- Ну, всё, - я оттёр со лба пот, - давай распорядись, чтобы местные всё тут прибрали. И про наших раненых и провиант не забудь.
- Будет сделано, - коротко кивнул Ревдолф. В следующую секунду он уже сбегал по ступеням городской стены, расталкивая особо неторопливых из местных.
После схватки на единственной площади Бридгоста, когда был уничтожен временный гарнизон из пришлых наёмников, нам пришлось разбираться ещё с караульным отрядом в триста голов, что охранял Старый мост. Как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло - перед тем, как пасть смертью храбрых и глупых, "городские" остгатцы дотумкались всё же послать гонца к своим куковавшим в шатрах на речном побережье соратникам. Гонец успел выскользнуть наружу до того, как стороживший Речные ворота Римнир получил приказ о закрытии тех самых ворот. Но зато нам идти никуда не пришлось, чужеземцы явились сами.
Были они непуганы и самонадеянны, видимо донесению гонца не поверили вовсе - да кто ж их, хозяев жизни, тут тронуть может? Потому и шли к Речным воротам вальяжно и вразнобой, словно "братки" на "стрижку лохов". И были сильно удивлены и огорчены, а потом и сильно напуганы, когда обнаружили ворота запертыми, а со стен в них полетели слишком меткие и слишком смертоносные длинные стрелы и арбалетные болты. Пока неудачливые "братки" суматошно и впопыхах выстраивались в подобие боевого строя на небольшом поле, что слева и справа было стеснено лесистыми пологими холмистыми склонами и болотистыми топями и, слегка понижаясь, выходило на высокий речной берег, уже чернело больше полутора сотен неподвижных тел. Потом, по прошествии ещё нескольких минут, остгатцы поняли, что стоять, не двигаться и умирать на заснеженном поле им не нравится, и они решили дать дёру обратно к своим шатрам у Старого моста, который располагался почти сразу за поворотом. Вот тут уже вступила в дело имперская конница, которая не пощадила никого из чужеземцев.
Бридгост был санирован, путь к мосту свободен, наши потери убитыми: пять гвардейцев и семь всадников. Местная стража уменьшилась почти на пятьдесят человек, что неудивительно и даже мало, учитывая их подготовку и состояние. И всё это против почти пяти с половиной сотен жестоких кровожадных наёмников. Если приплюсовать сюда те полсотни в Дыбнах, то получится, что практически шестьсот отъявленных головорезов уже никогда не причинят никакого вреда жителям Алденнора, а паче - моим подданным.
Статистика статистикой, но за ней стоят люди, а я до сих пор ещё не научился считать своих воинов безликими боевыми единицами и каждую потерю переживаю достаточно чувствительно. Но внешне остаюсь практически спокойным - положение обязывает.
Обдумывая дальнейшие шаги и действия, я спустился вслед за Ревдолфом, и, остановившись у импровизированного места сбора нашего отряда, не сразу заметил, что меня кто-то окликает.
- Милорд! Ваша... милость... благородие!
Сквозь поднявшуюся суету и сновавших туда-сюда вдруг вышедших на улицы многочисленных жителей города ко мне спешил, размахивая руками, немолодой уже человек. Судя по наброшенной явно впопыхах поверх одежд потёртой парчовой мантии, которая заметно мешала быстрой ходьбе, и нескольким таким же немолодым встревоженным провожатым, это был не обычный горожанин. Так и есть.
- Ваша... - вновь начал безбородый пожилой вельможа, пытаясь отдышаться, - .... милорд. Прошу вас. Не откажите в... аудиенции...
- Кто вы, милейший, - я окинул державным взором столпившееся передо мной слегка нелепое посольство, - и что вам надо?
- Греендольд Тарквинстейн, - поспешно представился сухощавый обладатель расшитой мантии, почтительно склоняя голову, - последний баннерет Бридгоста. А это, - он повёл рукой в сторону сопровождавших, - мой внутренний круг доверенных советников и управляющих.
- Очень приятно, - хмыкнул я, выдавливая из себя кривую улыбку, - так чем обязан?
