А. уже долгое время пытается высказаться о своих чувствах некой К., но не находя в себе веры и силы, терзается сомнениями в исходе. Разум играет с ним в злую игру - то посылает ему сигнал уверенности в себе, то стирает его, оставляя лишь голый страх неуверенности. Игра выходит за рамки контроля и ...
-Разум (далее просто Р.) Ну что, сегодня тоже самое...? Опять обманул и себя и ее?
-Неуверенность (далее просто Н.) Да, прости меня, но я опять не справился с ее красотой... Я-то ей не нравлюсь, что толку ее что-либо говорить.
-Р. Нет, так дело не пойдет. Я тут придумываю тебе всякие реплики, достойные быть высказанными, а ты все молчишь, молчишь... Если они тебе не нравятся, придумай сам хоть что-нибудь сам!
-Н. Но ведь я...
-Р. Да, да вечно ты не можешь. Если ссылаться на свою робость всю жизнь, того и гляди, что мы с тобой всю жизнь проживем в одиночестве. (Вздыхая) Хотя я с тобой уже приспособился к ней. Но все равно, разве ты не хочешь делить свою жизнь с кем-то? Мы уже друг другу изрядно надоели, и если так будет идти дальше, то мы вскоре или убьем себя или сойдем с ума.
-Н. Этого не случится, я тебя уверяю. Я сыт от одиночества тоже, но она его не исправит. Ты ведь ее видел! Я не достроен ее, Бог ее сделал для себя, а я не смею марать этот еще до конца не открывшейся цветок...
-Р. Хватит лирики, хватит! Вон уже целая антология твоего меланхоличного бреда! А толку с этого... Боже, почему правом голоса обладаешь ты, Н.?!
В это время, носитель этой сцены в своей голове, идя домой, замечает в дали ту самую К., виновницу этого диалога.
-Р. Вон она! Стой, поговори с ней!
-Н. Нет, не смотри туда! Это не она, а если и она, то я не смогу с ней говорить.
-Р. Но ведь ты пошел домой один, чтобы поговорить с ней. Спроси ее хотя бы, нравишься ты ее или нет. Я уверен, что она скажет да! Стой!!!
-Н. Мне, да?! Какому-то мне, она... Я даже ее "нет" не достоин.
-Р. Ты не имеешь права думать так эгоистично о ее чувствах! Ну, спроси ее, спроси!
-Н. Нет, не сегодня. Я уже устал от сегодняшнего дня. И вообще, оставь меня в покое. Ты только советуешь, а действуешь изредка. С твоими советами я скоро до мыла доберусь, а шнурки возьму у хозяина, тогда увидишь, на что я способен...
-Р. Ладно, прости. Ох, как сердце заиграло... Стой... Отдышись... (пауза) Рули домой, черт с ней мне мой нервы куда важней. Да и вообще, о чем мы говорим. Она у нас не первая и не последняя. Забудь, если не можешь ее получить.
А. теряет из виду К., Р. стихает, через минут десять тема обсуждения переходит в более бытовую и тянется до самого ритуала сна. Перед сном Н. строит надежды на завтра. Монолог Н.
-Н. Завтра, опять я думаю о следующем дне. Неужели мне придется говорить это заразное слово до того дня, когда это "завтра" не наступит? Нет, завтра будет последним. Я скажу ее все. Конечно, завтра! Вот только если она пойдет домой одна...
О, Боже! Как я робок. Иной, на моем месте, уже действовал бы, все сказал и получал бы от этого удовольствие. Другой... Но ведь я не этот другой! А вдруг ей понравится эта моя черта. Она ведь тоже другая. Она, в моем понимании, стоит на вершине всех других и, также как и я, не понимая всех под собой. Жаль, что только я вижу ее на вершине и ползу к ней. Этот путь к вершине меняет меня, марает меня.
Р. спит. Да, почему мне дали в распоряжение голос, а не мужество как ему?! Ему все просто. А мне... Нет, завтра, только завтра, да или нет, нет так нет. О "нет", лучше не думать. Да, лишь ее "да" спасет нас. На кон я ставлю свою прерогативу голоса! Это будет стимулом. Утром же скажу об этом Р.. Ставка ему понравится. Свечи зажжены.
Да, момент истины настал. Они идут вместе. Он с ней о чем-то говорит, но к цели не подходит. Идти остается примерно сто метров и...
-Р. Решайся быстрее, ты знаешь, что поставлено на карту - твое право голоса. Не скажешь, и голос будет моим. Ха-ха. Ну, говори! Что в горле пересохло?! Я так и знал, отдай мне право голоса!
-Н. (про себя) Сейчас сказать или быть немым всю жизнь (обращается к Р.), нет, не ведать тебе этой привилегии. Посмотри на нее.
А. останавливает К., смотрит ей в глаза. Неуверенность встряхивает пиль со своих уст и, покраснев от своей неожиданной раскованности, говори голосом А.
-А. Стой! Я... я давно хочу тебе это сказать.... Понимаешь, это со мной впервые происходит. В общем, скажу прямо. Ты мне очень нравишься, но... это не главное, меня волнует, как ты относишься ко мне?
-К. (ее лицо стало каменным, глаз сузились) Знаешь, мне плевать, как ты ко мне относишься. Ты какой-то странный. С чего ты взял, что ты мне должен нравиться?! Ты зря пытаешься мне понравиться, да вообще...
А. уже ничего не слышал, в уши хлынула кровь, пульс утроился, ощутим по всему телу. Казалось, что кто-то стучит изнутри. В голове не слышно ни Р. ни Н. Тишина... Только стук. Говорить было некому. Казалось, жизнь закончилась, и он лежит в сырой земле. И...
И тут А. проснулся. Он увидел, что он заснул на руках у К. Это был сон. Страшный сон.
А. Как я рад, что это был сон! Как я рад этой реальности! Все-таки жизнь это лучшее, что есть у нас, правда, К.?