'В другом месте Цицерон даже перевел дословно мысль Платона по этому поводу: Si forte, de deorum natura ortuque mundi disserentes, minus id quod habemus animo consequimur, haud erit mirum, Aequum est enim meminisse et me qui disseram, hominem esse, et vos qui iudicetis; ut, si probabilia dicentur, nihil ultra requiratis'
{Если, рассуждая о природе богов и происхождении вселенной, мы не достигнем желанной нашему уму цели, то в этом нет ничего удивительного. Ведь следует помнить, что и я, говорящий, и вы, судьи - всего лишь люди; так что, если наши соображения будут правдоподобны, не следует стремиться ни к чему большему (лат.).}.
М. Монтень
Молодой Альберт Эйнштейн поступил на работу в качестве эксперта в бернское Бюро патентов. Руководитель Бюро Галлер требовал критического рассмотрения заявок: 'Вначале считайте, что в заявке все ошибочно, что изобретатель, по меньшей мере, жертва самообмана. Если окажется, что это не так, внимательно следуйте за каждым поворотом его мысли, но не теряйте бдительности!'
Однако, Эйнштейн при оценках научных работ и изобретений придерживался противоположной концепции: старался непредвзято подойти к работе, увидеть в ней свежую мысль и отделить рациональное зерно от возможных плевел.
Не в духе Эйнштейна было перед решением какой-либо задачи изучать сначала всю имеющуюся по данному вопросу литературу: создавая теорию относительности, он не имел ясного представления об опыте Майкельсона; разрабатывая теорию флуктуаций, он 'открыл' для себя уже давно известное броуновское движение.
В частности, Эйнштейн с энтузиазмом разрабатывал так называемый потенциал-мультипликатор, которым очень гордился, рекламировал его коллегам. Однако, это устройство не было им запатентовано. При ближайшем рассмотрении и идея, и конструкция прибора оказались не столь уж новыми. Этот прибор есть не что иное, как одна из разновидностей электростатической машины влияния. В период работы над устройством Эйнштейн не употреблял этого широко используемого в электростатике термина. Но уже в написанном уже в 1952 г. письме к Бессо Эйнштейн вспоминает, что П. Габихт 'конструировал для него машину влияния'. Видимо, этот термин вошел в его лексикон из формулировок возражений патентного ведомства относительно новизны его изобретения.
Вскоре Эйнштейн приступает к активным поискам экспериментального доказательства молекулярных токов Ампера.
Вместе с де Гаазом он получил результат, содержащий экспериментальную ошибку, однако прежде, чем трактовка работ, где он опубликован, претерпела существенное изменение, эти работы оказали существенное влияние на развитие теоретической физики, а именно: квантовой физики.
Интерес к молекулярным токам Ампера возник у Эйнштейна примерно за десятилетие до первой публикации полученных им результатов (весна 1915 г.). Эйнштейн экспериментировал вместе с преподавателями гимназии - физиком д-ром Г. Ротенбюлером и математиком М. Флюкигером.
Открытый эффект 'Эйнштейна - де Гааза' теоретически предсказан Максвеллом, труды которого штудировал Эйнштейн.
Максвелл привел даже рисунок прибора, сконструированного им в 1861 г. и признанного доказать существование указанного эффекта. Этот прибор обнаружил в шкафах Кавендишской лаборатории П.Л. Капица. Попытки Максвелла зафиксировать предсказанные им эффекты успехом не увенчались: в опытах он пытался уловить влияние масса электронов на фоне несоизмеримо большей массы катушек с проволокой. Предсказание названных выше и родственных им (обратных) эффектов было сделано Максвеллом на основе соображений, никакого отношения к токам Ампера не имевшим. Максвелл опирался на предположение Фарадея: 'Циркуляция электричества в проволоке характеризуется неким импульсом или инерцией' в полном соответствии с движением воды по трубам под действием насоса. Не конкретизируя природу носителей электрического заряда, Максвелл говорит о том, что все явления, связанные с прохождением электрического тока, определяются 'некоторой движущейся системой', которую можно охарактеризовать кинетической энергией и к которой он считает возможным применить общие принципы механики Лагранжа:
Эйнштейн штудировал этот 'Трактат'.
