Макс снял эмпат и со стоном откинулся в кресле. Кресло было дорогое, с функциями массажа и стимуляции моторики конечностей, но не смотря на это, после двенадцатичасовой смены все тело ломило. Так, как будто не серв таскал увесистые куски урановой руды, а он сам долбил в тесном забое неподатливую породу. Работать было тяжело. Правый манипулятор глючил, целеуказатель гидромолота сбивался, время от времени на серва накатывала спазматическая дрожь. Температура в шахте доходила до трехсот градусов при свирепой радиоактивности и высоком давлении. Даже специально рассчитанные на такие условия приборы и механизмы отказывали, а ведь СТ-15 разрабатывались для Венеры. Много бы они там наисследовали...
Придется в следующую смену вести серва в пункт утилизации. На разработках урана ничего, кроме руды на поверхность не поднималось, и все обеспечивающие службы находились здесь же, на глубине двух километров. Сервы и механизмы рождались, работали и умирали под землей, и на их корпусах ни разу не заиграет бликами солнечный луч.
Перспектива тащиться, дергаясь как паралитик, тридцать километров, протискиваться узкими штольнями до завода сервов, радовала мало. Кроме того, заплатят за такой день намного меньше, чем за полноценную смену. Только никто за него это не сделает - контракт. Потом предстоит калибровка эмпатического сопряжения и долгий путь с новым сервом обратно в забой. Дерьмо.
Макс вздохнул и выбрался из кресла. Руки-ноги не слушались. У него всегда так после долгого коннекта. Он стянул промокшую насквозь майку и швырнул ее на засаленную спинку куцего диванчика. Мультикресло и эмпат были самыми дорогими вещами в захламленной, пропахшей потом и дешевой пиццей квартирке. Макс для себя сразу решил не экономить на инструментах, которые будут его кормить, и взял не какой-то там брейн-свич, а дорогую модель Эмпат-Сенскинг, с полным эффектом присутствия. Вот только с работой на Луне, о которой мечтал, не срослось, а штрафные за просроченные платежи по кредиту росли... Ну да ладно, он разберется с этим как-нибудь. Выкрутится.
Макс подошел к окну и увеличил прозрачность.
За окном царила серость. Урановый рудник находился в другом полушарии и начало ночи там соответствовало второй половине дня здесь. Серая асфальтитовая поверхность проезжей части и тротуаров жирно блестела от мелкого противного дождя. Прохожих и машин было мало, все работают. По улицам шатались только счастливчики, которым не надо было думать, чем заплатить за еду и кров завтра. Или несчастные, которые твердо знали, что завтра ни того, ни другого уже не будет.
Макс с горечью вспомнил картины художников столетней давности. Мечтатели, им мерещились воздушные и светлые города-сады, наполненные счастливыми людьми. В них ажурные мосты уходили в небо между устремленных вверх фигурных и изящных башен домов, элегантные летучие экипажи заполняли искрящийся воздух... Наивные. Ничего не изменилось. Только бетонные коробки дешевого жилья стали больше...
От реальности тошнило.
Макс снова надел эмпат и вошел в Кванто. Вызвал Гугль-Мир. Он часто совершал виртуальные путешествия - это была отдушина. Бегство от действительности, и - да, зависимость. Подумаешь. Что такого - кто-то пьет, кто-то торчит, Макс же летает в виртуальные путешествия. Ничего особенного.
У Макса была цель, ради которой он терпел унылую работу в клоаке уранового рудника и экономил каждый сентаво. Он заработает достаточно, чтобы убраться отсюда. Будет писать книги на каком-нибудь острове в теплом море, полеживая на белом песке под бирюзовым небом. Или на острове в холодном море, посиживая на гранитном валуне у самого края, ловя на лицо холодные соленые капли свирепых волн прибоя. Тоже годится. Это будет, обязательно будет. Но потом.
А пока Кванто и эмпат давали ему возможность прогуляться по улицам далеких городов. Посидеть на вершине Эвереста, заглянуть в кошмарный ад проснувшегося Йеллоустона...
