Двухкомнатная квартира смутных очертаний на Чистых прудах. Когда-то давно, чуть ли не каждый день, здесь собиралось множество прелестных людей, объединенных нежными чувствами к музыке, теософии и любовным утехам. Никто толком не знал, правда, даже нот, но именно поэтому в прологе всякого бала рояль гордо открывался; протиралась влажной тряпкой многовековая пыль, и, наконец, ставились ноты для всей полноты исторического момента. Далее, София Феликсовна заваривала чай, подаренный ей на именины от имени тибетского монаха, ставила на знаменитый столик плетеную корзиночку с сахарным печеньем и, как венец подготовительных репетиций, заводила музыкальную шкатулку.
Настенные часы с кукушкой пробьют семь часов, и свеча вечера зажигалась. Из-за постоянных колокольных звонов этих фамильных часов у Софии Феликсовны началась бессонница, что, помимо задушевных бесед с лечащим врачом, являлось поводом для сплетен с друзьями: некто стремится довести бедную Софию Феликсовну до нервного срыва и свести ее в могилу, уступив тем самым лавры ее ненавистной дочке от второго брака. И если от первого брака София Феликсовна получила в свое распоряжение роскошно обставленную дачу в неком подмосковном поселке, пять тысяч рублей и личную похвалу Сталина за проделанный ритуал убийства, то от второго она не получила ничего, кроме холодного трупа в ванне из боржоми и ненужной дочки. Последняя демонстрировала удивительный в те времена дар пророчества; в том числе, она с успехом предсказала трагическую гибель любимого шпица Софии Феликсовны. Но и эта проблема была решена с легкостью: дочку поместили в лечебницу для сумасшедших, благо сама София Феликсовна прекрасно знала, что троянская Кассандра может стать серьезной соперницей ее туманному дару гаданию на картах.
Шкафчики для писем, как она называла свои малахитовые шкатулки, ломились от обилия любовных посланий, записок, миниатюр, стихов, выписок из романов и поэм. В этих сокровищницах мудрости и интриг хранились все секреты Софии Феликсовны, начиная от самых незначительных рецептов приготовления утки в апельсиновом соусе и кончая подробными описаниями своих мужей, фаворитов, подруг и просто знакомых. Она старательно перепечатывала эти милые сплетни на машинке и непосредственно рассылала их необходимым адресатам. По ее доносам в северных лагерях сгнило двенадцать человек; еще пять были приговорены к смертной казни; один был задушен ей собственноручно носовым платком с вышитыми инициалами. Звонки в печальное здание на Лубянке начинались сразу после посещения балета в Большом театре или вечерних дружеских собраний. Более того, Софии Феликсовне была положена крупная пенсия и негласный статус "частой постоялицы товарища Сталина". Их отношения, конечно же, остались тайной, покрытой мраком; но известно, что одна неосторожная шутка стоила ей драгоценной жизни. Однако, согласно ее словам, "жизнь человека - сущая мелочь".
София Феликсовна выписывала из-за границы запретные книги и журналы; все сходило ей с рук. Она свято верила в коммунизм, отрицала Бога, переписывалась с монахами из Афонского монастыря, состояла в тесных контактах с Алисой Бейли, законодательницей оккультизма начала века. Каждую зиму, с 4-го по 12-е декабря, она ездила в Альпы, дышала горным воздухом и искала новые платья к очередному сезону. В Германии эта удивительная во всех отношениях женщина познакомилась с Гитлером, убедила его в своей любви к нацизму, заявив, что ее род идет от Екатерины Великой, а сама она презирает русских и готова стать секретаршей в главной канцелярии Рейха, а потом поехать обратно в СССР под знаменем шпионки. Ей пришлось притвориться, что ее сознание без ума от Вагнера и от Ницше, а сама она - уверенная в себе буддистка, показывала письма от Е.П.Б. и заявила, что желает поехать в составе тайной тибетской экспедиции. В результате, ее возненавидела Ева Браун, поскольку София Феликсовна успела побывать в высокогорном замке Гитлера и кинуть ему карты, предсказав героическую смерть и воскрешение в некой битве. Неуемное поведение Софии Феликсовны забавляло высшее немецкое руководство; ходят слухи, что ей, правда, отказали в приобретении некого бриллианта из коллекции Марии Антуанетты, объяснив это отвратительной женской прихотью и нехваткой денег в государственной казне. За сим последовали истеричные выяснения отношений с Гитлером, подсыпание яда Еве Браун, от чего у последней случились галлюцинации лестницы Иакова, а итогом стараний стал секретный отъезд из Берлина в опломбированном вагоне. О результатах страстной поездки было доложено Сталину, а Гитлер спохватился в последний миг и объявил Софию Феликсовну советской шпионкой. В отеле Метрополь, где вскоре нашей героине было назначено свидание с "Дьяволом и его свитой", к ней были посланы доверенные люди из Берлина, целью которых было убийство этой страшной авантюристки. Но она ничуть не растерялась, а написала Гитлеру письмо, в котором утверждала, что если он осмелится убить ее, то тогда "ваша любовница со шрамом на груди" попадет под поезд. Так и случилось, правда, вместо Софии Феликсовны убили ее двойника, а любовницу Гитлера, которая в то время пыталась проникнуть в сердце коммунистической партии, наша великая женщина не испугалась завести на некий вокзал и бросить на рельсы.
