Аннотация: О деревенском мужичке, увлекающемся музыкой.
Бетховен.
Погожим июльским деньком, чета пенсионеров - дачников занималась обычным для этого времени года делом, заготовкой веников для бани. Они съездили в лес и нарубили берёзовых веток полный багажник своего жигулёнка. Вернувшись назад, выгрузили всё содержимое и разместились на лавочке возле дома. Загорелые, натруженные руки дачников ловко отбирали из общей кучи веток самые подходящие, обрывали лишнее и аккуратно укладывали их в разлапистые плоские букетики. За семейным разговором дело быстро спорилось. Незаметно подкрадывался вечер. Зоя Васильевна встала, отряхнула передник и пошла готовить ужин, а муж остался обрубать острые концы изделий и придавать им окончательный вид банного веника.
Развесив попарно связанные веники, Евгений Васильевич хозяйским взглядом оценил связки под крышей двора, пересчитал их и остался доволен. "Прилично получилось" - удовлетворённо подумал он. "Хватит до следующего сезона помыться всем и самим и гостям". Замурлыкав под нос себе любимую мелодию, принялся подметать возле дома оставшийся мусор. Берёзовый дух приятно щекотал ноздри. Настроение было хорошее и Евгений Васильевич подумал: "Отличный денёк сегодня и дело сделано".
Когда с мусором было покончено он поставил метлу в угол. На сегодня рабочий день был закончен. Оставалось поужинать, посмотреть новости по телевизору да полить помидорчики с огурчиками. Мимо проезжавший мотоцикл с коляской подрулил к дому, остановился, фыркнул и дёрнувшись заглох. За рулём сидел мужичонка неопределённого возраста. Ему с успехом можно было дать и 55 и под 70 лет. Вот только озорные глазки выдавали в нём бойкого мужичка, которому ещё рано думать о вечном покое.
--
Хозяин, позови-ка мне старого хозяина - панибратски обратился он к дачнику.
--
Нет здесь никакого "старого хозяина" - раздражённо ответил Евгений Васильевич. - Я здесь хозяин.
--
Как это нет? - удивился приезжий. - А где он?
--
Да уж восемь лет, как мы у него дом купили. А он куда-то в город переехал.
--
Ишь ты? - снова удивился мужичок. - А вроде мы с ним только намедни виделись. Во время летит! - раздосадовался он.
--
А слышь-ка, хозяин! У меня тут пиво в люльке, не везти же его обратно. Может давай освежимся?
--
Ну что ж. - произнёс Евгений Васильевич. - Почему бы не выпить с хорошим человеком? Да и у меня в холодильнике пивко остывает. Давай, проходи.
Войдя в дом, мужики расположились на веранде. Большое окно, выходящее на улицу, было полностью покрыто зарослями хмеля. Хотя от этого особой прохлады на веранде не чувствовалось, но зато прямых солнечных лучей не попадало. От того и было чуть темновато, что и создавало в летний зной лёгкий холодок. Во всей обстановке на веранде чувствовалось, что хозяйка любит чистоту и порядок. Аккуратные занавесочки, чистая скатерть на столе, коврик на полу. Всё простенько и красиво. Настоящий деревенский колорит с огромным намёком, что живут здесь городские дачники.
Усадив гостя за стол, хозяин принёс из летней кухни кружечки. Они были небольшие, по 125 грамм, сделанные под хрусталь. Такие в советское время были в каждом доме. Достал из холодильника прохладное пиво в полулитровых бутылках и разлил его по ожидающим ёмкостям. Кружки наполнились тёмно-коричневой жидкостью с пенными шапками. От них заструился лёгкий пивной аромат. Мужики дружно взялись за стекляшки и процесс пошёл. Пена им совсем не мешала. Они её глотали вместе с живительной влагой. Сделав по несколько первых глотков пивцы утолили жажду.
--
Ооо. - с наслаждением протянул гость. - Хорошо пошла.
--
Хорошее пиво. - в том заметил хозяин.
Налили ещё по одной, потом ещё. Приятная нега начала растекаться по всему уставшему за день телу Евгения Васильевича. Он с явным удовольствием вытянул под столом ноги, пошевелил пальцами, будто проверяя все ли на месте и хотел было проговорить что-то, как мужичок спросил:
--
А что хозяин, живность то какую держишь или так?
--
Нет, не держим. Мы здесь отдыхаем. - поморщился хозяин.
Ему вдруг отчётливо привиделись все бесконечные летние сельхоз работы. Которые начинались с мая месяца и заканчивались после уборки картофеля. Эти ежегодные настройки весной поливочной системы, а осенью очередной разбор, чтоб трубы зимой не украли. Эту чудо-прополку картошки в самый зной и с вездесущей мошкорой. Вспомнил и другие летние отдыхательные дела, от которых к концу для сильно болели уже не молодые ноги и руки. Потом вспомнил его с женой птицеводческий опыт.