- Скажите, милорд, - придвигаясь чуточку ближе и преданно глядя в глаза, торопливо заговорил Греендольд, - как к вам обращаться? Простите моё невежество и подслеповатый взор, но большинство ваших воинов из воинства Его Императорского Величества, а герб на одеждах остальных мне не кажется знакомым. Вы прибыли издалека?
- Отнюдь, - я снял шлем, чтобы присутствующие в полной мере насладились не совсем приглядной внешностью взявшего их город лорда, - я, можно сказать, местный. Обращаться ко мне рекомендую "ваша светлость". Ибо.
Тут я сделал многозначительную паузу, для усиления эффекта подняв указательный палец вверх.
- Ибо аз есмь маркграф Приречья, Дорфаласа, Харнкаласса, Уртвайля, Роменагорна, каких-то там островов и прочая, и прочая.
И, глядя на вмиг побледневших местечковых вельмож (а некоторые неслабо так покачнулись, видимо раздумывая - грохнуться в обморок сейчас или немного позже), я с удовольствием, улыбаясь как можно шире и плотояднее, произнёс:
- Соседи, значит.
- Д-да-да, конечно, соседи... - С готовностью закивал ошеломлённый Греендольд.
- А значит, соседушка, - продолжил я, улыбаясь всё шире и всё красноречивее, выставляя напоказ свои заострённые и кое-где отколотые зубы, - не откажите нам в помощи. По-соседски.
- Всё... всё, что в наших силах...
- Много не возьмём. - Усмехнулся я. - Транспорт для павших, помощь раненым, провиант в дорогу. А также, самые лучшие места для отдыха моим воинам и их коням - перед последним рывком стоит хоть немного набраться сил. И без проволочек, уважаемый.
- Не извольте беспокоиться, ваша светлость, - склонил голову в поклоне Греендольд, - тем более что ваш человек уже рассказал мне, в чём вы нуждаетесь. Кстати, он же и указал, где вас искать.
Везде-то этот Ревдолф успевает. Молодец, что тут скажешь. Порой слишком молодец.
- А пока, - баннерет вновь учтиво поклонился, чуть сторонясь и делая приглашающий жест рукой, - не откажите в смиренной просьбе удостоить мой дом своим присутствием, ваша светлость. В спокойной и благоприятной обстановке мы сможем обсудить все животрепещущие вопросы.
Ну вот, хоть что-то, а то - спасибо за подвиг, приятного пути. Хоть поем на халяву. Надеюсь.
- Отношение к Тервольдам с недавних пор изменилось сильно, и не в лучшую сторону, - заканчивал Греендольд свой не такой уж короткий рассказ, великодушно позволяя мне всё это время наслаждаться горячей и только что приготовленной пищей, - даже не смотря на то, что это их земли, и я получил титул из рук деда нынешнего барона.
Как интересно всё выходило: судя по полученному описанию оперативной обстановки и небольшому экскурсу в историю, далеко не вся местная знать была в восторге от действий молодого Бреглофа, который (и это видели многие) подвёл баронство к опасной черте, а проще говоря - к ликвидации как такового. Поддержкой нынешний барон уже почти не пользуется, настроив против себя почти всех, кого мог. Вот только за короткое время он сумел лишить ресурсов своих потенциальных противников внутри Видании, по существу обескровив их и лишив возможности противостоять внешней угрозе в лице хлынувших остгатцев и ургальцев. Как ни крути, а Видании уже не быть - либо имперские власти возьмут прямое управление на себя, либо чужеземные захватчики разорвут на кусочки. Вот и моя светлость может присоединить к себе приграничные земли - тот же Бридгост, например. Причём произнесено это было с явным подтекстом: мол, бери, мы совсем не против.
На почти неприкрытый намёк я ответил лишь ухмылкой и наложил себе очередную порцию мясного рагу с овощами. С прислугой у баннерета был явный напряг, потому я решил, что не будет зазорным обслуживать за столом себя самому, игнорируя испуг в глазах и причитания бледного Греендольда.