Но больше всего ему нравилось летать над зеленым океаном амазонских джунглей.
Узнать, что творится под кронами гигантских деревьев не было никакой возможности. После второй бразильской войны джунгли напичканы минами и боевыми ботами и Гугль не рисковал посылать туда свои дроны. Поэтому детализации самого леса не было. Зато можно было часами парить над бескрайним зеленым ковром, используя кеш Гугля. Думать. Мечтать.
Или попробовать вот так, как сейчас - найти компаньона для полета прямо в том месте, куда он хотел направиться. Макс потянулся в поисках свободного публичного бота или расшаренного частного серва. Если везло и попадалось что-то продвинутое, то эмпат Макса позволял наслаждаться не только видами, но и запахами сельвы и звуками гигантского леса. Его охватывало невыразимое чувство свободы, когда зеленые волны огромных лесов, начинаясь у горизонта, летели под ним с немыслимой скоростью. Забывалась теснота и вонь бытия современного человека среди сонма себе подобных, конкуренция за ресурсы и работу.
Сегодня над джунглями никого не было. Ни ботов, ни сервов. Настроение упало. Ничего не хотелось. Макс отключился от сети, встал и едва добрев до спального угла своей конуры, завалился, не раздеваясь, на надувной матрас с активным гигиеническим покрытием, который служил ему постелью. Через минуту он уже крепко спал.
Проснулся слишком рано, за окном было темно. До смены оставалось часа три. Макс попытался заснуть снова, но ничего не получилось. В тягостной полудреме в голове колыхалось тяжелое месиво из мыслей, образов, отрывков звуков. Промаявшись минут тридцать, Макс сполз с матраса. Потащился в санугол, умылся. Когда открыл холодильник, вспомнил, что вчера вечером не заказал пиццу. Вечерний неликвид в пиццерии был дешевле, и Макс брал две пепперони по цене одной. Теперь придется заказывать по-дорогому.
Посмотрев в зеркало на заросшего щетиной типа с мутным взглядом, он решил ничего не предпринимать по этому поводу и эпил-гель остался нетронутым. Переодевать майку и трусы, в которых спал ночью и ходил вчера, Макс тоже не стал. Ну, попахивает. Плевать.
Он вышел в общий коридор. В узком полутемном помещении слоями плавал тяжелый марихуановый дым. В углу, свернувшись калачиком, кто-то спал. Или сдох.
Макс прошаркал к автомату доставки еды. За дверью латиноамериканской четы привычно орали друг на друга и били посуду. Вот люди, им все равно, что день, что ночь... Провел имплантированным чипом на запястье под сканером, забрал еду. Закурив, пожал руку молодому китайцу Чену, которой волок под мышкой домой вусмерть пьяную черную проститутку. Чен как-то сильно помог Максу, когда тот влип в историю с Триадами - его дядя какая-то шишка там. Макс оценивающе провел взглядом по лоснящейся черной синтикоже. Черты лица женщины выдавали, что рождена она была белой.
Макс затер окурок ногой и пошел к себе.
Сжевал горячую, но невкусную лепешку с невразумительным пищевым хламом на ней, который был залит резиноподобным сыром. Глянул на часы. Оставался час пятьдесят до смены. Заполнить его было решительно нечем.
В новостях бубнили о политических дрязгах, пандемиях и катастрофах. Что-то гнусавила кибер-диктор, пялясь на зрителей нереально голубыми глазищами. Навострились же делать - от живого человека не отличишь. Даже раздражают как живые.
"На Луне запущен новый завод по добыче и обогащению гелия-3." Идеальный источник энергии, вот только не всем по карману. Россия или Китай могут позволить себе перейти на новое топливо. Но пока пять шестых населения планеты не входит в золотой миллиард, Макс без работы не останется. Уран нужен всем.
