Василий Жабник

ПРЕДРАССВЕТНОЕ

Мирок любовного гнезда: вот чайник на огне,
вот одинокая звезда в расшторенном окне,
(в него таращится фонарь -- лучистый полифем,
он изучает календарь, завравшийся совсем),
в соседней комнате -- кровать, под ней скребётся мышь...
Тебе так рано лень вставать, и ты слегка храпишь.
Я медленно вожу ножом, слагая бутерброд.
Твой деревянный старый дом нас охраняет от
сапфирной стужи (на дворе -- не выше минус ста:
зима сурова в январе, такие здесь места),
и я люблю глухой уют цыплёнка в скорлупе
спустя три месяца кают, гостиниц и купе.
Дрожит на кухне синий газ, желтеет тусклый свет.
Я разбужу тебя сейчас... А может быть, и нет --
ты смотришь сон, прикрыв лицо расслабленной рукой
(на пальце -- узкое кольцо с фальшивой бирюзой:
давно закрыт тот старый тир, в котором из ружья
я выбил этот сувенир поддельного "рыжья" --
ты ликовала, как дитя; кольцо ты носишь так,
что ярче подлинных блестят пластмасса и томпак),
и в час, когда ты спишь среди измятых простыней,
я тут могу побыть один -- с тобой наедине.
Я обожаю эту смесь: тоска, комфорт, покой, --
когда ты как бы и не здесь, но всё равно со мной,
и ощущаю себя псом, хоть и люблю котов:
стеречь твой предрассветный сон я каждый день готов.
...Вода клокочет, пар свистит, накрыт нехитрый стол.
Звезда пока ещё блестит, и мышь глодает пол,
но через несколько минут затеплится заря,
со скрипом школьники пойдут по снегу, фонаря
погаснет палевый опал слегка в манере флю,
и ты проснёшься. Но пока ты спишь, а я не сплю.

08.01.2012