ПОЭМА АЛЬФРЕДА ДЕ ВИНЬИ "ЭЛОА, ИЛИ СЕСТРА АНГЕЛОВ"
Первые русские переводы из поэзии Альфреда де Виньи (1797-1863) появились в 60-х гг. XIX в. Шестидесятники (Д. Д. Минаев, В. П. Буренин, В. Курочкин) открыли русскому читателю элегическую поэзию французского романтика. Позднее к его стихам обращались известные поэты и переводчики - В. Брюсов, А. Фёдоров, В. Левик, Ю. Корнеев, Б. Лившиц, В. Портнов, В. Лихачев, Д. Цертелев, но популярность французского поэта в России оставалась неравномерной. Как сообщала "Литературная энциклопедия" (1929), Виньи впервые стал известен русскоязычному читателю после выхода в свет исторического романа "Граф Сен-Марс, или заговор при Людовике XIII" в переводе А. Очкина (СПБ., 1829; 2-е издание: СПБ., 1835), а также романа "Стелло, или Голубые бесы. Повести, рассказанные больному Черным доктором" (СПБ, 1835). Примечательно, что А. С. Пушкин отнесся к романам Виньи отрицательно, увидев в авторе "Сен-Мара" всего лишь "подражателя Вальтера Скотта". "Стихотворения" Виньи, анонимно изданные в 1822 г. в парижском издательстве "Pelissier", и сборник "Стихотворения на античные и современные сюжеты" 1826 г., в который вошли сочинения 1822 г. издания, в большинстве своем долгое время не были известны русскоязычному читателю, ибо не были переведены на русский язык. Лишь некоторые из стихов французского романтика время от времени попадали в сборники переводов из европейской поэзии 19 века, выходившие из печати на протяжении ХХ века.
Характеризуя поэзию Виньи, историки литературы и перевода часто ссылались на авторитетные замечания Валерия Брюсова, который довольно строго оценивал поэтическое мастерство французского романтика. Он писал: "Большей частью стих Виньи однообразен по своей фактуре, бесцветно правилен, жесток. Виньи искал рифм исключительно полнозвучных, поэт должен был сильно затрудняться в выборе слов. Его стихи, несмотря на это, текут довольно свободно, и его созвучия не производят впечатления искусственности". Русский поэт отметил, что "пользуясь почти исключительно александрийским стихом с правильной цезурой, Виньи не обладал даром музыкального стиха" и "очень немногие отрывки в его поэмах истинно певучи". К этим немногим В. Брюсов отнес фрагменты из поэм "Снег" ("La Neige") и "Рог" ("Le Cor"). Посмертный сборник Виньи "Les Destinеes" ("Судьбы"), по оценке В. Брюсова, проникнут глубокой искренностью и "скорбью последних дней обречённого", преобладающей над "надеждой последнего сопротивления" (В. Брюсов. Французские лирики XIX века. СПб., 1908). Как переводчик Брюсов настаивал на "имитации подлинника". Эта тенденция, поддерживаемая сторонниками "двуединого подхода", в частности, М. Лозинским, К. Чуковским, С. Маршаком, Б. Лившицем и Б. Пастернаком, стала предметом споров в среде переводоведов.
Огромный вклад в приобщение русскоязычного читателя к творчеству Альфреда де Виньи внес ученик и последователь М.Л. Лозинского и А.А. Смирнова Юрий Борисович Корнеев (1921-1995). Ю. Корнееву принадлежат переводы ранних стихотворений Виньи и один из новейших переводов "Смерти волка" ("Западноевропейская лирика", Л., 1974, с. 382-385). Созданная Ю. Корнеевым антология `"Рог. Из французской лирики", впервые опубликованная в 1989 г., была переиздана после смерти переводчика (2000). В корнеевских работах, по свидетельству Е. Эткинда, проявились "мужественная сдержанность" и лаконизм; ритмическая и звуковая ясность и чистота, которые показали, что переводчик нашел "своего" поэта, и через него воссоздал и проявил свою творческую индивидуальность.
Однако при всей многочисленности и разносторонности постановки проблемы о поэтических переводах до сих пор не существует развёрнутого исследования по истории перевода произведений Виньи на русский язык. Для масштабного обзора нужны разработки, обобщающие и систематизирующие теоретико-практические принципы перевода, на основе которых возможно выявить всю глубину смыслов поэм и стихотворений французского романтика, определить характер отношений перевода и оригинала во всей полноте. Назрела необходимость и в сравнительно-историческом исследовании тех стихотворений и поэм Виньи, которые существуют в различных переводческих версиях, и в изучении особенностей переводческой рецепции художественного творчества французского романтика читателями и критиками на разных историко-литературных этапах.