Что касается непосредственно опытов Эйнштейна и де Гааза, то они доложили об их результатах 19 февраля 1915 года в Берлине на заседании Немецкого физического общества. Первая работа на данную тему (подписана только Эйнштейном) напечатана в майском номере журнала 'Naturwissenschaften' за 1915 год и называлась 'Экспериментальное доказательство молекулярных токов Ампера'. Главное ее содержание составляет наглядное и простое теоретическое рассмотрение проблемы, в качестве приложения дано описание принципиальной схемы для ее экспериментального исследования.
Предположение Ампера о том, что магнитное поле, окружающее магнитные тела, определяется токами в молекулах - молекулярными токами, было очень близко Эйнштейну. Именно его он хотел доказать.
Эйнштейн стремился к единству электрического, магнитного и гравитационного полей.
Все, что приближало его к этой идее, не могло не волновать его.
В подстрочном примечании к тексту своей публикации Эйнштейн указывает: 'Теория Ампера в ее современной электронной форме сталкивается также с той трудностью, что, согласно электромагнитным уравнениям Максвелла, электроны, совершающие круговое движение, должны терять энергию вследствие излучения, так что молекулы или атомы со временем должны терять или уже потеряли свой магнитный момент, чего на самом деле, конечно, не происходит'.
Здесь Эйнштейн не упоминает Бора, чья работа 'О строении атомов и молекул' как раз и начинается общими соображениями о 'недостаточности классической электродинамики' и содержит постулат об отсутствии потерь на излучение при вращении электрона по стационарной орбите вокруг ядра, ликвидирующий эту 'недостаточность'.
Совместная статья Эйнштейна и де Гааза частично повторяет соображения предыдущей его работы. Авторы подчеркивают, что представление о токах, текущих без сопротивления, вызывало сомнения в правильности гипотезы молекулярных токов еще в домаксвелловские времена. Теория Максвелла добавила к этому новую трудность: электрон, движущийся по круговой орбите, должен был непрерывно излучать. Наконец, усложнение, возникшее уже в XX веке: существование магнитного момента молекулы при понижении температуры до нуля означает, что 'энергия кругового движения должна быть так называемой нулевой энергией - представление, которое у многих физиков вызывает вполне понятное сопротивление.
Авторы указывают, что предлагаемый ими опыт дает возможность точного определения отношения заряда электрона к его массе.
В заключение теоретической части указывается, что вращение магнитного тела приводит к изменению его магнитного состояния, а это в принципе также может быть использовано для проверки гипотезы Ампера (хотя, как указывается, таковая проверка более сложна с экспериментальной точки зрения). И еще одно замечание (на этот раз 'геомагнитного' характера) - соответствующей эффект может быть положен в основу объяснения явления земного магнетизма: недаром ось вращения Земли и магнитная ось приблизительно совпадают.
Здесь следует заметить, что единой теории, удовлетворительно объясняющей магнитное поле вращением планет, до сих пор не создано. Основной трудностью является отсутствие связи между направлением вращения и направлением магнитных полюсов. Никакого правила буравчика указать не удается.
В результате проделанных опытов авторы определили отношение удвоенной массы электрона к его заряду лежит следующее простое 'рассуждение', как его назвал автор. Равномерное движение λ=2m/e, называемое гиромагнитным отношением.
Они получили значение λ=1,13"10^-7, что хорошо согласовалось с ранее известным значением.
Эйнштейн полагал очевидным, что магнитный момент стального стержня определяется вращением электрона.
Статья завершается утверждением, что применение резонансного метода позволило преодолеть экспериментальные трудности и количественно подтвердить приведенное выше соотношение. Почти ровно через год Эйнштейн выступил с докладом только от своего имени 'Простой эксперимент для доказательства молекулярных токов Ампера' на заседании Немецкого физического общества.
Найденная Эйнштейном и де Гаазом из экспериментальных данных величина λ оказалась ошибочной.
Почему Эйнштейн занимался этой проблемой именно в то время, когда он завершал свои фундаментальные исследования по общей теории относительности, то есть в 1915 году?
Гипотеза Ампера, несмотря на столетнюю давность, все еще не находила прямого экспериментального подтверждения, хотя и пользовалась доверием у многих физиков.
