Снежок сыпал уже третий день. Лёгкий, сухой, словно стружка пенопласта, он ложился под ноги шуршащей змейкой, закручивался шальной позёмкой и в тот же миг рассыпался на отдельные крупицы, чтобы в следующую секунду вновь заплясать под ногами крохотными ураганчиками.
Уже неделю мы продвигались по землям мятежных лордов, забирая всё круче на север, где зима уже давно вступила в свои права, особенно сильно это прочувствовалось, когда наши войска перевалили через растянувшуюся с запада на восток гряду Белых Холмов.
Земли Аттаульфа со всеми замками и крепостями достались нам практически без боя, сам барон находился под арестом, перемещаясь в специальном возке в арьергарде нашего войска. Кроме него в списке арестантов значилось также несколько виконтов, с пяток баннеретов, парочка баронов и один граф. Все они были лишены оружия и закованы в цепи. Я мог бы, сославшись на факт мятежа и измены, и руководствуясь трибуналом военного времени, приказать повесить благородных пленников, но решил пока придерживаться политики Юлия Цезаря во время Гражданской войны: политики милосердия. Хотя вру, не буду я их миловать, но пусть их судьбу решает суд....
К исходу седьмого дня на горизонте замаячил тёмный силуэт крепости с обводом стен и высоких башен - мы подходили к сторожевой крепости герцога Хорланда, который считался, если не главой мятежа, то уж точно одним из главных его зачинщиков. Лагерь разбили уже в темноте, благо ветер стих и выглянувшая из разбежавшихся туч сочно-жёлтая полная луна давала достаточно призрачного света, чтобы споро и без нервотрёпки возвести высокий тын и выкопать ров по периметру. И, оградившись от внешнего воздействия и приступив к разбивке палаток и шатров, уже безбоязненно развели костры да засветили сторожевые факелы на высоких столбах.
Наш поход и вообще вся эта обстановка военного положения довольно благоприятно сказались на облике графа: он весь будто помолодел на десяток лет, а хорошее расположение духа и вовсе почти не изменяло ему.
- Ваше сиятельство, - учтиво ответил я, прямо глядя в эти довольные жизнью глаза.
- Ваша светлость, - повторил граф, - позвольте полюбопытствовать: переговорщиков к герцогу пошлёте сейчас или уже дождётесь утра?
- К чему все эти сложности, граф? - Устало ответил я, подавляя зевок. В отличии от собеседника меня вся эта заваруха радовала мало и я бы с удовольствием перекинул бы всё это на чьи-нибудь плечи, а сам бы вздремнул денька два.
- Но как же? - Изумленно воскликнул Теренций, округляя глаза. - Ведь мы же не разбойники какие-нибудь, а перед нами владения герцога...
- И что? - Грубо оборвал я. - Во-первых, вряд ли мы найдём герцога именно в этой крепости. Во-вторых, позвольте напомнить, что Хорланд является мятежником и предателем! А с подобной шайкой разговор короткий! И, как правило, для них он заканчивается виселицей!
Не дожидаясь ответа, я решительно направился в свой шатёр, оставив слегка растерянного графа наедине со своими сомнениями.
- Созвать командиров. - Коротко приказал я откинувшему полог оруженосцу - паренёк только и успел сбивчиво ответить мне в спину: "Слушаюсь...".
Через полчаса, откинув раскалывающуюся голову на спинку походного трона, я имел честь наблюдать, как совещательная часть моего шатра наполняется существенно пополнившейся по сравнению с роменагорнской кампанией толпой военачальников различного ранга со своими сопровождающими. Да что сравнивать, если при Роменагорне под моим началом было от четырёх до десяти тысяч человек, то сейчас численность нашего непобедимого воинства достигала сорока тысяч? И чуть ли не каждый день кто-нибудь из крупных и не очень лордов изъявлял жгучее желание примкнуть. Держат нос по ветру, стервецы...
Я с тоской смотрел на теснящихся облаченных в доспехи людей и думал, что впредь на советы созывать лишь самых значимых командиров и лордов, чтобы и нервы и время сэкономить. Ну, если с имперскими вояками это можно провернуть практически без проблем, то большинство мелких лордов придётся убеждать примкнуть на выбор к нескольким крупным. А тут либо терпеливо втолковывать, либо в приказном порядке, а если заартачится кто, то - вон из войска!
- Ваша светлость. - Телеремнар со свойственной ему настойчивостью прервал мои невесёлые рутинные размышления. По неписаному, но всеми принятому правилу, князь взял на себя обязанности председателя, что было мне только на руку.
- Да? - Отстранённо спросил я, пытаясь как можно глубже загнать эту изнуряющую головную боль.
- Ваша светлость. - Повторил князь. - Совет собран, командиры и лорды по вашему приказу прибыли. Изволите начать?
- Начинайте. - Устало махнул я рукой, чувствуя, что потихоньку затухающая боль переходит в апатию.
Да в принципе, что тут обсуждать? Навалимся всеми силами, да завладеем очередной крепостью. Так нет же, во-первых, своим вниманием нужно выказать уважение к тем, кто последовал за мной (особенно к лордам и лордикам), во-вторых, мы как бы вступаем в пределы не какого-нибудь заштатного баронства, а целого герцогства, пусть и уличенного в мятеже. А к герцогам отношение должно быть особым - на что я, если честно, плевал с высокой колокольни...