Зато в свите местного градоблюстителя есть пять или шесть советников, что было удивительно и наводило на вопросы: а нахрена? Как оказалось, во времена молодости и зрелости баннерета Бридгост если и не процветал, то был явно на подъёме, контролируя и курируя торговый путь, проходящий когда-то через его Речные ворота. Были и свои рыболовецкая и купеческая флотилии, были обширные пашни и множество подвластных деревенек, поселений и хуторов. Даже железный рудник был, а это - отличное подспорье в укреплении экономики и повышении благосостояния граждан. Да и много чего ещё хорошего было, взять хотя бы тот же пушной промысел. Вот и нужны были советники да управляющие, чтобы всё это контролировать, развивать, управлять, налаживать. Да только лет тридцать назад торговый путь свой маршрут изменил, решив обходить Виданию севернее, а у самой границы так он ещё раздваивался, и часть шла в Приречье - т.е., сейчас к моей светлости. Аттаульф, ныне покойный, всё не мог себе признаться, что сам стал виновником такого поворота событий, решив в три раза повысить налог на транзит товаров по своей территории, и совсем не вкладывался в развитие инфраструктуры, мимоходом забив и на охрану с сопровождением. Потом через десяток лет иссяк местный рудник, а ещё через какое-то время в лесах объявились волкодлаки и прочие оборотни, что очень негативно сказалось на пушном промысле и на пашенных площадях. Население области резко сократилось, две трети поселений брошены, а из флотилии осталось с десяток парусных яликов, да чуть больше обычных плоскодонок.
Фронт ответственности значительно уменьшился, но советникам податься некуда, да и зачем обрекать на бесчестие и голод старых проверенных людей? Уберёшь их и сам свихнёшься от безнадёги и одиночества. А так, хоть какая-то иллюзия того, что ещё не всё потеряно, греет. Конечно, последний месяц и вовсе превзошёл по паршивости все предыдущие годы прозябания, потому-то и затеплилась у местных слабенькая такая надежда, что вот внезапно явившийся маркграф возьмёт под своё крыло и всё наладит. Тем более что он вроде как не совсем чужой - сосед и всё такое.
Да и город-то какой - не совсем простой, с заковыристой и мифической историей. Как, вы не знаете, ваша светлость? А то, что священноблюстителя у нас нет, хоть храм и стоит, вы не приметили? И ведь, главное, никакого запрета и порицания от Алтаря Единого Творца и Создателя не приходило, епитимьи не накладывалось. А какая архитектура у нас своеобразная, заметили ведь, да?
Я важно кивал и поддакивал, насыщая свою утробу и тихонько пуская отрыжки после очередного глотка средней паршивости вина. По прошествии определённого отрезка походной жизни с непонятным режимом питания и соответствующими условиями проживания, я буквально наслаждался сидением на этом жёстком рассохшемся стуле, возможностью облокачиваться на стол локтями во время поглощения пищи, созерцанием тесного высокого помещения с недостатком освещения и с переизбытком запаха въевшейся сырости. Да ещё и умыться дали, перед тем как накормить. Хорошо, однако.
Ах, да, конечно - архитектура своеобразная, дорогой баннерет, весьма. Как вы вообще живёте в таком нагромождении домов, домиков, бараков и сараев? Нет, версию о том, что главный архитектор был пьян или страдал шизофренией, я не рассматриваю. Ведь всё не так просто?
Естественно, всё было намного эпичней. Лет шестьсот назад, когда Империя ещё не дошла до сих земель, но Веру в Единого уже распространила на все прилегающие территории, на этом месте стоял большой и красивый город. Говорят, что по размерам и красоте он вполне мог бы соперничать с нынешней столицей - Пресветлым Эре, да и сам он являлся столицей древнего ранитского королевства Артария, а назывался Свияром.
Земли Артарии простирались далеко на север и на запад отсюда, Приречье и нынешняя Гифиния также входили в его состав. С эльфийским Аратарром ранитские владыки дружили и соперничали, но без перегибов.
Так вот, лет шестьсот назад нынешний Бридгост был лишь окраинным портовым районом Свияра и вся своеобразная архитектура нагромождения сохранилась с тех пор практически нетронутой. А случилось тогда, если верить рассказам и легендам вот что... Кстати, это Эриссия, моя дочь. Приёмная. Так вот....