Зачем в конце 1914 года Эйнштейну потребовалось экспериментальное доказательство молекулярных токов?
Во-первых, ученых волновала теория теплового излучения. Оживленные дискуссии о ней вступили в новую фазу с появлением в 1911 г. так называемой второй квантовой теории Планка. С ней в физику было введено фундаментальное представление о 'нулевой энергии', согласно которому энергия осциллятора не обращается в нуль при стремлении к абсолютному нулю температуры. Это положение находилось в резком противоречии с представлениями классической физики.
Не менее впечатляющими были исследования свойств веществ при низких температурах. Камерлинг-Онес открыл в 1911 г. явление сверхпроводимости, а впоследствии показал, что в замкнутой сверхпроводящей катушке электрический ток может циркулировать весьма долго без существенного затухания и без внешней электродвижущей силы.
В рассматриваемое время физики осторожно приглядывались к теории Бора.
Наконец, продолжала успешно развиваться электронная теория, основы которой были заложены Лоренцем еще в конце прошлого века. Наибольший интерес для Эйнштейна, с обсуждаемой нами точки зрения, представляли работы по физике магнитных явлений.
Эйнштейн своими опытами пытается проникнуть в суть связи электрических, магнитных и гравитационных полей, работает на переднем крае теоретической физики, пытаясь обосновать (или опровергнуть) идеи, так или иначе связанные с квантовой теорией, с планетарной моделью атома и обоснованием магнетизма тел в отсутствии электрического тока.
В 1911 году Макс Планк вводит в физику представление о нулевой энергии. Это понятие им широко 'обнародовано' осенью того же года на 1-м Сольвеевском конгрессе. В попытках если не ликвидировать, то хотя бы сгладить противоречия теории излучения с классической электродинамикой, он пришел к своей так называемой второй квантовой теории, в которой уже тогда излучение считалось дискретным, а поглощение предполагалось непрерывным. При таком подходе возникло новое затруднение: поскольку осциллятор может поглотить энергию меньше одного кванта, эта доля энергии останется связанной с осциллятором даже при абсолютном нуле температуры - ведь вторая теория Планка предполагает, что излучение производится только целыми квантами. Из новой теории Планка следовало, что средняя 'нулевая энергия' составляет половину кванта собственного излучения.
М. Борн назвал эту гипотезу странной, да и у других физиков она поддержки не нашла. Дебаты о ней продолжались на 2-м Сольвеевском конгрессе (1913 г.). Нернст отметил, в какой-то мере вторя Камерлигн-Оннесу, что если нулевые колебания реальны, то они должны влиять на картину общей дифракции. Эйнштейн за год до конгресса, в 1912 г., выступил со статьей, красноречиво называвшейся 'Некоторые аргументы в пользу гипотезы о молекулярном возбуждении при абсолютном нуле температуры'. В этой работе. Выполненной им совместно с его ассистентом по пражскому университету Отто Штерном, авторы в хорошем соответствии с данными опыта определили температурную зависимость удельной теплоемкости водорода (при низких температурах). Одновременно с этим они сумели, не делая специальных предположений, вывести планковскую формулу для энергии излучения.
Однако, на самом конгрессе в 1913 г. Эйнштейн выступил против нулевой энергии. Опять-таки, развивая идеи, вытекавшие из замечания Камерлинг-Оннеса на конгрессе1911 г., он сказал: 'Имеются серьезные возражения против гипотезы о том, что нулевая энергия относится к упругим колебаниям. Действительно, если энергия (тепловая) упругих колебаний при понижении температуры не стремится к нулю, а к конечному положительному значению, то для всех зависящих от температуры свойств твердых тел следует ожидать подобной же зависимости, а именно стремления к постоянным и конечным значениям при низких температурах. Но это противоречит открытию Камерлинг-Оннеса, обнаружившему, что чистые металлы при приближении к абсолютному нулю температуры становятся сверхпроводными'. Эйнштейн далее отказывается от своей совместной со Штерном работы. Позднее, 24 июля 1914 г., в докладе на заседании Немецкого физического общества ('К квантовой теории') он выводит формулу Планка 'чисто термодинамическим путем' и приходит к заключению, что 'для принципиального понимания радиоактивных явлений, диамагнетизма и т.п. нет необходимости предполагать существование нулевой энергии в смысле Планка'.