"Войска корпорации "Блекайс" нанесли поражение частям и соединениям концерна "Мекон"." Как же. Корпорации! Концерны! Русские долбанули по китайцам. Китайцы наваляли туркам. И так далее. Честнее надо быть. Хотя... В век, когда прокси-войны вытеснили войны обычные, "Мекон" может сегодня биться за интересы русских, а завтра, после завершения контракта, повернуть орудия против национальных войск Российского Союза. Хотя это все-же из области фантастики. Национальные войска в войнах не участвуют. Да и длилась бы такая война очень недолго. Для "Мекона".
"Приступы массового безумия с последующим суицидом охватили Дели." Ну что же, планета не будет терпеть инфекцию под названием "человечество" вечно. Прошлая эпидемия мозговой плесени основательно проредила население Бразилии.
"Тысячи беженцев погибают ежедневно от голода и болезней в фильтрационном лагере в Египте. Более десяти миллионов человек находятся в нечеловеческих условиях. Власти Франции заявляют, что при дальнейшем отсутствии поддержки лагеря со стороны стран Европейского Альянса им придется применить гуманистическую эвтаназию для части беженцев." Эк завернули - не просто убийство, а -"гуманистическое!" Чтобы, значит, не мучились, бедные. Ну а органы для пересадки всегда в дефиците.
По федеральным каналам шли тупые сериалы. Музыкальные бесили своей непонятной бессмысленностью, от Дискавери и Нешнл Джеографик уже хотелось блевать.
Макс выключил холовизор.
Сел в кресло перед терминалом.
Зашел с интегрированного брейн-свича в "Скай белт", пристрелил пару врагов и в раздражении вышел. Унылое дерьмо. В социалках тупые курицы хвастались надутыми сиськами, задницами, кошачьей расцветкой синтикожи. Айкью на уровне гусениц. Но лоснящиеся упругие тушки навели на мысли. Макс вошел в приват-чат и нашарил под терминалом вакуумный стимулятор. Освободившись от семени, без страсти и желания, скорее от скуки и по привычке, он стянул стимулятор и швырнул его через всю комнату в душевую за занавеской. Бинго.
До смены час.
Вздохнув, надел эмпат и ткнул пальцем в голографическую кнопку со стилизованной буквой Кью. Синь и звон. Дальше руки уже не нужны. Он в Кванто.
Вызвав Гугль, Макс подключился к Гугль-Мир, выбрал регион Амазонки и привычно послал запрос на эмпат-коннект со свободным расшаренным адресатом. Секунду помедлив, система выдала приглашение. Макс не ожидал этого, привычно копаясь в кеше Гугля и выбирая период времени, где бы он хотел полетать. Заинтересованно посмотрел реципиента и озадачился. Это не был служебный бот. И не частный или корпоративный серв. Сигнатура странная, но смутно знакомая. Погоди-ка... Точно! Военный дрон. Такие сигнатуры он видел, когда алмазную шахту, где тогда работал его серв, захватили анархисты. Освобождать их примчалась тактическая группа дронов под командованием серва, которого вел явно уж очень военный специалист. Отряд принадлежал концерну "Куско", но все знали, что здесь торчат ушки правительства Российского Союза. Анархистов разобрали тогда на винтики, никто и чихнуть не успел.
Немного поколебавшись, Макс принял приглашение и подключился. На секунду он потерял сознание. Испуганно отшатнулся было, но его мягко остановили. Так, как будто давали понять - вот он путь назад, свободен, и ты можешь воспользоваться им в любой момент, но не спеши. Посмотри на мои чудеса.
Макс открыл сознание. Опять замутило, все завертелось, он потерял ориентацию в пространстве и времени, его затошнило. Но дурнота быстро прошла. Первым заработал видеоканал и от открывшегося простора и яркого света у Макса заболели глаза и перехватило дух. Потом в его сознание ворвался свист ветра, глухой шум, исходящий от густых крон деревьев, которые проносились буквально в десятке метров под ним. Пели птицы, где-то рычал ягуар. Квакали лягушки. Сверчали сверчки, стрекотали кузнечики, жужжали мухи. Макс воспринимал всю эту гамму звуков одновременно, но мог услышать только то, что хотел.