Греендольд продолжал повествовать, а я отчего-то выпрямился, убрал локти со стола и не мог отвести взгляда от внезапно появившейся молодой рыжеволосой девушки, что в молчаливом смущении поприветствовав нас, тихо прошелестела полами своего тёмного платья и заняла место по правую руку от баннерета. Когда она проходила мимо, пахнуло волной тёплой чистоты, отчего я со всей отчётливостью понял, как сильно от меня разит потом, кровью и грязью. Глядя на её аккуратно расчёсанные волнистые неубранные волосы, на потупленный взор, на изящные кисти рук, мне стало вовсе неуютно от собственной безобразности. Стул стал чертовски неудобным и скрипучим, спина мгновенно взмокла, а желудок понял, что не примет больше ни кусочка. Странно, а в помещении почему-то наоборот стало светлее как-то.
Сотрясалась земля, рушились стены, реки меняли направление... А, да - Греендольд же рассказывает там что-то.
В общем, это, как говорят знающие, был не обычный катаклизм, а прорыв самого Хаоса в наш благословенный Эрвиал. Но самое примечательное и необычное состояло в том, что для предотвращения ужасного конца мира свою помощь служителям Творца и сильнейшим магам королевства предложили последователи Падшего. Да-да, ваша светлость, я, когда сам узнал, был потрясён не меньше вашего!
А ест она как - маленький кусочек в час, и глаз не поднимает, лишь украдкой куда-нибудь в сторону зыркнет. Кожа словно прозрачная и канапушки еле видимые такие чуть выше крыльев носа... Так! Что там? Последователи Падшего? Ну да, интересно, конечно! Я прям ошарашен! Это ж надо! И не вывели ещё таких?
Где есть свет, ваша светлость, там есть и тьма, потому и понятно желание тёмных слуг - ведь в хаосе нет ничего, хаос губителен и бессмертной душе. Вот и получилось так, что совместными усилиями казавшееся неизбежным было остановлено. Однако от великолепного Свияра остался только этот захолустный припортовый квартал, а разошедшиеся волны разрушения погубили многие плодородные земли Артарии. Королевство простояло еще несколько сотен лет, постоянно уменьшаясь в размерах, но после того эпического события оно так и не оправилось. И это был единственный случай, когда слуги Творца и Падшего объединились для отпора общему врагу, что, по понятной причине, не любят вспоминать обе стороны.
С тех пор и стали периодически появляться в окрестностях всякие чудища, оборотни, упыри и ещё до кучи всякого страшного и неприятного. А в самом Бридгосте что-то странное и непонятное твориться стало в плане тонких энергетических токов - то всё словно закупорено и никаких тебе откликов, то гнусь и благодать меняются местами и сворачиваются в тугой узел завихрений. Потому-то и нет здесь священнослужителя, потому-то и не проходят службы в местном храме, а то были случаи...
Вот она украдкой глянула на меня и обратно уткнулась в свою тарелку. Мне показалось или она и в самом деле слабо улыбнулась? И дышится почему-то через раз, и потеть я стал сильнее - душно здесь что ли? Чёрт, ну и прёт от меня! А вот эти безобразные ногти надо под столом держать...
Да ё-маё! Маркграф я или где?! На фоне местных так ваще - альфа-самец и всё такое!
Так, морду надменней, взгляд наглее, позу свободней, и вино так вальяжно попивай - тебе можно. И про запах особо не переживай, здесь это воспринимается намного проще - ты ж с похода сразу в бой. Да и чего дёргаться, когда многие в Бридгосте свои ночные горшки до сих пор на улицы выплёскивают?
- Потрясающая история, ваша милость! - Как можно покровительственнее воскликнул я, отставляя пустой кубок. - Местные земли, небось, полны древних сокровищ и артефактов. Вы не думали заработать на этом?
- Что вы, ваша светлость! - Замахал на меня руками престарелый баннерет. - Во-первых, все найденные артефакты немедленно должны сдаваться специальному императорскому представителю соответствующей коллегии!
- А во-вторых? - Я многозначительно изогнул бровь, показывая, что понял, что будет продолжение.
- А во-вторых. - Греендольд отпил из кубка. - Ничего хорошего из этих поисков не вышло. Совсем.
Как интересно, значит что-то, всё-таки, нашли, иначе бы старый рубака не смотрел на меня так твёрдо, толсто намекая, что ничего боле на эту тему он не скажет. А вот про оборотней информации выльет сколько угодно - тут только подтолкни.