И все же положение с неулевой энергией продолжало оставаться неясным.
Экспериментальные работы Эйнштейна и де Гааза можно рассматривать как одно из первых свидетельств в пользу предположения Бора о существовании таких состояний атомной системы, 'в которых не происходит излучения, связанного с потерей энергии, даже если частицы движутся друг относительно друга, и, согласно обычной электродинамике, излучение должно иметь место. Такие состояния называются 'стационарными' состояниями системы'. Именно так, во всяком случае, расценивал эти работы Бор, когда писал о статьях Эйнштейна и де Гааза.
В своей работе 'О квантовой природе излучения в структуре атома', написанной вслед за знаменитой 'трилогией' 1913 г., в которой были сформулированы квантовые постулаты, он пишет о том, что его предположение о стационарных состояниях 'недавно получило прямое подтверждение в экспериментах Эйнштейна и де Гааза. : Эти эксперименты : указывают на то, что электроны могут вращаться в атомах, не излучая энергии'; при этом Бор ссылается на вторую статью гиромагнитного цикла.
Два обстоятельства стимулировали, по словам Бора, эту его публикацию: во-первых, критика, которой подверглись развиваемые им взгляды, а во-вторых, то, что ' в последнее время получены важные экспериментальные результаты'. Нет сомнения в том, что к их числу он относит работы по доказательству существования токов Ампера.
Трудность, связанная с вопросом об излучении вращающегося по орбите электрона, обсуждалась и до Бора. Эту трудность в 1905 г. отмечал В. Вин, а в 1909 г. - Пуанкаре. Да и Резерфорд, вспоминая о рождении планетарной модели ядра, писал в 1936 г. 'Выдвигая теорию ядерного строения атома, я вполне отдавал себе отчет о том, что, согласно классической теории, электроны должны падать на ядро вследствие потерь энергии на излучение'.
Следует подчеркнуть, что в 1913 - 1915 гг. Эйнштейн уже обладал мировой славой, к его заявлениям прислушивались.
Из последующих работ европейских и американских физиков, в большинстве своем использовавших предложенную Эйнштейном и де Гаазом методику измерения крутильных колебаний испытуемых образцов, однозначно вытекало, что величина λ была в два раза меньше найденного Эйнштейном и де Гаазом значения.
Существенно, что Эйнштейн и де Гааз уделяли специальное внимание анализу источников возможных ошибок и методам их устранения. Видимо, когда вычисленное ими из данных опыта значение λ приблизилось к ожидаемому значению, они сочли свою работу завершенной. Зоммерфельд указывает, что повторные опыты де Гааза и других исследователей давали в дальнейшем со все большей достоверностью половинное значение величины λ, которую он называет классической.
В докладе, представленном на 3-й Сольвеевский конгресс, то есть когда ученые других стран уже обнаружили указанную ошибку, де Гааз указал, что первоначальное значение, полученное им и Эйнштейном для величины λ, составляло
значение, более близкое к половинному значению, однако, в последующем, по мере усовершенствований методики, оно достигло значения, на котором авторы и остановились (по всей видимости, потому, что оно было ближе к значению, которое они ожидали получить).
Де Гааз указывает, что причиной ошибки была не неточность методики, а то обстоятельство, что ряд констант, входящих в формулу, был ими определен расчетным путем, а не на опыте. Эффект Эйнштейна - де Гааза в статье, опубликованной в трудах 3-го Сольвеевского конгресса, де Гааз называет 'эффектом Эйнштейна - Ричардсона'. Сам Ричардсон присутствовал на конференции и участвовал в дискуссии. Что касается Эйнштейна, то он не принимал участия в работе конгресса, поскольку немецкие ученые вообще не были на него приглашены.
В некоторых современных учебниках утверждается, что в работе Эйнштейна и де Гааза было получено аномальное (с точки зрения взглядов, существовавших в середине 10-х годов) значение λ, хотя в действительности определенная ими величина λ соответствовала ожидавшимся ('нормальным') результатам, но примерно вдвое отличалась от того, что должно было получиться в данном эксперименте (и получалось у других исследователей).