Совещание началось. Сначала высказались Этрир и Илитас - командующие восьмого и четвёртого Больших имперских полков. Суть их предложений сводилась к следующему: взять крепость в осаду и вынудить защитников к капитуляции.
Затем взяли слово особо крупные и значимые лорды. Граф Эльремор, маркиз Гревдэйл и остальные в один голос настаивали на переговорах и отправке к Хорланду большого и пышного посольства. Мол, герцог, как-никак, и всё такое....
Я ещё немного послушал всё это блеяние и лебезение, и, когда раздражение достигло своего пика, хрястнул по столу кулаком, дополнив данный жест гневным окриком: "Хватит!".
Многоголосый гомон мгновенно стих, выступающий с очередным беззубым предложением граф Хафтанг, замолк, с громким звуком захлопнув рот на полуслове. На меня тут же уставилось несколько десятков округлившихся испуганных глаз. Как школьники, ей-богу.
- Я сказал - хватит! - Для весомости повторил я, грузно поднимая себя с походного трона. Всё ж устал, устал.
- Я выслушал достаточного трусливого бреда! - Продолжил я грозно, чувствуя, что потихоньку закипаю. - И мне противно и тошно наблюдать, как храбрые и доблестные воины превращаются в стадо безропотных баранов!
Я заметил, как при этих словах вскинулись некоторые командиры и лорды, другие же виновато потупились в исцарапанную столешницу.
- Позвольте напомнить тем, кто забыл! Мы идём искоренить и задавить в зародыше вспыхнувший мятеж! Мятеж против Империи и Императора! А мятеж - это измена и предательство! И обсуждаемый герцог является, если и не вдохновителем, то довольно крупной фигурой в этом грязном и богопротивном деле!
Мой голос набирал силу и звенел, и, что удивило меня самого, не срывался и не переходил в хрип. Вырывающиеся слова пудовыми молотами лупили по головам и съеживавшимся фигурам собравшихся военачальников.
- Мы идём не укорять заблудшую душу, а казнить падаль и предателя! Завтра с самого утра выбьем ворота, возьмём крепость и двинемся дальше - до самого герцожьего замка! И если Хорланд там, то мы сожжём его со всем его имуществом! Как крысу!
Понурые командиры и лорды молча внимали моим гневным выкрикам. А когда я почувствовал, что всё - выдохся, вновь припечатал кулаком по бедной столешнице и распустил совет, напутствовав напоследок:
- Всем лордам и командирам лично провести ревизию боеготовности и оснащенности своих войск и отрядов! Атака завтра на рассвете!
Телеремнар с Теренцием хотели было задержаться и поговорить, так сказать, с глазу на глаз, но я и их отослал, понимая, что не в том сейчас состоянии, чтобы что-нибудь адекватно воспринять и, тем более, ответить.
Когда шатёр опустел, а расторопные слуги принялись споро и тихо наводить порядок и разводить огни в походных жаровнях, я уединился в личной части шатра и, не найдя в себе сил снять с себя хотя бы плащ, или позвать оруженосца, опустился на узкий лежак и мгновенно уснул.
...Ущелье было настолько узким, что всё время приходилось идти боком, обдираясь об острые выступы и сколы. Высокие опалённые скалы сходились высоко над головой узкой полоской чёрного неба. Но света хватало, хватало на то, чтобы заставить себя идти...
Далеко впереди пульсировало и трепетало багрово-алым, до разбитого исцарапанного лица долетала волна сухого тепла.
Надо идти, надо идти.... Чтобы выжить, чтобы отомстить...
Дыханье хриплое, сбивается... Вот что-то громыхнуло, прям как-будто над самой головой. Больно оцарапало острыми каменными осколками....
Ещё чуть-чуть... Ещё!
Я заставлял себя протискиваться, оставляя лоскуты одежды вместе с кожей на острых гранях скал.... Правое ухо стесалось напрочь, левое - свисало разлохмаченной гирляндой...
Ещё шаг!
И я вываливаюсь на, как показалось, бесконечный простор. Высокие каменные стены были так далеко друг от друга, что не проглядывались совсем... А может это от дрожащего от нестерпимого жара воздуха? В шаге от меня бурлило море лавы и огня, вздувались и лопались мириады раскаленных пузырей....
Совсем близко за спиной оглушительно грохнуло, и тело вновь посекло каменными осколками, но меня это уже не пугало и даже почти не волновало. Я со вздохом облегчения погрузил истерзанные и перепачканные запёкшейся кровью руки в это раскалённое жёлто-багровое неистовство под ногами...
Боль моментально сменилась лёгкостью и ощущением неимоверной силы, что двумя потоками буквально рванула в меня, заполняя пустоту и вытесняя горечь и безысходность раскалённой рекой. От испытываемого наслаждения я рассмеялся, сначала легонько, а затем всё увереннее и сильнее....
Я почувствовал, как с шумом распахнулись горячие крылья за спиной - от края и до края этой древней купели, в которой кипела и бурлила кровь мироздания...
Я выпрямился, ощущая и еле сдерживая в себе целый океан этой живой и дикой силы....
Я повернулся лицом к приближающимся преследователям и на какой-то миг даже пожалел их....
Этот последний удар был самым мощным: твердь под ногами заколебалась, щель между скал взрывом расширило, чуть ли ни впятеро. Ударная волна понесла мне в лицо тысячи острых каменных осколков.... Я отчетливо видел каждый из этих смертоносных чёрных наконечников, жаждущих моей крови....