"Желание души во многом есть желание Бога, скажу я, перефразировав знаменитое французское изречение. Эта душка в сарафане, Anima на медицинской латыни, - существо по меньшей мере загадочное. Что же могу поделать с ней я, та, кто в прошлой жизни была Екатериной, в этой - спутницей Сталина, а завтра буду Ахматовой и последовательницей девицы Ленорман?" - ответила София Феликсовна на последний вопрос, заданный ей уже в здании на Лубянке, в которое она так любила звонить поздней ночью с очередными сплетнями. На ее свежем, только что вышедшем из ванной тела, не было ничего, кроме халата и легкого пальто. Приговор привели в исполнение всего за пару часов. Пожалуй, в лучезарном бытии этой дамы был лишь один просчет: не надо было ей перед 22-м августа тридцать девятого года, сразу же после обсуждений на сталинской даче очередных судебных дел и самоубийства Светланы, раскладывать карты. Ибо в будущем сверкала темно-синяя луна, символ смерти и разрушения. "Последним словом в вашем бытии, дорогой мой, будет краткая молитва Богу..." - эта фраза стоила Софии Феликсовне жизни.
2
Двухкомнатная квартира, купленная в столице еще крестной матерью мадмуазель Архетовой, была выдержана в классическом стиле петербургской интеллигенции. Немецкий рояль, на котором, разумеется, никто не играл уже в течение лет тридцати, служил предметом восхищения со стороны редких гостей; библиотечные стеллажи и собрания сочинений Борхеса, Алисы Бейли, Пушкина и Чехова были заставлены открытками из Paris и прочих жемчужен старого света. Миниатюрный столик - непременный атрибут вечерних чаепитий, привезенный непонятным образом из времен империи; мягкий диванчик, устеленный, помимо китайского шелка, разбросанными журналами Vogue; музыкальный проигрыватель, выполненный в резком контрасте общему настроению интерьера - такую черно-белую фотографию можно найти только в антикварной лавке на Старой площади, если желаете. От спальни гостиная отделялась фиолетовой занавеской с египетским крестом. Мадмуазель, которая пробуждала во всяком мужчине сочный букет самых ярких чувств, имела привычку пить крепчайшее кофе по ночам, кидать пасьянсы в духе девицы Ленорман, украшать свою аристократическую квартиру желтыми розами и назначать свидания ровно в двадцати двух шагах от сурового памятника Грибоедову. Ее образ неискушенной, но уже падшей Евы с картин Босха послужил бы, тем не менее, верным вдохновением Ван Гогу с его подсолнухами.
Наступал вечер. Легкий, непонятный, грустный. Август, ничего не поделаешь! Из распахнутых настежь окон виднелся чудный вид: аллея Чистых прудов, толпы гуляющих людей с зонтиками, чепцами и любовными записками; вокруг аллеи лениво тянулся пустой трамвай, чтобы потом исчезнуть за тем кафе, где можно попробовать ванильное мороженое всего за рубль сорок пять. Кажется, намечался незначительный танец дождя. И пусть.
Мадмуазель расположилась на диване, от скуки листая знакомые страницы выученных наизусть журналов. Она никому не рассказывала о своем даре прорицания, но слухи, ах слухи! - хуже Сатаны. Мадмуазель приходилось перечитывать всю вышедшую в печать литературу по картам Ленорман, постоянно упражняться в пасьянсах "Петух в корзине" и "Турецкий платок", а также в предсказании погоды, только ради развлечений своих клиентов! Судьба всегда недолюбливает тех, кто постигает ее тайны
- Пойду, сварю себе кофе, - подумала Амалия и решительно приступила к действию, резко откинув журнал в сторону.