Отсюда следовало, что удельный заряд электрона в два раза превосходит свое известное из твердо установленных данных значение. Возникшее противоречие получило среди физиков название 'гиромагнитной аномалии'.
Из статей Бека и Барнетта видно, что они (в разное время) обсуждали с Эйнштейном результаты своих работ, однако в печати великий теоретик А. Эйнштейн не анализировал причину выявленных расхождений. Можно думать, что для него важным был сам факт экспериментального подтверждения наличия связи между магнитными и механическими свойствами атомов, т.е. существования реальных токов Ампера.
В 1922 г. А. Ланде ввел в соответствующую формулу для вычислений множитель, названный его именем - так называемый g- фактор (множитель Ланде). Было установлено, что для случая, когда магнитный момент атома определяется только орбитальным движением электронов, g=1. Согласующееся же с результатами измерений эффектов Эйнштейна - де Гааза и Барнетта значение λ оказалось возможным понять в терминах спина электрона. Случай g=2 реализуется как раз тогда, когда магнитный момент атома определяется спином. Именно с введением в физику понятия спина гиромагнитная аномалия была объяснена.
Таким образом, эксперименты по эффекту Эйнштейна - де Гааза продемонстрировали отсутствие влияния на этот эффект орбитального движения электронов. Поэтому формально эти эксперименты нельзя считать 'доказательством существования молекулярных токов Ампера'.
Подведем некоторые итоги.
Эйнштейн ищет подтверждения молекулярных токов Ампера и находит их. Особый блеск работам придает блестящий и наглядный способ определения гиромагнитного отношения. Работы Эйнштейна в этой области побуждают Нильса Бора настаивать на его планетарной модели атома. Эйнштейн рьяно дискутирует по вопросу справедливости квантовой теории Макса Планка.
Знаменитым Эйнштейна сделали четыре работы, напечатанные в берлинских 'Анналах физики'. Эйнштейн использовал преобразования, полученные в 1895 году Гендриком Лоренцем, который использовал их для расчетов, связанных с трактовкой результатов опыта Майкельсона. Еще раньше - в 1891 году - ирландский физик Джордж Фицжеральд сделал точно такое же предположение, как и Лоренц, о сокращении тел вследствие 'эфирного ветра', о чем Лоренц не знал. Наряду с этим сокращением Лоренц (также как и Джозеф Лармор из Дублина) предложил учитывать разницу во времени между различными точками эфира. Осенью 1904 года Анри Пуанкаре в докладе на конференции в Сан-Луи (США) попробовал, опираясь на вычисления Лоренца, наметить контуры теории, согласовывающей опыты Майкельсона - Морлея и ранее проведенные опыты Брадлея. Пуанкаре придал системе уравнения Лоренца более стройный вид. Единственное, чего Пуанкаре не дал - это философско-физической трактовки этих соотношений. Петр Николаевич Лебедев в Москве получил для частного случая энергии света соотношение пропорциональности между массой тела m и содержащейся в ней энергии E. Коэффициентом пропорциональности служил квадрат скорости света в вакууме. Это - знаменитое соотношение, авторство которого ошибочно приписывают Эйнштейну.
Эйнштейн близко сошелся с Максом Планком. У них был общий интерес - любовь к музыке. Они подружились. По признанию самого Планка, он плохо верил в существование световых квантов, то доклад Эйнштейна поколебал его скептицизм.
Эйнштейн упорно полагал, что всякий результат измерения в какой бы то ни было системе отсчета представляет собой истину, не желая допускать принципиальную, аппаратную, неизбежную погрешность всякого измерения, то, что мы называем погрешностью метода.
П.В. Бриджмен писал: 'Может быть наиболее сомнительный пункт в эйнштейновском подходе к теории относительности : - это то, что Эйнштейн верит в возможность подняться выше точки зрения индивидуального наблюдателя, в возможность познания чего-то универсального, общего и реального. Я же со своей стороны убежден, что любой детально проведенный анализ в физике обнаруживает полнейшую невозможность сойти с индивидуальной точки зрения'.