Потом пришло обоняние. После спертого духа его конуры и отравленной атмосферы мегаполиса легкие заломило от непередаваемой чистоты напоенного запахами сельвы воздуха. И, наконец, его кожа ощутила приятный холодок от набегающего потока воздуха. Солнце грело спину. Его крылатая тень бежала перед ним по неровному зеленому ковру листьев.
Макса вновь мягко коснулись. Дали понять - не бойся и попробуй. Макс понял.
Сначала он покачал крыльями. Просто представил себе, как бы он это сделал, лежа в позе ласточки на полу и качая руками. Его новое летучее тело беспрекословно повиновалось - горизонт наклонился вправо-влево. Макс повертел головой. Круговой обзор работал безупречно, без искажений и слепых зон. Изогнулся вверх и тут же стал набирать высоту. Ринулся вниз в немом восторге и стремительном вращении - листва приблизилась устрашающе быстро. Он не успевал, но кто-то сильный и уверенный мягко выровнял стремительное падение.
"Не волнуйся. Все хорошо. Ты научишся, - дали понять ему. - Я покажу."
Кроны деревьев приблизились и не успел Макс и моргнуть, как они нырнули в прореху в бесконечном зеленом ковре. Под сводами величественных природных чертогов царил полумрак. Дрон несся, стремительно уворачиваясь от ветвей, стволов и лиан. Перед взором Макса сформировался тактический экран. В ту же секунду впереди на удалении двести метров вспыхнула красная метка. Враг. Автономный бот-охотник. Ослепительно сверкнул плазменный разрядник и метка погасла. Макс пронесся мимо раскуроченной дымящейся груды металла и пластика, угнездившейся на толстом суку.
Макс и дрон вынырнули на солнце. Свечкой взмыли в небо исключительной синевы и выровняли полет. Летели теперь неспешно и Макс смог отдышаться. Первая волна восторга схлынула, и настырная мысль завладела освободившимся местом. Это не просто автомат. То, как дрон общался с Максом. Это... разум?
"Ты меня слышишь?" - спросил Макс.
"Да," - тихий ответ.
"Кто ты? Человек? Оператор?"
"Что есть человек?"
"Ну, э-э, разумное существо. С душой."
"Тогда да - я человек. Но не такой как ты. "
"Ты дрон?"
"Меня создали люди. Но люди всегда создают других людей."
"Как мне тебя звать?"
"Зови меня Альбатрос. Мне нравится."
"Кто тебя создал? Кому ты принадлежишь? Я не встречал раньше подобных тебе," - Макса прорвало.
"Меня создали далеко отсюда. Я более не принадлежу никому. Моя война окончена."
"Мне пора уходить сейчас, - Максу очень не хотелось расставаться, но смена начнется вот-вот.- Мы сможем полетать еще? Потом?"
"Да, - Макс получил прямой адрес эмпат-коннекта. - Я буду ждать."
Макс отключился от Альбатроса. Мучительные мгновения он переживал возвращение в свой ущербный мирок. Ему было тесно и душно, накатила клаустрофобия. Действительность ударила, как битой - наотмашь. Немного посидев с закрытыми глазами, он вошел в новый коннект, на этот раз - со своим сервом в проклятущей урановой шахте. Над его головой войска одной Коалиции громили войска другой, дроны превращали друг друга в металлолом, сервы разлетались в грохоте взрывов. Операторы тут же переподключались к свежим сервам и веселье продолжалось. На глубине двух километров было все равно.
Макс мысленно вздохнул, влез в своего серва, как человек влезает в родную разношенную пижаму и мрачно побрел в сторону пункта утилизации.
В следующую неделю полетать с Альбатросом не получилось. Очень уж напряженной выдалась эта неделя. Макс трудно привыкал к новому серву. Работать было непросто, постоянно надо было контролировать моторику и ориентацию серва - никакого сравнения с полетом Альбатроса - и это выматывало. Кроме того, какой-то умник из вояк наверху таки запустил крот-фугас и пятую штольню завалило. Война - войной, а план по урану надо было выдать и выходные отменили - все силы бросили на разбор завалов.