Он изящно пал на потрепанный томик Алисы Бейли под названием "Неоконченная автобиография", откуда по неизвестной причине вылетело довольно-таки интересное письмецо об оккультизме и всей этой чертовщине. Письмо это было адресовано давно умершему жрецу черной магии А.К., и хотя читать чужую корреспонденцию является уделом крайнего неприличия, мы не сможем удержаться от искушения раскрыть конверт:
"От 22-го августа 1939-го года.
Доброго Вам вечера!
Не знаю, когда вы получите и, соответственно, прочтете мое письмо, но творю я эти строки поздним вечером, вдыхая клубничный дым своих любимых сигарет. С фильтром, конечно же, как венерическая душечка Монро, понимаете.
Что мне Вам рассказать, мой Король, мой Грааль и Источник? Пасьянс предрек мне скорый развод с любимым, хотя его и в помине нет, и я опрокинула одиннадцать фарфоровых чашек кофе до самого рассвета, в связи с волнениями по поводу расклада. Посмотрите, что в Каббале символизирует число одиннадцать? В Таро это карта Силы: женщина укрощает ярового льва. Да, приобрела себе сказочный альбом Мадонны о мистическом луче, идущем сквозь секс, любовь и приводящем к Янусу. Добро и зло - разные улыбки одного и того же Существа, не правда ли? Никогда не соглашусь с тем, что Дьявол царствует в Манеже, в этом хрустальном сердце, чей безумный глаз выпучен из подземного мира к небесам. Вчера гуляла по старой Москве. Слава прабабушек томных, львы и лабиринты покинутых усадьб! Вы упрекаете меня в излишней привязанности к прошлой жизни, когда я была Ахматовой, писала такие стихи, такие стихии!
Вчера встречалась со своим возлюбленным. Он очаровал мое слабое женское сердце своими восхитительными манерами, милым букетиком из гвоздик и сказочным поцелуем! Мне так жаль этого молодого человека; он еще не знает своей грустной судьбы. Скажите, быть может, существуют исключения в магическом деле? Законы кармы суровы, как никогда. Его голубые глаза, ах! Сон, сущий сон! Прощу Вас, не обрывайте его! Скоро мне придется приехать к Вам, в Рим, на черную исповедь, можете не напоминать. Разрешите мне еще немного побыть в Москве! Тем же вечером, мучаясь любовным томлением, коротала время в Малом театре, десятый ряд партера, пятнадцатое место. На сцене - "Вишневый сад", комедия в 4-х действиях, с антрактом. "Harper's Bazaar" и "Cosmopolitan" успели окрестить новую пьесу дыханием будущего. Салют мехов и жемчугов; такси пребывают в беспокойстве, ибо старинные улицы с их непомерной гордыней весьма негостеприимны. Мне вспоминается Венский театр с античными колонами, в стиле вымерших Габсбургов, принимающий в свое лоно очередных жертв. Жертв искусства. И вдруг я вижу лестницу Иакова, где по пламенной лестнице, ведущей в небеса, совершают променад некие призрачные существа... Картина симпатичнее Босха! Увы, страж порога, который, кстати, выглядит совсем не так, как я представляла себе ранее, сказал, что на лестницу в небеса могут вступать только святейшие души и мертвые. Страж порога, кстати, выглядит совсем не так, как я его себе представляла: оригинальная смесь символизма девятой и пятнадцатой карт, отшельника и дьявола. Любовь не победить ни театром, ни алкоголем. Вот, сейчас мне позвонил мой молодой человек. Сущая душка, душа, ангел, Херувим! Я схожу с ума. Карты постоянно твердят, что ответ на мой вопрос известен только богам и никому более. Может быть, вы станете Богом? Вы же сами утверждали, что знаете волшебную фразу, при произнесении которой вселенная распадается в прах...
Боже мой, я с ужасом ощущаю, что Ахматова воплощается внутри меня! Она возвращается, мстит мне за содеянный грех! Зло наказывает зло, вы правы. Однако кто накажет нас, если мы - черные маги? Только Бог, а он не существует для нашего сознания.
Вообще, страдание, как и физическое, так и любовное, суть наивысшее счастье. Даже Евангелие проповедует эту мудрость. Нет, это не мазохизм, как наивно полагает современная психиатрия, это - наивысшая реальность, выход в духовное тело.
Мадонна - последовательница нашего культа. Я убеждаюсь в этом с каждым днем. Послушаете триаду ее альбомов о свете, музыке и Штатах! Иначе просто невозможно сочинить такие шедевры, не уступающие по своему величию вашему любимому композитору. Мне всегда хочется плакать, слушая ее хоралы о любви, льде и прощании с амуром. Но ведь нет ничего сильнее, чем сила расставания! Нет, я не могу утешить себя, перебороть свои чувства! Я люблю его.... Убейте меня, принесите в жертву своему богу с рогами, но Вам придется признать, что я влюбилась. Первый и последний раз в жизни.
