Букет
Прелестный осенний букет хризантем,
В нём лета, ушедшего, краски.
Он ярок и нежен, как ханский гарем,
И полон чарующей ласки.
В нём утра прохлада и солнца тепло,
И осени запах бодрящий.
Птиц пенье случайно в него забрело,
И шорох листвы шелестящий.
Прощальный прошедшего лета букет
Нам дарит любовь и надежду.
Оставило лето свой добрый привет,
Как память о прошлом легенду.
Капризы месяца
Был жизни тайный час ночной,
Когда не знаешь сон ли это.
Плыл грустный месяц молодой
И в окна лил потоки света.
Свет проходил сквозь шёлк гардин,
Смягчая сумрак комнат мрачный.
Я в доме был совсем один,
Смотрел на этот свет прозрачный.
А в небе мчались облака,
В них плыл устало месяц бледный.
Глядел он в окна свысока
С усмешкою едва заметной.
Казалось, говорил: 'Не спи!
В такие колдовские ночи
Порой сбываются мечты.
Мой свет любого заморочит'.
И правда, в кресле у окна
Сидела женщина вся в белом.
Красива, молода, бледна,
Как будто бы чуть-чуть робела.
Так много беспокойных дней
Мы пережили с ней когда-то.
Быть вместе было всё трудней -
Жизнь часто ссорами чревата.
Любили мы, как могут те,
Кто заблуждались часто вместе.
Кто в дней привычной череде -
Две партии в одном оркестре.
И вот, казалось, с ней опять
Свиданье на исходе жизни.
Вернуть всё может месяц вспять -
Рогатый, рыжий и капризный.
Рождение богов
В огне, в воде, в деревьях, в небе, -
Везде казался людям бог.
Он строг, коварен и жесток,
И в людях вызывал он трепет.
Глядишь на реку, на ручей -
Видны в них нимфа и наяда,
На дуб посмотришь - там дриада.
Сирены пели в тьме ночей.
В степи взбивали пыль кентавры,
В лесу бог Пан свистел в свирель.
В скале у троллей гранд-отель,
Бесами представлялись мавры.
Бог виделся в закатах солнца,
В безбрежных половодьях рек.
В вулканах бога слышен смех.
Бог даже в глубине колодца.
В любой причуде мнились боги:
Бог Зевс и весь Олимпа клир.
Да, что там! Богом создан мир,
Всё в нём, и человек двуногий.
____________________________________
Покамест в нас душа трепещет,
И верим мы в правдивость слов,
Нам власть дана творить богов,
И верить в бога голос вещий.
Золото листьев
Долго я шёл по дорогам
разным: лесным и прибрежным,
радостным, грустным. Тревога
часто была неизбежной.
Что ж от дорог мне осталось:
золото листьев и посох,
вечер волос и усталость,
время прошедшего грёзы.
Бренность земли на подошвах,
зыбкость зрачков от тумана, -
в общем привычная ноша
жизни моей каравана.
Дни мои - жёлтые листья.
В них позабытого запах,
сложного время пятнистость
на переломных этапах.
Отсвет того, кто стучался
в наши знакомые двери.
Тех, кто с рожденья, сначала
свой был по духу и вере.
Золото листьев тускнеет,
скоро их ветер подхватит.
Ветер звени веселее
в честь неземной благодати.
Круговорот жизни
Проходит круг времён,
Сменяет зиму лето.
Так длится испокон,
А ночью ждёшь рассвета.
И год на год похож:
Весенний дождь - осенний.
Где счастье обретёшь,
Не знает даже гений.
Что было - будет вновь:
Забвенье, вдохновенье,
Несчастья и любовь,
И смерти, и рожденья.
Есть для всего свой час -
Так суждено на свете.
Но главное - всё в нас,
Мы все за всё в ответе!
Белой ночью
Как хорош Петербург ночью белой:
В парках щелканье соловьёв,
Их чудесные, звонкие трели
Не чета воркотне воробьёв.
Утро трогает нежною дрожью
Ветви в окна глядящих берёз -
Так на чью-то картину похоже.
Не само же собой создалось?
И не спится нам белою ночью,
Ночь не ночь - обиталище тайн.
Может что-то и нам напророчит,
Как пророчит германский Рамштайн.
Здесь на улицах петербургских
Слышен гром отдалённой грозы,
Той грозы, что грохочет под Курском,
А нам кажется где-то вблизи.
Память юности
Исчезли время, зыбкое пространство.
И вспомнилось, что было так давно,
Тобой одною было всё полно.
И в этом только жизни постоянство.
Весна была. Сады цвели сиренью,
А вечер утопал в сиянье звёзд.
Держала ты в руке сирени гроздь
И лучше не было на свете украшенья.
Ты шла ко мне походкою волшебной.
Как роза ты была, омытая росой.
Блистая нестерпимой красотой,
Меня дарила магией целебной.
На волосы твои заря бросала блики,
Они сияли золотым венком.
И в этом ореоле золотом
Казалась ты богиней светлоликой.
Молчали. Становилось всё темнее.
В твоих глазах искрился свет луны.