Поэтому, когда после изматывающей смены на терминале замигал вызов к эмпат-коннекту, Макс хотел просто плюнуть и пойти спать. Но что-то заставило принять вызов.
На связи был Альбатрос. Сказать, что Макс был поражен - значит ничего не сказать. Такого еще не было,чтобы бот по собственной инициативе вышел на коннект. Хотя - после предыдущего разговора с Альбатросом чему удивляться? Альбатрос явно не был простым дроном.
"Привет. Кто это?" - спросил Макс, зная ответ.
"Привет. Это Альбатрос. Я скучал. Полетаем?"
И они полетали. На сей раз была Антарктида. Они носились надо льдами, и Макс мерз от лютой стужи. Пингвины смешно разбегались под ними и уморительно шлепались в воду, спасаясь от нового неведомого врага. Время пролетело незаметно, в Антарктиде был полярный день, и в свою конуру Макс вернулся только утром. Тоскливо подумал о начале полусуточной смены через час и с удивлением обнаружил, что совсем не устал. Вообще, казалось - он отдохнул за всю сумасшедшую неделю. И духом и телом.
"А ты мог бы прилететь ко мне?" - перед расставанием зачем-то спросил Макс.
"Я могу. Но это будет не быстро," - ответил Альбатрос.
"Я подожду."
Шли недели. Днем Макс вкалывал на уране, ночами летал с Альбатросом. Он практически перестал спать и есть, но чувствовал себя превосходно. Ночные полеты давали Максу сил и лишали усталости.
Он забросил всех онлайн-знакомых. Соседи пару раз стучали в дверь и спрашивали, жив ли он. Удовлетворившись невнятным Максовым ворчанием, оставляли в покое.
Макс не спрашивал, какая станция питает Альбатроса. Возможно, при том уровне администрирования Кванто, которым обладал дрон, он мог сосать энергию и не из одной станции. Возможно, это были вовсе и не частные станции - Макс не спрашивал. Главное - Альбатрос обладал неограниченным запасом лёта и они с Максом вовсю этим пользовались.
После Антарктиды Альбатрос неделю летел над Тихим океаном. Он не торопился и к исходу пятого дня Макса стало подташнивать от бесконечного простора и мириадов волн, которые проносились под брюхом дрона. Альбатрос благоразумно держался ближе к поверхности - в определенной степени он мог влиять на сенсоры радаров, но зачем лишний раз искушать судьбу. Макс не совсем понимал статус дрона, который летает сам по себе - был ли он утерян какой-либо из противоборствующих сторон, или бежал от хозяев. Последнее было немыслимо, но дрон, ведущий беседы и испытывающий чувства - разве обычное дело? На такие вопросы Альбатрос не отвечал, или отвечал весьма туманно. "Моя война кончилась". "У разумных нет хозяев," - это, в принципе и все, что получалось из него выжать. В конце концов - плевать.
Потом они летели над гигантскими людскими муравейниками Китая. Пятикилометровой высоты стеклянные пирамиды китайских мегаполисов отбрасывали громадные тени на бесконечные рисовые поля. Пару раз к Альбатросу приближались патрульные, но он что-то делал с ними, и дроны отставали. Макс не был профаном в администрировании Кванто, он мог почувствовать невыразимую сложность операций, инициированных Альбатросом, но понять их было выше его способностей. Наверное, выше человеческих возможностей вообще - перепрограммировать жестко привязанного к базе дрона вот так, на лету - любой хардкодер скажет, что это нереально. Но так было - дроны приходили к выводу, что Альбатрос - дружественный объект и эта информация передавалась по цепочке всем службам контроля.