О, Боже! Он прислал мне письмо! Одну минуту, позвольте мне прочитать его!... О, нет! Он прислал мне свои дневники. Вы не поверите! Он - тоже маг.... Читайте, вы должны это знать: "Из дневников мага эпохи Водолея. Недавно со мной произошли три мимолетные истории, столь невероятные по своему содержанию, что я даже начинаю сомневаться в правильности своего решения поделиться подобным странным опытом с Вами, моя милая Амалия. Однако, раз начав, надо довести всякое рассуждение до конца. Дело было в Облаках, в новомодном оккультном салоне на Покровке. Салон этот, оборудованный в старинном купеческом доме, никогда не знает недостатка в посетителях; он наполняет сознание своей жертвы ароматом эфирных масел, небесной музыкой и, конечно же, пыльным духом книг ala Блаватская или Штейнер. По качеству обслуживания, ради приличного исключения, стоит отметить лишь дизайнеров подарочных упаковок. Впрочем, этим они совершенно не отличаются от торговых рядов, что располагаются подле главной площади.
Первая таинственная история приключилась 8-го числа этого месяца. Мои призрачные перчатки листали терпкие страницы из рассказов, позвольте вспомнить! - Штейнера, этого безумца, сына божественной Исиды. Мой усталый взгляд падает, казалось, по воле чистейшего случая, на мрачную книгу, затерянную среди православных месс: "История сношений человека с Дьяволом"... То была минута полной пустоты и отчаяния - молния неистового желания протянуть руку и подписать контракт с Сатаной, всего за 95 рублей и 45 копеек, поразило мое больное воображение. Одна книга, простое сплетение бумаг способна разрушить Вселенную; одна фраза Мага "Верую в тебя, о всемогущий Сатана" разрушает вселенную, космос... Я удержался. Всякий раз, проскальзывая мимо этой книги, смотрю: не приобрел ли себе кто-либо сию красоту? Нет, все также стоит, переливаясь оттенками фиолетовых цветов. Ждет своего Фауста.
"Я - часть той силы,
что вечно хочет зла,
но вечно совершает благо"...
Однако оставим философию в стороне.
Вторая история, не менее таинственная, пала тройкой пик на 18-е число. Шурша своим алым платьем, мадмуазель быстро поднималась по мраморной лестнице. Однако для достижения поставленной цели - достичь хотя бы первого и последнего этажа, пришлось приложить немало усилий. Платье отличалось своенравным поведением, каким может похвастаться далеко не каждая женщина; и по сей причине, оно никак не подчинялось воле своей госпожи, что приводило ее в полнейшее отчаяние.
- Позвольте Вам помочь!
Мадмуазель даже не взглянула на внезапно появившегося незнакомца, несмотря на свою поразительную осторожность в отношениях с мужчинами. Она лишь небрежно кинула свою руку в его объятия, и, удивительно! - в ту же минуту добралась до заветной вершины. Платье странным образом успокоилось. Рассеянное внимание мадмуазель перешло, наконец, на незнакомца, по всем положенным приличиям и этикетам. Не без причин, само собой разумеется.
- Спасибо, - небрежно произнесла мадмуазель, оглядывая нового валета мечей в ее картах.
Незнакомец оказался молодым человеком приятной наружности. Его карие, точнее - каштановые глаза, казалось, и вправду сверкали искрой азарта; стройное, в целом, сильное тело напрашивалось на ассоциацию с чудесами античной скульптуры, но в отличие от порочных - о, времена! О, нравы! - творцов искусства, тело было прикрыто черным, как ночь Маргариты, плащом. Надо ли говорить, что тем незнакомцем был мой демон, вышедший, не удивляетесь! - из той нетронутой человеческой кистью книги о Сатане.
И, наконец, третья история от двадцатого числа. Я стоял у шкафчика с картами таро, выбирая наиболее яркую колоду для оккультных исследований. И не поверите, я встретил ЕГО на карте, нарисованной на внешней стороне колоды "Золотой рассвет". Колесо фортуны! Потоки ядовитых желтого, красного и фиолетового цветов уходили в бесконечность; в центре вертелось колесо с выжженными буквами "Т.", "А.", "R." и "О."; в сердце этого страшного заклинания сверкала магическая пентаграмма невероятных оттенков, в ней заключались четыре стихии. Я услышал тяжелое дыхание Неизреченного Имени и шум приближающихся крыльев. Пред мной предстал пламенный Сфинкс с мечом в своих могучих лапах; он свирепо посмотрел на меня и пронзительным, режущим всякое ухо голосом прокричал: "Колесо Таро провозглашает закон...". Я потерял сознание, упал на шкафчик с картами, и острые осколки от стеклянных дверец поразили мое лицо...".