И я был пьян от счастья и весны,
И понимал, что я тобой болею.
Восторги юности! Но нас ждала разлука,
Нам не сулила жизнь единую тропу.
Что ж делать, нет обиды на судьбу,
Но как забыть твои девичьи руки.
Всё это юности моей воспоминанья:
И звёздный блеск и серебро луны,
Сирени запах и цветущие сады,
И этот долгий поцелуй прощанья.
В глуши
Ночь, тишина и вокруг ни души,
Всё, как всегда, ничего необычного.
В этом селе в ярославской глуши
Вроде бы нет ничего поэтичного.
Нет ни историй, ни страсти, ни драм,
Да и зачем - ими сыт я по горло.
В городе ходишь по старым следам -
Ночь, тишина здесь всё прошлое стёрла.
Поздно. Огонь догорает в печи.
Как и повсюду, здесь выжить непросто.
Так уж случилось, ворчи - не ворчи,
В небе над крышей привычные звёзды.
Тени блуждают на белой стене -
Люди плутают по белому свету.
Всё что случится, всегда в пелене,
Но понапрасну на путь свой не сетуй.
Сон
Гляжу на воду вниз. Опёрся на перила,
Вода шумит лениво под мостом.
Сошёл с моста. Берёза прислонилась.
Закрыл глаза - нет никого кругом.
Сквозной луч Солнца мне упал на веки,
Пропела пташка, и листва шумит.
И вновь затихло. Не ужель на веки?!
Да, нет же, нет! Жизнь не забытый скит.
Всё будет вновь, как и в Начале мира,
Нет никого здесь кроме нас двоих.
Нас двое, созданных Творцом Клавира.
Вдвоём в Раю: Невеста и Жених
На исходе лета
На исходе лета дождь -
Капли бьют в окно.
Листья лучше не тревожь,
Листья - кимоно.
Облегают веток стан,
Как японский шёлк,
Или русский сарафан -
Всё равно ... восторг.
И цветы поникли враз,
Как на шею локон,
Или как поклон в намаз,
В пояс, очень строгий.
Дождь да дождь, как и вчера -
Может завтра ясно.
Лето в осень со двора -
Сердце несогласно.
Необратимость
Казалось, виден длинный коридор,
Становится всё уже он и уже,
И выхода невидно в нём наружу.
Что впереди любовь или костёр?
В любви нельзя назад или сначала -
В ней всё, что было, остаётся в нас.
Есть только ты и я, и только этот час,
Когда у нас двоих душа затрепетала.
Как время, в нас любовь необратима:
Уйдёт любовь - ничем помочь нельзя.
Ни жалобы, ни жертвы, ни слеза
Помочь не могут, хоть и нестерпимы.
Никто не знает, что свершит судьба -
Торг с нею просто не имеет смысла.
Что ждёт нас неожиданно, как выстрел,
И где же тот рубеж, откуда бьёт стрела?
Краски осени
Упала хвоя золотом волос -
Лиственница, глядя вслед, смеётся.
Ветви на берёзах - пряди кос
Медью разгораются на солнце.
На реке из листьев острова
Наплывают, трутся друг о друга,
Вертятся в воде из озорства
И плывут по речке вместе цугом.
На осинах бусы - жёлтый хмель.
Поперёк реки, как мостик, ива.
Омутов осенняя купель
Холодна, зато неприхотлива.
А на дне морёные дубы.
Косогор, краснеющий от клёнов.
Краски осени - от них в глазах рябит,
Даже просто так, без самогона
Тоскливо
Налетела вдруг нежданно
Безотчётная тоска,
Засвистела окаянна
Словно ветер у виска.
И с чего бы - непонятно:
Всё не плохо, всё путём,
Кажется, всё в жизни складно -
Потихоньку воз везём.
В нашем мире тихих улиц
Скучно, но привычно мне.
Спят они или проснулись,
Всё равно - всегда во сне.
В нашем узком переулке
Тени гуще и нежней,
Свет неверный при прогулке
Близоруких фонарей.
Мне не надо лучшей жизни,
И печаль моя легка.
В небе круглы, как булыжник,
Бродят стаей облака.
Всходит и заходит солнце,
И весна после зимы.
И живём без диспропорций:
Нет тюрьмы и нет сумы.
Но, хоть тресни, колит сердце -
Что-то где-то там не так.
Эх, судьба, помилосердствуй:
Там ли тут - жизнь не пятак.
На Земле, а не на небе,
Жизнь даётся только раз.
Кто не помнит это - слепы:
Видимо, замылен глаз.
Куда идём?
События скрывают смысл,
Который мы понять не можем.
Опять навязчивая мысль
Нежданно и невольно гложет:
'В какую строну несёт?
Зачем несёт, и цель какая?
Куда дорога повернёт?
Мы одиночки или стая?'
Планета, солнце, человек, -
Все эти вечные загадки
Решаем мы из века в век,
А жизнь играет с нами в прятки.
Теперь понятно лишь одно -
Всеобщего не будет счастья,
Не будут люди заодно,
Особенно во дни ненастья.
