Служа в уголовном розыске, неоднократно слышал от сельчан об аксакалах - "Народных сыщиках". Люди окрестили таких метким кыргызским словечком, что можно перевести как "проницательный", "прозорливый", "человек с особой "чуйкой".
Они не филёры, не отставные силовики, ни тем более не "кёз ачыки" - всевидящие предсказатели. Они не изучали ни криминалистику, ни криминологию. Но обладают природной сметкой, сверх наблюдательностью и супер интуицией. Они никогда не определяются, известны только самому близкому кругу.
Сыщицкий дар, как правило, передаётся по наследству. Такие "Холмсы" и "Пуаро" и сегодня живут среди нас.
... В одну из бессонных ночей, что с возрастом случались всё чаще, Аксакал, по привычке нащупал свой посох, вышел в огород, присел на скамейку у забора. Было темно: ни звёзд, ни луны. Село спало.
Чу! Издалека вдруг послышался тихий металлический звон и фырканье лошади. Звуки всё приближались, и вскоре старик увидел человеческую фигуру в накинутом капюшоне, ведущую под узду лошадь. Вместо всадника через седло был перекинут какой-то завёрнутый в шырдак тюк.
Пеший прошёл в метре от штакетника, за которым сидел наш герой, но в кромешной тьме его не заметил. Предутренний ветерок веял в другую сторону, потому "засады" не учуяло и умное животное.
Всё удаляясь, звон был слышан ещё несколько минут. Потом стих.
"Кто бы это мог быть?" - недоумевал Аксакал - ведь я всех односельчан, от мала до велика знаю. И что там за поклажа была?".
Металлический звук тот он запомнил...
А на следующий день, ближе к обеду, на свалке у песчаного карьера обнаружили труп мужчины-европейца, явно неместного, с пробитым черепом, гематомами на шее и груди: смерть явно была насильственной.
Поскольку дело было в конце лета, решили, что убитый из отдыхающих. Опросили обитателей гостиниц, гостевых домов, и вскоре труп опознали.
Им оказался шофёр из Казахстана, приехавший на Иссык-Куль с друзьями, супружеской парой. Вчера они все вместе выпивали в сельском кафе, примерно в 22.30 муж с женой вернулись в гостиницу, а убитый решил посидеть ещё...
...Оперативную группу по раскрытию тяжкого преступления возглавил начальник уголовного розыска Иссык-Кульского района Табылды Казиев. С ним вместе работали оперативники Бакыт Селькебаев и Сагалы Байтереков.
Судмедэксперт определилил, что смерть наступила 14-15 часов тому, т.е. примерно с 00.00 до часу предыдущей ночи. Казахстанец умер от удара тупым предметом в висок.
Осмотр места обнаружения трупа свидетельствовал, что преступление случилось не на свалке. Мёртвое тело привезли откуда-то и бросили там. По показаниям супругов, сыщики установили обычный маршрут, по которому они вместе с земляком возвращались из кафе в гостиницу. И провели подворный обход, опрашивая одного за другим всех проживавших по дороге. Но ни свидетелей, ни тем более очевидцев не выявили.
...Узнав о случившемся, Аксакал места себе не находил. Всё думал, а не убийцу ли он видел прошлой ночью? И не мёртвое ли завёрнутое в шырдак тело было навьючено на лошадку?
Днём, по дороге на почту за пенсией, дедушка услыхал вдруг ... знакомый звон конской сбруи: верхом к нему приближался сын Ашима, живущий на другом конце села. Поравнявшись, всадник вежливо поздоровался и продолжил свой путь.
Перед стариком вплотную встала дилемма: сообщать в милицию о своих подозрениях, или нет?!
В 21.00 опергруппа собралась в комнате участкового инспектора, чтобы подвести итоги и доложить о результатах начальству. Но доклад хозяина кабинета прервал телефонный звонок: кто-то требовал старшего. Когда Табылды представился, старческий голос рассказал о событиях той ночи и про сегодняшнюю встречу у почты. Добавив, что младший сын Ашима не мог совершить убийство один, аноним отключился.
Не исключая, что сообщение о тяжком преступлении может быть ложным, всё же решили проверить звонок, и вскоре Азата вместе с кобылой доставили в отделение милиции. В лобной части уздечки были вшиты металлические пластинки в форме монет, издававшие своеобразный звон. На всякий случай, через усилитель, его даже записали на диктофон.
При опросе сынок Ашима рассказал, что в вечер убийства с 19.00 до часу ночи был в гостях у соседа. Чтобы проверить алиби, принялись за остальных гостей. Один из них показал, что Азат и его друг Кутман в разгар тоя вышли покурить и надолго исчезли, вернулись в самом конце, уже к бешбармаку.
Кутман оказался "твёрдым орешком", и всё отрицал. Вернулись к Азату, и осторожно намекнули, что нашли свидетеля, который видел, как он, спешившись, вёл под узду лошадь, а на седле лежал завёрнутый в шырдак труп. Сейчас-де его привезут, и будет очная ставка. Но тогда уже Азату несдобровать...
Испросив чистосердечное признание, преступник признался в убийстве:
"В тот злополучный вечер я и другие парни были в гостях у Кубата, отмечали его день рождения. Прихватив со стола початую бутылку водки, мы с Кутманом вышли во двор. Очень хотелось курить, но сигарет не было. Спустились на край огорода, и только чуть выпили прямо "из горла", как на дороге показался отдыхающий. Попросили закурить, тот угостил. Потом присел с нами, втроём допили оставшуюся водку. Слово за слово, возник спор, и Кутман сцепился с отдыхающим. Вдвоём мы повалили его на землю, но он вырвался и бросился бежать. Вдогонку я швырнул камень, и надо же, прямо в висок! Вскрикнув, тот упал, потекла кровь, и прямо на наших глазах убегавший умер.
Было темно, вокруг - ни души. Положив тело в арык, мы привели себя в порядок и вернулись в дом. Там - застолье в разгаре, как раз бешбармак, венчающее той блюдо, подали. Поели, гости со всеми вышли на улицу, попрощались. Дождавшись, пока гости разошлись, я пригнал лошадь, вдвоём с Кутманом завернули труп в ковёр и сбросили в песчаный карьер".
На старом шырдаке, изъятом из дома подозреваемого, криминалисты не без труда обнаружили замытые следы крови, совпавшие с группой крови убитого. Это вещественное доказательство вкупе с признанием вины легло в основу обвинительного заключения по делу об убийстве иностранца. Подельника привлекли к ответственности за соучастие.
...Спустя некоторое время участковый и оперативники из Тамчы раскрыли несколько краж и скотокрадств. И каждому раскрытию предшествовал анонимный телефонный звонок: трубка вещала старческим голосом.
Личность сельского "Пуаро" установить так и не удалось.