Далее были Гималаи. Ничто, созданное человеком, не могло сравниться с этим великолепием. Сахарно-белые вершины плыли, как острова, над морем облаков, которые казались серыми, как старая вата. Под кисеей туманов прятались сине-фиолетовые тела гор-исполинов. Макс не считал себя персоной впечатлительной, но сейчас понял, что это такое - онеметь от восторга.
Горы и пыльные долины Афганистана дрон преодолевал на большой высоте. Макс рассматривал грибы взрывов тактического ядерного оружия. Они поднимались, несравнимо меньшие, чем их старшие мегатонные собратья, но все равно очень большие. Альбатрос облетал их, как слаломист обходит флажки на трассе. Пару раз нечеловеческие чувства, что были доступны теперь Максу, давали знать о пусках, которые делали по ним. Дрон без труда овладевал незамысловатыми мозгами головок ракет и те отставали, безвольно падая вниз.
Над степями, что раньше были Туркменистаном, Альбатрос прошел на максимальной скорости. Местность была нашпигована системами Российского Союза, который теперь предъявлял свои права на эти территории. За ними внимательно следили, пару раз Макс понимал, что Альбатрос ведет с кем-то переговоры. Дурнотой и тошнотой ощущалось на уровне сознания дрона действие РЭБ аппаратуры - их зацепило краем. Справа и слева от Альбатроса в сумрачном небе зажглись и погасли две яркие звездочки.
"Что это?" - спросил Макс.
"Дроны. Летели за нами из Афганистана. Самоуничтожились."
"Чьи дроны?"
"Не знаю. Не имеет значения."
Как говорится - выбери себе тот ответ, что больше по душе. Макс не стал уточнять. Действительно - плевать.
Дальше были опять воды, на сей раз соленые каспийские.
Радиоактивные руины Карабаха.
Ночные огни Тбилиси далеко внизу.
Черное море.
Рои сражающихся дронов над Украиной...
Оставалось совсем немного.
"Я здесь."
В один прекрасный день Макс, выйдя из коннекта с опостылевшим сервом увидел именно такое сообщение. Стало радостно, немного страшновато и пусто. Так бывает, когда получаешь что-то долгожданное.
"Где мы встретимся?" - задал он вопрос.
"На побережье. Вот координаты."
Пискнул коммуникатор, приняв сообщение. Макс кинул взгляд на запястье. Место рандеву было совсем недалеко. Надо будет взять такси.
В такси Макс сидел и смотрел в одну точку. Причина, по которой он позвал Альбатроса, была не совсем понятна и ему самому. Нет, то, почему Альбатрос и полеты с ним привлекали, было кристально ясно - свобода. Возможность вырваться из камеры своей убогой квартирки и тупой работы. Из тюрьмы никчемной жизни - в глубине души Макс знал, что ни острова, ни книги, на обложке которой будет красоваться его имя, не будет. Не будет смуглой красавицы у него на коленях. Не будет выводка шумной ребятни - чтобы мальчики в папу, а девочки - красавицы, как мама. Будет унылая ежедневная серость до конца дней. И гуманистическая эвтаназия, хе.
От действительности появилось лекарство - полеты с дроном. Ну летал и летал бы себе, зачем понадобилось тащить Альбатроса через полмира сюда?
А зачем он согласился прилететь?
Море встретило начинающимся штормом. Ветер пронизывал до костей, но мерз Макс недолго - Альбатрос не заставил себя ждать.
Над морем появилась точка. Она была не видна на фоне выцветшего неба, пока солнце не осветило белый корпус дрона. Альбатрос блеснул звездочкой.
Он приближался, и нарастал ком в груди Макса. Когда дрон почти бесшумно прошелестел над ним, у Макса скатилась по щеке слеза. Альбатрос не был красив. Он был огромен и потрясающ. Макс, проведя так много времени в этом прекрасном, белом и крылатом теле, никогда не видел дрона со стороны.
Неизвестно, какой гений проектировал и строил Альбатроса. При взгляде на обводы стремительного тела почему-то казалось, что это не продукт человеческого разума. Возможно, так и было.