Здесь следует четко различить агностицизм или нигилизм, то есть отрицание познаваемости законов природы, от утверждения о необходимости учета погрешности метода измерения, который приводит к невозможности абсолютных знаний о реальном процессе, но не исключает единственности истинного знания, то есть детерминированности этого процесса.
На этой основе Эйнштейн создал и опубликовал в 1905 году свой черновой вариант специальной теории относительности (СТО), а в 1915 - 1916 гг. - Общую теорию относительности (ОТО). Согласно своей теории, Эйнштейн предположил существование гравитационных линз (об этом см. мою статью 'О гравитационных линзах'). Эйнштейн предсказал смещение звездной картины вблизи края солнечного диска, наблюдение чего можно было бы осуществить только в момент полного солнечного затмения. Результат предсказания Эйнштейна составлял 1,75 секунды. Экспериментально полученные в 1919 году результаты имели разброс от 1, 61 до 1, 98 секунды. Это закрепило за Эйнштейном право победителя. Отныне он стал авторитетом номер один в теоретической физике и не только.
Теорию гравитационных линз проверяли и в последующие солнечные затмения. В 1922 году американские ученые Кембелл и Трюмплер выезжали для этого в Австралию. В 1929 году потсдамский физик Фрейндлих плавал для этой цели в Индонезию. В 1936 году советские ученые под руководством профессора Михайлова присоединились к исследованиям зарубежных коллег. В 1947 году исследования проводились в Бразилии. Результаты всех этих работ согласовываются между собой и указывают на один факт: величина отклонения в среднем была на 15-20 процентов выше, чевм это требовалось законом Эйнштейна. Напомним, что полученная экспедицией Кроммелина в Собрале цифра (1, 98 секунд) также выше на указанной Эйнштейном величины на 15 процентов.
Итак, победитель попал не 'в точку', а в некоторую близкую к цели область. Но кого, в конце концов, интересуют какие-то 15-20 процентов, когда речь идет об обнаружении гравитационного притяжения света?
5 мая 1920 года в актовом зале Лейдена была объявлена первая лекция Альберта Эйнштейна на тему 'Эфир и принцип относительности'. Лекция поразила слушателей признанием реальности эфира. Лектор был известен научному миру как ниспровергатель и упразднитель эфира. И вот с величайшим удивлением они услышали из его уст: 'Резюмируя, мы можем сказать, что согласно общей теории относительности пространство немыслимо без эфира. Действительно, в таком (пустом) пространстве не только не было бы распространения света, но не могли бы существовать расстояния и интервалы времени: в нем не было бы никаких физических явлений: Таким образом, в этом смысле эфир существует. Но нельзя себе представить эфир состоящим из частей, к которым применимо понятие механического движения.'
Гюстав Феррьер вспоминает: 'Разложив однажды на столе пять спичек, Эйнштейн задал своему собеседнику вопрос: чему равна общая длина всех спичек, если в каждой спичке 5 сантиметров. 'Разумеется, 25 сантиметров', - ответил тот. 'Вы в этом уверены, - молвил Эйнштейн, - а я сомневаюсь! Может быть это так, а может, и не так. Надо еще убедиться, что примененный вами математический прием годится для данной области' - и далее по-французски 'Что касается меня, то я не верю в математику!'
Эйнштейн умел обращать свои недостатки в достоинства. Обилие ошибок в ранних теориях он восполнял готовностью отказа от них. Р. Милликен писал о нем: 'Я восхищаюсь научной честностью Эйнштейна, величием его души, его готовностью изменить немедленно свою позицию, если окажется, что она непригодна в новых условиях:'
В 1937 году, придя к 'неправильному выводу о невозможности существования гравитационных волн', он не умолчал об этом, и первое же публичное сообщение на эту тему, после того, как ему указали на его ошибку, начал с заявления о своем заблуждении. Когда известный физик, лауреат нобелевской премии Джеймс Франк пожаловался однажды, что ему тяжело исправлять в печати неточность, вкравшуюся в одну из его работ, Эйнштейн заметил: 'Единственный верный способ не делать ошибок - это не публиковать ничего значительного!'