Значит, эти твари появились здесь сразу после вышеописанного катаклизма и шороху навели изрядного. Поначалу с ними боролись артарийцы и настолько набили руку в этом, что через пару десятков лет вывели эту нечисть под корень. Как им казалось.
Про оборотней все уже забыли, и думать не думали, когда они появились вновь. Артария всё ещё существовала, и древние фолианты пылились на дальних полках магических школ и в подвалах Королевской библиотеки. Вновь были смертельные схватки, кровавые охоты, облавы, вновь пустели целые уезды и домены - и снова всё это на пару десятков лет...
И лишь в третье появление оборотней пытливые умы решили поискать фундаментальные зависимости, особенности и взаимосвязи в появлениях и исчезновениях этих тварей. Оказалось, что активничают сволочи двадцать два года, наводя ужас на окрестные земли, причём двадцать два - это максимальная и чаще всего встречающаяся продолжительность их деятельности, потому что бывало, что изводили гадких хищников и за пятнадцать и за семнадцать лет. А потом они просто исчезают, словно их и не было. Исчезают на тридцать три года, за это время вырастает целое непуганое в данном отношении поколение, чтобы как в первый раз встретиться с этим кровожадным клыкастым ужасом.
После сошедшей с исторической сцены Артарии данной проблемой занялся Алденнор, ибо это уже была его головная боль. Многие намётки и открытия пришлось вспоминать и находить заново. В итоге, лет сто шестьдесят назад, когда магией уже запретили кому попало заниматься, одна научно-исследовательская экспедиция наткнулась в глухом ущелье небольшой горной гряды, что отделяет Виданию с севера от виконтства Илзор, на, как её потом описали, "тёмную червоточину". Что это, Греендольд ни понять, ни описать не может - это выше его понимания, да и в быту оно не пригодится никак.
Баннерету может и не пригодится, а вот я от этой новости бросил коситься на рыжеволоску и весь подобрался, превратившись в слух и ловя каждое слово.
Так вот, к червоточине этой оперативно перебросили практически весь научный и преподавательский состав Императорского Университета с ротой Мастеров Силы в придачу. Возились, как говорят, они там с месяц, после чего совместными усилиями эту аномалию "заглушили". Как именно - неизвестно, тем более что всю информацию по данному случаю засекретили и остались лишь бытующие в народе слухи.
Через несколько лет оборотни, упыри и вурдалаки всё же объявились, но явно в меньшем количестве, с чего светлыми умами была выведена взаимосвязь этих тварей с наличием подобных "червоточин".
Так, так, так - как интересно. От полученной информации горела голова, мысли вертелись диким гуртом, ощущение, что я нащупал что-то важное, не давало покоя.
Чёрт, да у меня в самом деле вновь поднялась температура! Последствия адреналинового выплеска сошли, и я каждой клеткой измученного организма ощутил всю терзавшую меня боль и обездвиживающую усталость. Ломило спину, руки дрожали и особенно сильно болели в области кистей и предплечий, в челюстях отдавало от каждого ноющего зуба. Ещё простуда эта...
- Ваша милость, - прокряхтел я, вставая со скрипучего стула, - прошу меня извинить, но нам скоро вновь нужно двигаться дальше. Мои владения всё ещё подвергаются вероломному нападению, как с суши, так и с моря, поэтому...
Слова упорно не хотели складываться в осмысленную речь, пришлось закончить просто:
- Поэтому я нужен там. А пока пойду посплю пару часов. Вы ведь выделите мне для этого покои?
- Конечно, ваша светлость! - Буквально подпрыгнул взволнованный Греендольд. - Эриссия с удовольствием проводит вас.
При этих словах рыжеволосая красавица вскинулась на месте, метнула взгляд на баннерета, на меня и густо покраснела, вновь утыкаясь в полную остывшей снеди тарелку.
- С удовольствием не надо, - хмыкнул я, - пусть просто проводит, ибо... С ног валюсь, в общем.
Не, ну а что - надо же в куртуазности практиковаться. Вон, смотрю Эриссия аж пунцовой стала, а Греендольд улыбается немного растерянно. Значит, хорошо сказал.