Он пишет, что не знает, зачем он вырвал эти страницы из своего дневника и прислал их мне, но верит в мое понимание и сочувствие. Господи! Мы ведь недавно встречались с ним, как раз двадцатого числа, перед этой адской напастью. Умоляю Вас, сделаете что-нибудь! Не дайте ему умереть, не дайте ему попасть во мрак, в который погружены мы! Нет спасения, нет ключей от врат Ада! Господи, помилуете его! Я пойду в церковь, пойду на исповедь, я избавляюсь от проклятия, наложенного на меня! Обещаю, Вы будете прокляты самим Богом, Вы предстанете пред его судом! Простите, простите, крепкий кофе сказывается.... Вы знаете, что люблю я только Вас, ваши руки и повинуюсь Вам полностью. То были эмоции; я приняла успокоительное. Не принимаете мои истерики всерьез; я уже смеюсь. Сейчас схожу в кино, развеюсь. Так и будет. Извините за столь невразумительный ответ, надо заканчивать это письмо...
Прощайте,
Ваша Ахматова и Исида".
Между тем, мадмуазель уже сварила кофе и мечтательно глядела в окно, хитро улыбаясь маленькой паутине, натянутой между двумя тусклыми рамами, словно не замечала меня. Через мгновение ее рука плавно оборвала творение мудрого паука, а губы послали воздушный поцелуй заходящему за пышное облако солнцу.
3
Проклятая двухкомнатная квартира на Чистых прудах! Посреди светлой гостиной неподвижно стояла божественная Исида, созерцая тишину, в которой ей чудились переливающиеся звуки музыки и хоралы новой эпохи. В ее блестящих глазах можно было увидеть дьявольскую насмешку над своими зачарованными поклонниками; бледное, почти белоснежное лицо поражало своим грациозным спокойствием и лукавой улыбкой, достойной истинной Исиды. Черные эластичные волосы чуть касались ее хрупких плеч, прикрытых от любопытных взглядов алой мантией с вызывающим бантом сзади.
Это была та женщина, которая, не отличаясь природной красотой, голосом или актерским талантом, покорила вселенную, став для многих вторым воплощением Пресвятой Девы. У ее ног кончались пути мироздания, дороги славы и могущества. Некогда из ее бледных уст вылетела священная фраза, которая способна обратить время и бытие вспять:
Nothing really matters,
Love is all we need.
Everything I give you, -
All comes back to me.
Умные критики упрекали меня в обилии цитат. Вот еще одна, из моей любимой Татьяны Толстой: "Никому ничем нельзя здесь помочь, разве что жить здесь, видеть свои собственные сны". В точности о ночной Москве, хотя цитата взята из повествования о Петербурге. Я сижу в кафе, где, заметьте, ванильное мороженое можно купить всего за рубль сорок пять, и придумываю сюжеты для очередного романа. Литература - искусство низости, потому что когда у человека нет ничего, он начинает что-то писать. Слово никогда не передаст исконную картину, поэтому мой труд заключается в самоунижении. Красота спасет мир! И Достоевский сошел с ума. Идиот. Итак, как называется моя проза? О Мадонне? Как учили нас в школе, сначала умудренная опытом Людмила Сергеевна, одетая в шерстяные вуали, потом модница Ирина Николаевна и, наконец, суровая Елена Павловна в больших очках, сочинение должно делится строго на три части: вступление, доказательство, вывод. Недавно открываю фиолетовый сборник Татьяны Толстой "Изюм. Избранное". Не люблю изюм, отвратительный ингредиент в булочке. Но изюм Татьяны Толстой пришелся мне вполне по вкусу. Так, есть там один рассказ об аристократическом Титанике, корабле роскоши, гордыни и надменности. Долгие страницы идет блестящее описание крушения изменников Зевса, и читатель в полном нетерпении ожидает остроумного вердикта автора. А уж Татьяна Толстая - мастер парадокса и острых замечаний, поверьте! Знаете, как заканчивается сон о Титанике и как, похоже, закончатся мои размышления о Мадонне? "И никакой, ну никакой морали мне из этого не извлечь.
Оставить комментарий
љ Copyright Хадъ Дмитрий ([email protected])
Обновлено: 12/03/2004. 21k