Жил-был мальчишка. Обычный такой пацан. Гонял в футбол, стрелял из рогатки, играл в альчики. В школе был твёрдым середняком, по хозяйству помогал исправно. Семья его очень любила.
Но однажды... Однажды на окраине села нашли его труп. Висевший на яблоне. Судебно-медицинская экспертиза постановила самоубийство. Этим успокоились и милиция, и прокурор. И только родители не верили. Жаловались в инстанции, обращались к гадалкам и "всевидящим".
Да всё без толку.
Прошло два года. В одной из исправительных колоний под особым наблюдением держали известного скотокрада по кличке "Бек". Срок тот мотал за одну-единственную кражонку, но было очевидно, что виновен он ещё по меньшей мере в дюжине краж скота, включая дорогущих коней-иноходцев.
А на юге республики, в небольшом горном селе, жил Хасан, вернувшийся на малую родину после долгих скитаний. Несколько лет тот жил в Чуйской долине, недалеко от села, где нашли труп ребёнка.
Однажды в кругу односельчан, за сдобренным большим количеством спиртного пятничным пловом, Хасан проболтался, что в Кемине они с тамошним конокрадом убили мальчишку, оказавшегося случайным свидетелем преступления. А чтобы укрыть убийство, подвесили на яблоне уже мёртвое тело.
И им всё сошло с рук.
Через некоторое время о разговоре этом узнал участковый, а вслед за ним - и уголовный розыск. И коллегам из Управления внутренних дел по Чуйской области немедленно полетела шифрограмма с просьбой проверить информацию.
Надо такому случиться, что документ этот вскоре попал в руки начальника Оперативного отдела Внутренних войск республики Табылды Казиеву. Видимо, Небеса уж очень жаждали мести убийцам: офицер, получивший для исполнения шифровку, одновременно являлся инициатором ... оперативной разработки "Бека"...
Попросив южан ничего не предпринимать, а лишь получше присмотреться к Хасану, наш майор почему-то подумал вдруг о "подопечном"-скотокраде. Оперативное чутьё ещё ни разу не подводило его: в послании из Оша говорилось о соучастнике убийства, искусном воре, специализировавшемся на кражах скота. А в "ремесле" этом "Беку" равных не было. Да и родом он из того же села, что и убитый ребёнок.
В любом случае в происшедшем с мальчиком следовало покопаться поглубже.
И вскоре по одному только известному Табылды каналу до "Бека" долетел слух, что его ошский подельник - слабак, проболтался среди блатных друзей об убийстве. Фигурант не на шутку испугался, разволновался и начал совершать ошибки: отправил корешу на волю "маляву", в которой просил "пустить ошанина в расход".
Надо ли говорить, что первым то самое послание прочёл Казиев?!
Потом были ещё три аналогичных письма из зоны. Все они впоследствии стали доказательствами вины рецидивиста в убийстве.
В Ош, меж тем, вылетел опытный оперативник Жалиль Бейшеев. Местные коллеги к тому времени уже знали о Хасане всё: привычки, круг связей, интересы... Это очень помогло построить беседу, длившуюся три с половиной часа. В результате тот сознался в содеянном. Как водится, валил на подельника.
Хасана этапировали в Бишкек.
Взялись за "Бека". Первый допрос провели прямо в колонии, в помещении оперчасти. Подозреваемый был настроен недружелюбно, даже агрессивно. Беседа началась издалека, было ясно, что она будет тяжёлой. Но когда предъявили показания Хасана, а затем, одну за другой, четыре бековские "малявы" с просьбой убрать соучастника, допрашиваемый заколебался.
И начал говорить: "В тот день мы выпили с Хасаном, и решили украсть лошадь, что без пригляда паслась в яблоневом саду на окраине, я её ещё утром приметил. Взяли верёвку, пришли на место, накинули на коня аркан и только было начали уходить, как шайтан этого пацанёнка принёс.
"Что вы делаете, это не ваша лошадь, я сейчас соседей позову!", и ну бежать в сторону села. Догнали его и, потеряв от злобы голову, начали дико избивать. Пинали в голову, в спину, в живот... Подросток стонал, и вскоре потерял сознание. Хотели задушить, но увидели, что мальчишка уже мёртв. Тогда, чтобы имитировать суицид, на аркане повесили тело на дереве...
Вокруг никого не было, мы скрылись незаметно. Договорились молчать, поклялись страшной клятвой. Потом узнали, что случившееся за самоубийство приняли. Хасан в Ошскую область, на родину вернулся. Меня вскоре за кражу взяли. Всё было бы шито-крыто, если бы кое-кто, чтоб свой статус среди блатных дружков поднять, языком молоть не начал. Но ничего, с него ещё спросится..."
Чтобы доказательственная база была ещё более полной, следователь назначил эксгумацию. Тело мальчика должны были извлечь из земли и хорошенько исследовать останки, чтобы найти следы побоев и повреждений.
Но сначала надо было получить на это разрешение родителей. Разговор с ними прокурор поручил майору Казиеву.
Надев форму со всеми регалиями, Табылды пришёл в отчий дом жертвы. Готов был ко всему, даже к прямому отказу. Но узнав о деталях и вновь открывшихся обстоятельствах, родители немедленно дали добро на эксгумацию: "Мы были абсолютно уверены, что наш сын совершить суицид не мог. Бились, бились, писали прошения, жалобы, но в ответ получали отписки. Спасибо вам, что нашли виновных в смерти нашего сына. Надеюсь, Всевышний их покарает жестоко!". Единственное, что попросили несчастные родители, чтобы при вскрытии могилы присутствовал мулла и прочитал соответствующую молитву.
Найти священнослужителя, согласившегося бы участвовать в совершении такого следственного действия, было не просто. Но вскоре смельчак нашёлся. И в назначенный день комиссия из трёх опытнейших экспертов - Республиканского, областного Бюро судебных экспертиз и Минздрава - тщательно исследовали останки. Для лабораторных исследований были изъяты образцы тканей тела.
И через три недели эксперты постановили, что смерть подростка произошла от полученных травм внутренних органов и костных тканей - в двух местах были выявлены переломы позвоночника, основания черепа. Заключение однозначно гласило, что странгуляционная борозда, или попросту следы на шее от верёвки появились, когда человек был уже мёртв.
Тем самым показания обвиняемых полностью подтвердились: безжизненное тело те повесили, имитируя суицид...
За убийство 12-летнего мальчика суд приговорил виновных к пятнадцати годам лишения свободы каждого. В отношении судмедэксперта, проводившего первое вскрытие и халатно отнёсшегося к своим обязанностям, материалы были переданы в прокуратуру для дачи юридической оценки его действиям.