─ Вот, я сделала карточки, ─ Зоя протянула Айкену пачку картонок, перехваченных резинкой, как банкноты, ─ тебе, мне и Хэвену. Если на нас нападут, мы сможем действовать оперативно.
Молодые люди стояли на кухне. Вечерело, холодный ветер шевелил тюлевые занавески. Айкен готовил кофе.
─ Если нападут, ─ он кивнул, ─ а если мы пойдем к ним сами?
Зоя села на стул, положила картонки на обеденный стол.
─ Мы пойдем к ним сами? О чем ты говоришь? Еще недавно ты уверял, что не выдашь меня Габриэлю.
─ Я и не говорю об этом. Но разве нам не нужно спасать Симонетту? Она ведь у них в плену? Никогда, никогда в своей жизни я не позволю тебе подвергнуться опасности, так что подразумеваю только себя и Хэвена.
Зоя открыла было рот, чтобы возразить, но так ничего и не сказала. Айкен был прав. То, что они с Хэвеном решили, что девочка уже заведомо мертва, было проявлением их малодушия и ничем больше. Это было... дурно. Может быть, Хэвен и мог себе позволить быть таким же безжалостным, как и в те годы, когда распоряжался многотысячной армией сидов-воинов, но она, столько лет проведя среди людей, в большинстве своем не делавших ей ничего дурного, была обязана хоть раз отплатить человечеству спасением чьей-то души. Тем более, если речь шла о молоденькой девчушке, лишившийся брата ─ и снова по ее же, зоиной, вине. Пусть косвенно, но все же. Нельзя было и дальше оставлять после себя только хаос и разруху.
Зоя хлопнула рукой по столу, так что от неожиданного звука Айкен чуть было не выронил кружку.
─ Ты прав, ─ сказала девушка, ─ я мало знала и ее, и Дэйва, но ты, думаю, больше. И... мы должны найти ее и освободить, если она еще жива, а если нет ─ похоронить по-человечески.
Но Хэвен, казалось, не оценил благородных порывов ученицы. Когда девушка высказала ему свои мысли, он решительно воспротивился ее плану.
─ Это трусливо! Очень трусливо! ─ Зоя нервно мерила комнату шагами. Хэвен сидел на диване и на первый взгляд казался расслабленным, тогда как на самом деле нервничал еще больше, чем его ученица. Это было странно для бывалого вояки, нетипично, Зое казалось, словно он вовсе не был собой.
На подлокотнике дивана примостился Айкен.
─ Она еще может быть жива, а ей ─ сколько? Четырнадцать, пятнадцать? Мы должны ее спасти! Три месяца назад так бы мы и сделали.
─ Ты еще не готова, ─ покачал головой Хэвен.
─ Но мы не можем ждать, ─ Зоя развела руками, ─ и Симонетта не может. В любом случае, мы у Габриэля как на ладони! Он прекрасно знает наши силы. Ты, я и Айкен ─ это все, что мы можем противопоставить его армии. Но пока этого было больше, чем достаточно. Будет достаточно и теперь. Слуа, Наккилэйви ─ что еще? Я не помню, так что объясни мне, Хэвен, каких чудовищ Габриэль еще прячет в рукаве? Даже если я ошиблась и нам уже некого спасать, так или иначе, мы не можем сидеть, забившись в угол.
Мужчина покачал головой. Повисла пауза, Зоя застыла со сложенными на груди руками, Хэвен ─ с опущенной головой. Наконец девушка нетерпеливо прорычала, не в силах сдержаться:
─ Во имя Богини! Мы просто тратим время, которого у нас и так немного. Ты заплесневел. Вообразил себя человеком и забыл, как бороться. Не отжимания и подтягивания твои нужны нам сейчас! Все те слова, которыми ты ранил меня со дня переезда, достойны врернуться к тебе. Не опускайся до уровня смертных.
Хэвен шумно выдохнул, так что у сидящего неподалеку Айкена волоски на руках встали дыбом.
─ Не тебе меня упрекать! Я хотя бы человек физически.
Зоя фыркнула.
─ Не имеет значения. Мы идем сейчас же. Ты ─ либо с нами, либо нет.
Хэвен поднялся с дивана, резким и упругим движением, и присутствующим на мгновение показалось, что по комнате прокатилась волна холодной силы, металлической на вкус.
─ Хочешь войны ─ давай устроим ее. Но мы пойдем после полуночи. Или просто не сможем попасть во Дворы.
─ Тогда они будут ждать нас у порога, ─ возразила Зоя. Они с Хэвеном стояли друг напротив друга, напряженные, готовые в любой момент сорваться.
─ Я из Неблагого Двора, я сильнее ночью, чем днем и даже на закате. И ты, между прочим, тоже. Твое новое тело полностью сделано Габриэлем. Переделано, чтобы не осталось ни частички от Натаниэля.