Альбатрос стремительно несся прямо на Макса, но - миг, и растопырив широкие крылья, дрон уже висит в воздухе перед человеком. Стремительное торможение обдало Макса порывом ветра, подняв тучу песка. Макс с удивлением и немного - страхом, разглядывал своего спутника по ночным полетам.
Тело дрона действительно напоминало обводами птицу. В тоже время в нем было что-то от рыбы. Или рептилии. Спина и крылья сверху были ослепительно-белые. Снизу - голубовато-серые. Длина корпуса была метров пять, ширина крыльев - втрое больше. Альбатрос слегка покачивался перед Максом, опираясь на струи раскаленного воздуха.
"Прикоснись к моим глазам" - прочитал Макс возникшие перед ним голографические буквы.
На передней части дрона действительно было что-то, напоминающее лицо. На месте глаз располагались датчики оптических анализаторов, похожие на глаза. Макс несмело положил руки на холодный металл.
Холод. Жар. Мрак. Ослепительный свет. Было похоже на первый коннект с Альбатросом, в то же время совсем не так. Сейчас Макс не управлял Альбатросом. Он был им. Он, Макс - и есть Альбатрос. У него два крыла, которые он может распрямить во всю немалую ширину, а может сложить, почти прижав к корпусу. Это у него зрение такой остроты, что можно прочитать имя в списке контактов коммуникатора на расстоянии пяти километров. Можно сделать то же ночью. Или в тумане.
Макс мог поднятся в тишину стратосферы. Мог, как теперь знал, нырнуть на дно океана. Ему не нужна еда. Не нужен сон. Доступна вся информация человечества, сконцентрированная в Кванто. Он даже может выходить в коннект, прямо из тела дрона. Он - Макс. Он - Альбатрос.
"Да. Альбатрос - это ты. Ты готов. Больше не будет совместных путешествий. Но не расстраивайся, я всегда рядом и всегда помогу. "
"Не уходи. Мне плохо будет одному"
"Это не так - ты не один. Есть множество таких, и я познакомлю тебя."
"Я боюсь."
"Это нормально. Все новое страшит. Ты привыкнешь. Я покидаю тебя."
"Стой! Альбатрос? Ты здесь? Я здесь? Я... Альбатрос? Я - Альбатрос! Альбатрос!"
Альбатрос заложил вираж. Пляж приближался. Нелепая фигурка стояла на коленях, маленькая и жалкая на фоне широких дюн. Глаза на изможденном лице незряче вперились в горизонт. Свежий морской бриз трепал жидкую бороденку и редкие засаленные волосы, изрядно отросшие за последнее время. Тонкие руки безвольно лежали на грязной джинсе колен. На бледной коже налип крупный морской песок.
Все это в мельчайших подробностях отпечаталось в совершенном мозгу Альбатроса. Мгновение помедлив, Альбатрос метнул рукотворную молнию. Фигурка разорвалась в облаке красных брызг. Ширококрылая тень пронеслась над остатками того, что ранее было Максом. Альбатрос издал пронзительный крик. Прощание, жалость, ярость, боль - каждый мог услышать свое в этом заунывном звуке. Потом Альбатрос улетел.
В полутемной, грязной и вонючей квартирке включился холовизор. Шли новости.
"Сегодня зарегистрировано очередное, ничем не объяснимое нападение летающего дрона неопределенной принадлежности на человека. Нападение закончилось трагедией. Молодой мужчина - его личность устанавливается - прогуливался по побережью моря и подвергся атаке дрона. После полученного заряда из, предположительно, плазмотрона армейского образца, мужчина скончался на месте от травм, несовместимых с жизнью. Каких-либо следов дрона не обнаружено. Сигнатура устройства в Кванто не поддается дешифровке. Следственная группа продолжает работу.
К другим новостям. Марсианская экспедиция столкнулась с очередными сложностями..."
Холовизор выключился. За ним погасли все голо-мониторы терминала. Обесточилось и размякло мультикресло.
Погас свет.