И он рассказал Франку о случае, происшедшим с ним много лет назат. Прослошав содержание доклада одного из участников семинара в Берлине, он сказал: 'Мне жаль, но ваша работа базируется на некоторых идеях, которые я недавно опубликовал, но, которые, к сожалению, оказались ошибочными'. Докладчик возмутился: 'Имеете ли вы право менять свои идеи вместо того, чтобы исходить из предыдущих публикаций и развивать их дальше?', на что Эйнштейн, улыбаясь, ответил: 'То есть вы хотите, чтобы я вступил в спор с господом богом и стал доказывать ему, что он действует не в согласии с моими опубликованными идеями!'
Таков был Альберт Эйнштейн - невероятно симпатичная личность.
Тот, кто ошеломил научный мир начала 20 века новой теорией, служащей для объяснения результатов опыта Майкельсона. Эти результаты невозможно было бы объяснить, если бы не допустить Лоренцевского сокращения тел, в том числе и интерферометра, в результате 'эфирного ветра'. Эйнштейн отказался от эфирного ветра и от эфира. Утверждал ли он, что размеры интерферометра неизменны? Видимо, да. Следует ли это из его теории? Очевидно, нет. Если допустить возможность реального изменения размеров интерферометра, то есть ли необходимость отрицания эфира? Очевидно, нет. Сохранил ли Эйнштейн убежденность отсутствия эфира? Факты свидетельствуют, что нет. Различные теоретические предсказания и результаты расчетов отличались порой на 15-20 процентов, а иногда в 2 раза от истины - пересмотрел ли Эйнштейн в связи с этим свои теории? Очевидно, нет. Его убежденность стимулировала введение новых теорий - Н. Бор и М. Планк под влиянием его 'подтверждений' создают теории, не обращая внимание на то, что закладываемые в них гипотезы, не поддаются пониманию, толкованию, противоречат другим классическим теориям. То, что не выводится ни из какой теории, вводится к новую теорию в виде аксиомы - так поступал Эйнштейн с его постоянством скорости света, так поступил и Н. Бор, постулируя, что электроны на круговых орбитах не излучают энергии и не теряют ее. Так поступил и М. Планк, постулируя, что излучение энергии носит дискретный характер, а поглощение ее носит непрерывный характер.
Чего добился это великий ученый? Понимания физики? Устранения теоретических противоречий?
А, может быть, он добился того, что в двадцатом веке стали, как грибы после дождя, расти теории, при создании которых авторы уже не стали ставить задачи понимания механизмов проявления тех или иных законов? Они уже перестали тяготиться тем, что теории не проясняют реальности? Они стали с легкостью признавать одновременное существование нескольких физик для описания одних и тех же процессов. Ни одна из существующих официально теорий не объясняет, почему электроны в атомах не падают на ядро, но введение этого факта в аксиому ранее предполагало дальнейшее решение этой проблемы. Нынче же любой физик-теоретик скажет вам, что это следует из квантовой теории, предполагая тем самым, что данная задача решена, и искать загадку в этом явлении уже не приходится. Теория относительности, созданная, казалось бы, именно для рассмотрения взаимодействий элементарных частиц, никоим образом не приближает нас к разрешению этой загадки. Планетарная модель атома годится разве что для символического изображения на плакате фирм, разрабатывающих ядерные реакторы, но никоим образом не приближает нас к пониманию проблемы.
Найдена ли единая теория поля, та, которую так упорно искал Эйнштейн? Сам он говорил: о причинах отсутствия прогресса в этой области: 'Причина этого коренится не в моей глупости, а в несовершенстве наших математических методов'.
Сегодняшнюю математику трудно назвать несовершенной. Ее возможности далеко опережают потребности остальной науки и техники. Так может быть, не там копаем? А кто указал, где копать?
Человек, который заслужил восхищение тем, как быстро он отказывается от своих прежних теорий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Френкель В.Я., Явелов Б.Е. Эйнштейн - изобретатель. - М.: Наука, 1981 - 160 с.
2. Львов В. Е. Жизнь Альберта Эйнштейна. М., Молодая гвардия, 1959 - 360 с.
3. Эйнштейн А. Физика и реальность. Сборник статей. М. Наука, 1965 - 382 с.