Аннотация: Говорят, когда Йотуны умирают, они превращаются в снег, отправляясь в вечное путешествие над мрачными безмолвными вершинами Нидфьёлль.
"Ты помнишь этот день? -
На земле под холодным дождём
Остались мы вдвоем"
Говорят, когда Йотуны умирают, они превращаются в снег, отправляясь в вечное путешествие над мрачными безмолвными вершинами Нидфьёлль.
Тор узнал об этом ещё в глубоком детстве, когда, кутаясь в одеяло и сонно перебирая кончики угольно-чёрных волос Локи, слушал в его пересказе древние легенды и мифы, вычитанные в запрятанных в самый дальний угол и поросших паутиной книгах. Лафейсон с нескрываемым восторгом и азартом делился с братом невероятными историями о гигантских ледяных драконах, огненных демонах и прочих причудливых и диковинных для детей существах, на что Тор лишь качал головой и улыбался, прижимаясь к брату покрепче - в подобные россказни старший не верил, а историям о монстрах предпочитал сказания о великих воинах и сражениях.
О давно забытых преданиях Тор вспоминает лишь сейчас, держа на руках с трудом дышащего Локи. Его тонкие пальцы крепко сжимают края потрепавшегося в бою красного плаща, и Лафейсон, чуть кривя побледневшие уста в жалком подобии усмешки, шепчет:
- Говорят, когда Йотуны умирают...
Фраза даже не успевает слететь с губ - Локи тут же заходится в тяжёлом, болезненном кашле, а Тор буквально видит, как с каждым новым выдохом жизнь всё стремительнее покидает тело брата.
- Хватит, Локи... - Одинсон морщится, рефлекторно прижимая Локи ближе к себе, словно стремясь укрыть того от смерти. - Ты не погибнешь. Только не сегодня и только не так.
- Надо же. Я ещё не умер, а ты уже присваиваешь титул Бога обмана себе? - Локи хрипло смеётся, крепче сжимая ткань, а затем переводит взгляд на небо, рассматривая напоминающие чернильные разводы облака. - Тор, снег пошёл...
"
Из последних сил
Заставлял я биться сердце твоё,
Моя жизнь сгорала вместе с тобой"
Никогда прежде Одинсон не был так сконцентрирован на чём-либо, как сейчас на медленно поднимающейся и опускающейся груди младшего брата. Силы явно покидали Локи - его хватка ослабла, а веки то и дело легонько подрагивали, так и норовя закрыться. От мысли о том, что каждый новый вздох Локи может стать последним, Тора бросало в дрожь - представить свою жизнь без брата он уже не мог.
- Эй, Локи, оставайся со мной... Не засыпай, слышишь? - крепкая ладонь Тора аккуратно ложится на бледную щёку Лафейсона, от чего тот кратко вздрагивает и фокусирует взгляд на лице Одинсона.
- Прости, прости за всё... - сбивчиво шепчет Локи, выдерживая пугающе длинные паузы между словами - дышать становилось всё тяжелее. Тор лишь качает головой, мягко оглаживая холодную щёку.
- Всё это неважно, Локи, неважно. Ты только дыши, слышишь? И будь со мной.
"Что приготовил мне наш мир?
Быть может он спасет тебя
На моих глазах"
***
...- И какой прок от твоей магии, если нельзя воскресить погибших? - слишком не по-детски крепкие руки мёртвой хваткой сжимали плечи Локи, а заплаканные голубые глаза, в коих плескались отчаяние и жажда справедливости, смотрели в спокойные зелёные. В этом бою полегло много славных воинов, многие из которых были друзьями семьи, а потому горе затронуло всю чету Одинсонов, вплоть до самых маленьких её членов.
- Некоторым просто суждено умереть, Тор. И этого никак не исправить... - чуть слышно произнёс Локи, покачав головой и утешающе обнимая брата...
***
О сказанных когда-то словах Тор вспоминает именно сейчас. В момент, когда почти безжизненное тело брата обмякло в его руках. А ведь и правда - какой смысл от всех этих дешёвых иллюзий; заклинаний; неподъёмных гримуаров весом с чёртов Мьёльнир, если не больше; во всех этих магических артефактах, если ни один из них не способен избавить от смерти.
- Локи... Локи, нет, не закрывай глаза, - Одинсон похлопывает брата по щеке, а после вновь аккуратно поглаживает её дрожащими не то от лютого мороза, не то страха и беспокойства пальцами.
Лафейсон с трудом приоткрывает глаза, однако почти сразу вновь их закрывает, тяжело выдыхая и морщась от резкой боли в груди. Скорое приближение смерти вовсе не пугало его. Пожалуй, больше небытия он боялся лишь одного - оставить Тора наедине с его горечью.
"Дыши со мной ещё один день,
Я буду считать часы,
Прижми ладонь к груди моей"
Тор никогда не воспринимал возможность смерти брата всерьёз. Игра на чувствах, фокусы, трюки - всё это было неизменной частью характера Локи ещё с самого детства, но каждый раз, снова и снова, несмотря ни на что, он возвращался, привычно хлопая Одинсона по плечу, ухмыляясь и бросая ехидное: "Неужто скорбел по мне, братец?". На что Тор лишь широко улыбался, моментально забывая обо всех проделках младшего, просто радуясь тому, что он жив, здоров и, что самое главное, рядом.
Но не сейчас. Сейчас глаза Локи уже пугающе долго прикрыты, длинные тёмные ресницы запорошило мелкими пушистыми снежинками, а грудь его застыла в мёртвом ледяном спокойствии.
- Локи... Локи! Нет... - Тор крепко обхватывает брата за плечи, напрочь забывая об осторожности, прижимает его к себе, сжимая чуть ли не до хруста костей, утыкается носом во влажные от снега волосы Локи. - Брат...
"Я считаю пульс,
Но удары утопают в слезах,
Горящих в наших сердцах"
Отец всегда учил - мужчины не плачут. Короли - тем более. И Тор большую часть своей жизни без особых усилий следовал этим нехитрым заповедям. Но сейчас, когда у него на руках погиб последний близкий, пусть и не по крови, но по духу, человек, сдержать слёзы было просто невозможно.
Одинсон крепко сжимал плечи Локи, тряс его, просил признаться, что всё это - очередная неудачная шутка, молил вернуться, обещал не злиться и не ругаться за произошедшее. Но мольбы эти были тщетны - Локи не подавал никаких признаков жизни. Кожа его преобрела грязный сероватый оттенок, а Тор отметил, что, всё же, легенды лгут - после смерти Йотуны не обращаются в снег.
- Локи... Прости... - Одинсон аккуратно обхватил запястье Локи пальцами, поднося его ладонь к своим губам, касаясь ими холодной кожи, морщась. Ледяной. Мёртвый.
"Прикоснись ко мне,
Дай понять, что мы живы ещё,
Только мы - никого больше нет"
В этот самый момент Тору кажется, что он умер вместе с братом. В мыслях тут же начали всплывать воспоминания из детства: милые совместные ночи со сказками, тёплыми одеялами и разноцветными радужными всполохами на потолке, трепетно созданными стараниями Локи; безуспешные попытки Лафейсона поднять Мьёльнир и его недовольное, но смешное в этот момент лицо; бег наперегонки по длинным дворцовым коридорам; аккуратно свернувшаяся на груди Тора маленькая змейка, так приятно щекочущая кожу и чуть касающаяся носом его шеи...
Тор просто не может сдержать слёз. В отчаянии он сжимает тело брата в объятиях, перебирает подол его плаща, что-то шепчет в макушку, от чего тёмные влажные волосы липнут к губам, просит прощения.