Мы все зависим от клише -
Рабы чужих манипуляций.
Паскудно, гнусно на душе
От этих подлых махинаций.
Дождь
Скучное, пыльное лето,
В небе ни облачкА.
Мусор разносится ветром.
Не освежает река.
Дворники мётлами вяло
Водят по мостовой.
Всё с нетерпением ждало:
Скоро ли кончится зной.
И дождались. Зашумело
Звонкоголосым дождём,
Землю с высокого неба
Дождь заливает ручьём.
Звоном стеклянные капли
Полнили зелень садов,
Словно ноктюрн на рояле,
Или же ритмы стихов.
Слушаю странное чудо -
В кадках запела вода.
Есть у природы причуды,
Нет у природы стыда.
Мысли кружатся и тонут,
Может быть, просто пьяны.
Мысли, как тень у балкона
От фонарей и луны.
Лицемерие
Очень много лицемерье -
Нынче это не порок:
Повсеместно суеверье,
Кто главнее, тот пророк.
И привычная реальность
Нам внушает, что сейчас
Проявляет гениальность
Каждый, кто калиф на час.
Проникает мудрым взглядом
Хоть куда, в любую даль.
Видит жлоба за фасадом,
Опрокинув с ним хрусталь.
Даже есть такие ассы
(Одиночный жлоб - пустяк),
Что готовы сдвинуть массы
С мест привычных на большак.
Гениальна необычность -
Каждому своя стезя.
Раз в ходу такая личность -
Без пол-литры жить нельзя .
Когда-нибудь
Когда-нибудь, да как-нибудь
В надежде сделать что-то.
И правда, очень долог путь,
Чтобы достичь чего-то.
Всегда легко бежать с горы
И очень трудно в гору,
Да и с горы-то до поры,
Когда сидеть лишь впору.
И не узнаем мы вчера,
Что ожидает завтра:
Привычная для нас хандра,
Иль радость гонорара.
И не надейтесь никогда
На славное 'успею' -
Идут, бегут, летят года,
И где ж взять панацею ...
Ночью
Падают капли с нависших ветвей,
Дремотно и тихо в саду.
Звонкие трели завёл соловей.
Ночь. Всё с природой в ладу.
Слышится лепет сонливый осин.
Нет надоевших докук.
И из каких-то душевных глубин
Веянье счастья вокруг.
Словно оно вдруг коснулось меня,
Тронуло вдруг и ушло.
Рядом прошло, мимоходом дразня,
Словно нарочно, назло.
Слушаешь, может заявится вновь?
Может вернётся опять?
Ищешь вокруг, но не видно следов -
Время не движется вспять.
Глухо колышутся листья осин,
Ночь переходит в рассвет.
Тихо вокруг. Я, как прежде, один,
Всё, что случится, секрет.
Вот и Венера, как капля дрожит, -
Символ утра и любви.
В облако скрыла, как в тьму паранджи,
Вечные тайны свои.
Небеса
Там в небе, в мире облаков,
Куда не долетают песни,
Не слышен голос соловьёв,
И души тоже бессловесны.
Там нет лесов, морей и рек -
Там всё на землю непохоже.
Не нужен странникам ночлег,
А чувства голые, без кожи.
К чему там ложные слова,
Скрывающие честность мысли.
Вокруг сплошная синева,
И пустота в привычном смысле.
Но сколько душ знакомых там,
Давно ушедших и недавно.
Как их узнать? По голосам?
По чувствам - было бы забавно.
Но я уверен, что найдём
Любимых мы легко и просто.
И всё ж немного подождём -
Не так уж много девяносто.
В Сети
Дряхлеет тело - не душа.
Душа не просит снисхожденья,
В ней от разгула нет похмелья:
Ни водка, и ни анаша -
Ничто не разъедает душу.
А разрушает только плоть
И может даже побороть,
А душу вывернуть наружу.
Пускай идёт ко всем чертям,
Или предстанет перед богом,
Своим хвалебным некрологом
Закончив бремя бытия.
Плоть умерла - душа свободна.
От смерти тело не спасти,
Душа ж пригодна для Сети,
Но к жизни на земле негодна.
Там всё равно: кто или что:
Всем наплевать - душа ли, тело.
Пиши о чём желаешь смело,
Хоть человек, хоть конь в пальто.
И каждый смертный сам решает,
Что в жилу, что не по нутру.
Всегда в Сети найдётся .Ру -
А .Ру ... Ну что-то вроде рая.
Алькатрас
Туманной мглы торжественной печалью
укрыло землю в предвечерний час,
и вновь гостям на память пассакалью
во след поёт скалистый Алькатрас.
Упрёком и тоской невидимые струны
напомнили трагичность этих скал,
когда шли к берегу трёхмачтовые шхуны
тех, кто когда-то жизнью рисковал.
P.S. Остров в заливе Сан-Франциско. Маяк установлен в 1853 году. В 1850 году строительство форта. С 1861 по 1963 год - тюрьма. В 1971 году остров часть Национальной зоны отдыха. В 1973 году открыт для туристов, его ежегодно посещают около миллиона посетителей.