Мы уж мыслями на промысле, а тут как гром с небес - варакошу с города притащило, да ладно бы взрослый, а то мальчонка. Хоть и валяфок отрок, да куда деваться.
Ну не с жёнками его оставлять. Вот и взяли с собой. Глядишь - ума наберётся.
Наберёжничали аж полный карбас рыбы, да уставшие решили ухи тройной завахтарить, да пустомелю нашего Фому угостить.
За стол немудрёно сесть - на природе ушицы поесть.
Рыба рыбою сыта, а человек человеком.
Сидим значит молча - шкерим не спеша. - Хорошо так.
А верандюксе жуть как всё интересно. Вопросами сыплет - рот не закрывается.
Дядь Сень, а рыбы пьют воду?
А пошто звери в лесу прячутся?
А на кой - месяц на небе то худой, то полный?
И не унять по-хорошему. - Носыря и есть.
Вот и пришлось городскому рассказать, что да откель? Ну а кто, коль не я-то?
Сидим, значит на угоре.
Ночь двинская светла.
Двина наша северна - матушка-кормилица отдыхает.
Добротный артельный котелок быстро забулькал на прибрежном плавнике.
Самое время рыбью шелухонь бросать.
- Вот значит как, робяты, дело всё разворачивалося.
Поди уж осемнадцать милльёнов лет прошло, как мой прапрапредок огород вскапывал да посретником стал чуда-чудного.
Глядит на неба свод, а там тако зарево полыхает. - Сполошился не на шутку.
И враз из созвездия Ориона как луч на Землю пал. И облако тако прозрачно появилося с хвостиком.
Прадед мой его Орием и нарёк.
За знакомство да космос дальний у костерка и засиделися.
А посиделки-то на многие милльёны лет растянулися. О, как забаракались, что без репы на зиму осталися - во кака дискуссья-то была.
Вот и сказыват потом, шо первым-то Слово было.
Много прадедов моих за энто время попеременялося. - Всегда славны и почитаемы будут!
Стало быть, тятька Ория - отец небесный Ур, а мамка - сама Жизь и послали его сюды, дабы он тут жизь нову сотворил. Эвона, че удумали-то, шаркунок им в тобурок.
Вот и думайте-гадайте - свою память напрягайте: откель тут у нас ПУр-Наволок образовался?
Ну, упущенное стремглав наверстали, хоть и люто морозно ужо становилося.
Хвалёны наши архантропные шибко волосаты были, зато дородны. Ночью на снегу могли спать.
А "спасителя-то" нашего - "Жирпрома" ишо нема было. Так вот и выживали с самого начала времен.
И величали мы себя в те времена орийцами да орусами.
Ох и тяжко нам тогда приходилось-то. Аспидов разных гигантских да горынычей летающих, страсть как много было, но и предки наши огромадных размеров были - по 15-20 саженей ввысь.
- А кто же пирамиды сотворил да собаку охранять приставил? - не унимается Фома, ковыряя прутиком пылающие угольки.
- Кто-кто? - Тот Пихто, тожа русский, ток с Атлани - деревня большая така ... тока позже энто было. - Помогай лучше шелупонь ершовую вычерпывать - наварилась поди, да белорыбицу закладывай. Ну, слухайте дальше.
Прапредок мой тады фундамент под них копал. А наряды и по сей день не закрыты.
Русы тады прилично ужо расплодилися, да с похолоданиями разными разбрелися в разные стороны: кто в Китай да Индию, кто в Иран да Египет нынешние. Вот новые Сингапуры, Райпуры да Шикапуры на карте и появилися.
Но говаривали в те времена токма на одном языке - древнерусском, других-то нема было.
А Сфинска уже позже присобачили, вернее прилёвили.
Наши-то его завсегда Лёвой звали. Подле него свиданья назначали, бывало и влюблялися прямо тама.
На ём, если чё, надпись есть на нашемском, да незнамо её толмачат.
Ты вот вспомни-ка, когда в войнушку играешь - что кричишь, когда в атаку бежишь, даже не думая?
- Ура, конечно! - гордо молвит Фома.
- Правильно, наше родное - Ура! А ведь энто - возглас только своего родового племени - русов. У нас энта история передается из поколения в поколение. Записана даже была в Ведах, да затерялась при переездах-то. На словах-то знам.
Язь в ухе - князь, да стерлядка - другого порядка. Вышло их время с лещём - утрось съедим с головлём. Теперь стерлядь - в ухе подремлет.
- Эх, кабы хоть одним глазком глянуть, - сокрушается малец. - На то время, да на предков наших.
- Так была у меня одна чеканочка с портретом. Цельно лицо можно было потрогать, это вам не 3D нынешнее.
От одного из предков осталась. Он тогда на Коле яму под нужник копал.
По делам отлучился, а орудье-то свое без присмотра оставил.
А тут дочурка вождя нашего поскользнулась на мосточках-то, ну и вошла всем своим личиком на нову медну лопату.
Автопортрет очень реалистичный получился, хоть и метод болезненный.
Чекану-то откачали, слава Орию, правда она потом в этой харе всю жизь почти отходила. Хорошо ведь отксерилась-то.
Зато в историю вошла - говаривали тогда: "Смотри - Чекана-то кака лепа".
А вот прадеда мого насильно сфотографировали, аж три раза.
Да и куда денешься сразу от трех здоровенных фотографов: двое держат, один фотографирует.
Снимок-то только с третьего дубля получился - прадед то моргнет, то повернется не так. Повезло, что снимать нечем стало. А то и не было бы меня сейчас.
Кажись, с тех пор, мы и слышим на одно ухо.
Ну а потом вождь захотел альбомчик семейный смастырить и пришлось всем лагерем на Урал переться за новыми лопатами.
А чеканушку ту, первую - спёрли ироды - цены ей нет, когда я с волками да медведями интервентов вовсю гнал.
Болтуна видать по слову, а рыбака по улову.
Теперича суй в уху головёшку - не было раньше картошки.