Виньи написал мистерии "Eloa", "Moїse", "Deluge" в период с 1819 по 1823 г. В это же время он работал над поэмами "Jugement dernier" и "Satan sauvе", которые остались незавершенными. Записи в "Дневнике поэта" от 1823 г. содержат сведения о замысле "Сатаны", или "Искупленного сатаны". Об этих поэмах Виньи упоминает также в письме к В. Гюго от 3 октября 1823 г. Однако, как уточнил М.П. Алексеев в своем эссе о Метьюрине, эту незавершенную работу не следует путать с поэмой "Элоа".
"Элоа, или Сестра ангелов", напечатанная в 1824 г., отразила живой интерес Виньи к феноменам души и человеческого сознания, религии и веры, к проблеме святости и внутренней чистоты, жертвенности любви и неоднозначности красоты. Эта поэма отмечена разносторонностью "демонической" и "ангелической" проблематики в художественном диапазоне от Мильтона до Метьюрина и Байрона.
Возвышенный тон в исследовании поэмы "Элоа" был задан романтическим критиком Ш. Сент-Бевом, отметившим в "омоложенной и обновленной" мистерии, "религиозной по форме" и глубоко поэтической по содержанию, сочетание "высокой поэзии" с "христианской и мистической метаморфозой". Восторженные оценки мистерии были даны Теофилем Готье и поэтами-парнасцами. Так Леконт де Лиль писал: "Элоа" - самая прекрасная из поэм, возможно, совершеннейшая из всех, написанных на французском языке". По мнению Барбе д"Оревильи, "Элоа" Виньи представляет "неизменную глубину его гения", это "Аталия романтизма".
Поэма "Элоа", байроническая по духу (ср. "Каин", "Манфред"), имеющая все черты мистерии внутренней жизни, содержит анализ глубинных противостояний - любви и ненависти, страха и безудержной отваги, воспоминаний и "воспарений" (еlеvations), душевного энтузиазма и сновидческого экстаза. Автор погружает читателя на самое дно бессознательного, освещая темную и светлую стороны психики. Страдания и тоска, одиночество и разочарование индивидуалиста получают мистическое воплощение в зловещих иррациональных картинах, объясняются действием несправедливых законов и Божественным возмездием. Падение невиновного представлено как результат заблуждения, доверчивости и самообмана, а торжество зла - как логическое завершение отношений, построенных на наивной иллюзорной вере, абстрактном сострадании и соблазнах страстной любви. Исследование чувств, естественного состояния ангельской души, еще хранящей отпечаток грациозной наивности и печали в духе Феокрита и А. Шенье, но уже отдалившейся от своей исконной природы, выдавал интерес Виньи не только к немецкому мистицизму (Клопшток, Гете) и английской мифопоэтике духа (Мильтон, Т. Мур), но также к античному пантеизму, содержащему идеи о гармоничных отношениях с миром. Потому значительную роль в поэме играет воссозданный по буколическому образцу А. Шенье и С. Гесснера символико-риторический топос, прочно вошедший в текстуально-смысловую парадигму поэтического вкуса раннего Виньи. Но впечатляющие экзотические ландшафты в традиции Шатобриана и по-романтически выразительные пейзажные зарисовки в оссианическом стиле становятся своеобразным противовесом буколическому модусу. Безмятежный идиллический фон контрастирует с все нарастающим трагизмом положения той, что рождена в святости, но обречена на падшесть и гибель в плену у Сатаны. Противопоставление эфирного и небесного пространств то ярким земным картинам, то хаосу и ужасам ада, усиливает диссонанс демонического лукавства и наивности, искренней печали, чистоты и сострадательности Сестры Ангелов. Парадоксально, но именно сострадание бросает мятежную духом и чистую сердцем деву в объятия дьявола. Задавшись целью соблазнить воплощенную невинность, падший Ангел скрывает от нее не только свое имя и прошлое, но и уготованный ей зловещий конец. Накопившаяся "горечь сердца", милосердие и мягкая уступчивость обернулись для сестры Ангелов заблуждением и вызовом, брошенным не только мятежному, грешному и отверженному миру, но и миру разума и чистоты. В тоскливом пафосе демонического вызова проявилось романтически понятое разнообразие мира во множественности его ликов, в остановившихся мгновениях и моментах развития, неизменно ведущих к концу, смерти, трагическому завершению и возобновлению прежних связей - к "вечному возвращению" и нравственному перерождению.
В новой редакции
Впервые опубликовано в сборнике "Художественный перевод и сравнительное литературоведение": Жужгина-Аллахвердян Т.Н. Альфред де Виньи. Элоа, или Сестра ангелов. Мистерия. Вступит. статья и перевод // Художественный перевод и сравнительное литературоведение: сб. науч. трудов. Вып. 4 /отв. ред. Д.Н. Жаткин. - М.: Флинта, Наука, 2015. - С. 562 - 586. (Исследование в рамках проекта по гранту РФ "Текстология и поэтика русского художественного перевода XIX - XXI века: рецепция поэзии английского романтизма в синхронии и диахронии").