А как всё хорошо начиналось. Соседки в один голос твердили: "Бери Васильна гусяток, не пожалеешь. За ними ухода никакого, а к осени вырастут жирные здоровенные гуси. Да и не дорого вовсе. Бери - бери." Размечтавшись, дачники приобрели пять маленьких жёлтых комочков. Через неделю их осталось четверо. Один сдох потому, что изначально купили его убогого. Хромой, с оттопыренным болтающимся крылышком и кривой шейкой. С самого начала жизни он был приговорён! Через полтора месяца, бездомная собака загрызла двух гусят. Зоя Васильевна совсем расстроилась. К двум оставшимся, душа совсем не лежала. На её счастье, свои услуги предложил местный житель. "Давайте этих заберу к своим. За компанию с моими и Ваши вырастут." Да, за компанию выросли без потерь. Вот только за постой и прокорм один остался у нового хозяина. В итоге, из пяти гусей - к ноябрьским праздникам получили одного.
--
А чего так? - не унимался заезжий гость. - У меня их полный двор. И гуси и свиньи. Красота!
Разговор смещался на крестьянскую тему, которая в данный момент не особенно интересовала хозяина. Конечно не то чтобы совсем не интересовала, просто сейчас определённо требовался разговор на другую тему. Например, Евгения Васильевича постоянно интересовало международное положение, экономическое состояние страны, наконец - кто и на каких основаниях правит этой страной. Ведь ни кому не секрет, что богатейшая в мире страна по своим полезным ископаемым, нуждается в помощи и её народ живёт даже по очень скромным меркам, бедно. Глобальные проблемы хотелось пошевелить Васильевичу, а тут гуси со свиньями.
Пока мужичонка попытался в очередной раз вставить умную фразу о сельской жизни, хозяин осторожно указательным пальцем правой руки нажал кнопочку на стоявшем на столе кассетном магнитофоне. Лента зашуршала и из динамиков послышалась музыка. Её звуки были знакомы Евгению Васильевичу ещё с детства. Он подрегулировал громкость и тембр воспроизведения. Хмель и музычка расслабляли. Васильевич отхлебнул пивка и забарабанил пальцами по столу в такт музыке. Внезапно гость напрягся, взор остановился на вращающейся кассете, левое ухо слегка опустилось и повернулось в направлении взгляда. Гордо, с достоинством он вдруг произнёс: "ООО, БЕТХОВЕН!".
"Вот это даа!" - подумал Евгений Васильевич. "А мужик-то не только в навозе разбирается? Он ещё и музыку великого композитора безошибочно определяет! Мо-ло-дец! А я то его грешным делом в простачки определил". С такими мыслями, хозяин проникся уважением к гостю. Ведь сейчас редко встретишь человека, так тонко разбирающегося в классической музыке. На веранде действительно звучала первая часть пятой симфонии Бетховена. Дальше заиграли Венгерские танцы Брамса, сороковая симфония Моцарта и закончилась кассета незабвенными произведениями Чайковского и Глинки. Всё оставшееся время абориген молчаливо внимал чарующим звукам классики.
Пиво закончилось, сельский музыковед крякнул, поднялся из-за стола и произнёс речь:
--
Ну что, пора и честь знать. Поеду домой, мне ещё по хозяйству управиться надо засветло. А завтра, прошу ко мне в гости. У меня тоже есть музыка. Может чего и тебе дам послушать.
--
Хорошо. Завтра жди с ответным визитом. Только, где же тебя найти? Адреса то я не знаю. - забеспокоился добродушный хозяин.
--
А чего тут знать-то. Как в Орловку заедешь, второй переулок направо. Мой дом с голубыми наличниками, в аккурат возле него большая лужа. Да меня там все знают. Иван Петрович я.
--
Отлично Иван Петрович. Жди после обеда. - закончил повеселевший хозяин.
Мужчины вышли из дома, обулись и прошли к мотоциклу. По дружески пожали друг другу руки на прощание и со словами "Будь здоров" чихающий драндулет укатил.
Вернувшись в дом, Евгений Васильевич увидел жену расставлявшую тарелки к ужину.
--
Странный какой-то твой гость. - сказала Зоя Васильевна.
--
Чего тут странного? - удивился муж. - Нормальный мужик. В музыке разбирается.
--
А то странно, что мы тут живём уже восемь лет, а он до сих пор не знает, что его приятель этот дом продал и уехал.
--
Да ну тебя, с твоими подозрениями. Завтра к нему в гости поедем. - По-хозяйски закончил тему Евгений Васильевич.
