад раздумал - ради Бога! Это даже лучше. Побудут вдвоем дома. Хотели встретить Новый год под елкой на главной площади города, но Маринка решила поехать в чистое поле, чтобы небо, снег и тишина - Влад даже обрадовался. И так всегда. Почти с восторгом принимали внезапное решение друг друга поменять планы.
...И только одно предложение осталось незамеченным Владом. Это когда Маринка, собираясь вставать с его постели, сказала: "Мне так хочется остаться. Нам уже пора жить вместе, чтобы после любви можно было сладко уснуть". Нет, он не поддержал её, а промолчал.
И вдруг Влад заговорил, что нужно в его квартире сделать ремонт - поменять обои и, конечно же, трубы и на кухне, и в ванной. Хорошо бы вместо линолеума постелить добротный паркет, да и побелить потолки, покрасить окна и балкон... Маринка начала мечтать, что ремонт они начнут вместе, будут работать, советоваться и... И она останется навсегда. Её квартиру можно сдавать студентам, все денежные вопросы решатся сами собою, и она будет счастлива по-настоящему.
Уже с февраля, когда Влад впервые заговорил о ремонте, Маринка до мелочей начала продумывать все детали. Какой паркет она посоветует ему купить. Дорогой, с узором, если нужно - она даст свои деньги, но пол обязательно должен гармонировать с мебелью и радовать глаз. И обои будут нежно-голубыми с облаками. А в двери балкона - вместо стекла надо вставить зеркало. И в прихожей поменять звонок. Вместо резкого з-з-з, нужно мелодию "Мы желаем счастья вам". Всё это и массу других подробностей со сладким замиранием сердца вынашивала, изобретала Маринка, мечтая воплотить в жизнь.
Маринка, стараясь успокоить тревожное биение сердца, поднялась на третий этаж и нажала кнопку звонка. Влад ей никогда даже не предлагал ключ от своей квартиры, хотя она к нему ходила уже больше двух лет. Это ей пришло вдруг в голову, и она почувствовала, что ноги её становятся слабыми, вялыми, а сердцебиение все учащалось. На первом этаже застучали каблучки. Маринка испугалась, что женщина сейчас будет проходить мимо и услышит, как громко бьется ее сердце, поэтому торопливо нажала кнопку звонка опять. Прислушалась. Уже то, что вместо противного жужжания она услышала в квартире мелодию песни "Мы желаем счастья вам" - поразило Маринку. Она увидела, что кто-то посмотрел в глазок, услышала легкие шаги. Но это не Влад! Это не Влад!!! Это женщина!.. Маринке стало дурно. Она, теряя сознание, попятилась, хотела опереться о стенку, но упала прямо перед дверью соседей Влада.
Очевидно, они и обнаружили её и позвали Влада, потому что, очнувшись, Маринка увидела над собою много людей. Соседи что-то спрашивали о скорой, о давлении и, успокоившись, разошлись. Остался только Влад с какой-то девушкой, которая помогла ему занести Маринку в квартиру и положить на диван. Влад сказал, что принесет лед, и вышел. Девушка пошла вслед за ним.
Маринка медленно приходила в себя. Она увидела люстру, которую мечтала купить еще в мае Владу, рассматривала нежно-голубые обои с прекрасными, как в сказке, облаками и птицами...
Как болит сердце! О! В двери на балкон вместо стекла - зеркало. Маринка еще не смотрела на пол, но поняла, что там не прежний линолеум и старые зеленые дорожки, а паркет с замечательным узором, как тот, о котором она мечтала. Преодолевая боль, она повернула голову. Да. Так и есть! Это был шок.
Зашел Влад - в красивом хрустальном стакане нес воду с кусочками льда. Вслед за ним все та же девушка с голыми толстыми ляжками и в клетчатой рубашке Влада, не прикрывающей прозрачных трусиков.
- Попей, а если хочешь - приложи лед к затылку. Ты больно ударилась, - сказал нежно Влад.
Ха! Ха-ха!! Хотела сказать Маринка, но (как во сне) взяла стакан...