Поужинав, пенсионеры занялись каждый своим делом. Зоя Васильевна ушла к соседским женщинам на лавочку, чтоб приятно провести летний вечер за обсуждением поселковых новостей и щёлканьем семечек. Муж же удобно расположившись в кресле смотрел телевизионные новости. Ему было приятно от того, что наконец-то он нашёл родственную душу, понимающую классическую музыку. А то ведь ни сын, ни дочь, ни жена, не понимали его стремлений к высокому искусству.
Через час с посиделок вернулась жена. С порога, без всяких вступлений она произнесла: "Не знает ни кто твоего Ивана Петровича". Евгений Васильевич спросил.
--
Ты что, в Орловку ездила?
--
Зачем в Орловку? Я у Анны Осиповны спросила. Она всех собак в округе знает, а уж человек, не иголка. Завтра с нами на "опознание" поедет.
С утра как всегда повседневная рутина, женщины в поле, мужики на стройку. Вот и в этой семье также, жена в огород, муж за молоток, топор и гвозди. К обеду управились. О том, что соседка Анна Осиповна уже идёт к месту сбора, узнать очень просто. Её зычный голос, раздающий указания по переулку, слышен из далека. Шуганёт пробегавшую мимо собаку, гыркнет на проходившую корову, незнакомца окинет строгим фотографирующим взглядом. Когда Осиповна "при наряде" от неё всегда веет ароматом "французских" духов, рубля за три при нынешних ценах. Зато всегда чистенькая и опрятная бабулька.
Женщины расселись по местам в легковушке и Евгений Васильевич тронул в путь. До Орловки было не далеко, всего двенадцать километров по асфальтированной дороге. Поэтому доехали быстро. Деревня она и есть деревня. Все они с первого взгляда одинаковые. Эта же не простая. Два огромных достижения цивилизации - центральная асфальтированная дорога, да новая здоровенная кирпичная школа. Свернёшь от центра и вот тебе пожалуйста колея посреди улицы, грязь, разобранные трактора и другая сельхозтехника. Куры, гуси и другая живность.
Плавно свернув в нужный переулок и проехав метров двести, жигулёнок упёрся в огромную лужу. Скорее это была даже не лужа, а дождевая вода разбавленная 1:1 землёй. Попросту грязевая жижа. Вот её то и месили своими ластами десяток гусей. Они громко гоготали и ходили по кругу, в поисках чистого водяного пространства, чтоб поплавать. Всё старания были напрасны. В довершении всего, эту колоритную деревенскую картину вершили две хрюшки. Они мирно посапывали лёжа на боках. При выдохе, из ноздрей воздух пузырил грязь, она в свою очередь щекотала пятачки, от чего грязнущие свинюшки хрюкали, дёргались и смешно дёргали крючковатыми хвостиками. Так продолжалось бесконечно. Слева от лужи стоял домик с голубыми наличниками. "Адрес указал точный" - подумал Евгений Васильевич улыбаясь. - "Главный ориентир на месте".
Подружки - соседки вылезли из машины, размяли тазовые кости путём вращения вокруг собственной оси и двинулись по тропинке вдоль забора к означенному дому. Подойдя к двери Зоя Васильевна постучала. В глубине двора послышался шорох, звук переставляемого железного ведра и наконец в дверном проёме показалась пожилая женщина.
--
Вам кого? - вежливо поинтересовалась она.
--
Мы к Ивану Петровичу. - сообщила Зоя Васильевна. - Он вчера был у нас в гостях и пригласил к себе нас с мужем. Вон он в машине сидит.
--
Ааа. - протянула понимающе хозяйка дома. - Так это он Вас ждёт. Заходите гости дорогие. Вот только нет его.
--
Как нет? - в один голос удивились приезжие.
--
А так. Он ещё с утра в лес убежал. Как вспомнил, что гостей назвал, так и сбежал.
--
Нууу. - в свою очередь протянула Зоя Васильевна возмущённо. - Некрасиво поступил Ваш муж. А с виду такой интелегентный, грамотный. С моим мужем о композиторах разговаривал.
--
Да какой там грамотный! - воскликнула хозяйка. - Какие композиторы?! Для него вся музыка, что без слов, БЕТХОВЕН!
Распрощавшись, самущанки возвращались к машине едва переставляя ноги от смеха. Они держались руками за забор и повторяли с хохотом: "Композитор! Ха-ха-ха! Бетховен! Ха-ха-ха!"
Выслушав доклад жены и поняв в чём дело, Васильевич всю дорогу назад молчал. Его раздражал смех своих попутчиц. "Как же так" - думал он. "Я всю свою сознательную жизнь слушаю и люблю классическую музыку, но знаю далеко не все многочисленные произведения! А этот деревенский мужик с ходу и в точку! Небывалое - бывает"
Март 2004 год.
Посвящается любителю классической музыки, Жигунову Евгению Васильевичу, моему папе.