─ Но ему же это не удалось... ─ онемевшими губами произнесла Зоя, мысли ее метнулись в другую сторону, закружились вихрем, вызывая образ Карла. Которого, между прочим, она некогда собиралась искать, а теперь, встретив Айкена, позабыла.
─ Нам обоим страшнее, чем мы хотим показать, верно? ─ оторвал ее от мыслей Хэвен, неверно истолковав выражение лица девушки.
─ Очень может быть, ─ Зоя наклонилась вперед. Нос ее презрительно наморщился, верхняя губа приподнялась, отчего в лице девушки появилось что-то звериное, ─ что ж! Ночью ─ так ночью, ─ Зоя тяжело дышала, едва сдерживаясь, чтобы не кричать, ─ но ты сдал. Признай это. Я верю тебе, как моему учителю и защитнику... но ты сдал.
Она ушла к себе в комнату и нарочно хлопнула дверью погромче. Айкен собирался напомнить ей, что не намеревается брать ее с собой - и передумал. Зоя бы убедила его, что из них троих она лучше всех пригодна для боя в Сияющей стране. И Айкен, и Хэвен являлись смертными, она одна сохранила в себе первозданную магию Дворов, тогда как мужчины в лучшем случае могли считать, что взяли щепоть волшебства взаймы.
Они выдвигались в бой втроем.
Пыл Эдмунда не остыл после отказа Вивианы: в общем-то, это и за отказ нельзя было счесть, ведь не было и предложения. Молодой человек сделался угрюм на несколько дней, но поведение мисс Тауэр не изменилось, и все ─ включая его чувства ─ быстро вернулось в первоначальное состояние. Дни стали холоднее, но дожди прекратились, и молодые люди снова начали выходить на долгие прогулки.
Эдмунд раз за разом пытался подвести разговор к волнующей его теме, но тщетно. Долгое время Вивиана была глуха ко многим его словам, искусно меняя предмет разговора, переводя его на величественное, как она отмечала, но печальное увядание природы. Долго это, однако, длиться не могло ─ Эдмунд трепетал всей душой, когда Вивиана была рядом, их локти разделяло расстояние едва ли в ладонь. Однажды молодой хозяин просто спросил напрямик, устав подыскивать окольные пути:
─ Я мог бы рассчитывать на что-нибудь, хотя бы отдаленно похожее на ответное чувство, если бы спас Вас?
Вивиана тихо рассмеялась.
─ Что это Вы? Меня не надо спасать, я не в беде, а даже если и буду, то вполне в состоянии решить свои проблемы либо смириться с ними.
Эдмунд не мог не согласиться. Хоть Вивиана и ушла от прямого ответа, она не переменила тему и даже продолжила ее:
─ Я очень ценю Ваше общество. И в первую очередь, наши разговоры. Никто другой так меня не понимает в Ламтон-Холле, как Вы. И я боюсь, никто не понимал так раньше.
─ Думаете, Вы бы помнили, будь что-то подобное в Вашем прошлом?
─ Вы такой нежный, ─ вздохнула Вивиана, отметив страдальчески заломленные брови мистера Купера. Подумать только, от одной мысли, что в прошлом его спутницы мог быть кто-то, не менее важный, чем он, Эдмунд ощутил себя на пороге Ада.
─ Отчего бы мне не быть таковым? Это смешно?
─ Немного. Но это не плохо.
Они приближались к беседке ─ той самой, где проходило их прошлое объяснение, а еще раньше велись задушевные разговоры, не предназначенные для ушей обитателей Ламтон-Холла.
Вивиана вошла в беседку, тронула рукой оплетающий решетку уже усыхающий плющ. Девушка ждала, что Эдмунд последует за ней, но он остался снаружи. Он молчал и даже не смотрел на спутницу ─ стоял, прикрыв глаза, скрыв зрачки от закатного солнца, и словно чего-то ждал.
─ Мне кажется, будто я знала Вас раньше, ─ задумчиво произнесла Вивиана, чтобы нарушить неловкое молчание, ─ давно. Лет триста назад.
Она негромко рассмеялась, Эдмунд улыбнулся ─ но как-то криво, смущенно.
─ Быть может, так оно и было.
─ Не могло, ну что Вы.
─ В таком случае, хотел бы я в следующей своей жизни повторить Ваши слова. Раз уж в этой все выходит так сложно.
Вивиана вздохнула.
─ Вы, должно быть, нарочно терзаете меня.
Эдмунд вздохнул, опустил голову, чтобы мысли, вспыхнувшие в его голове ярче, чем поленья в камине, пришли в порядок. Вивиана заигрывала с ним, но в то же время... Молодой человек надеялся, что не ошибся, что она так же искренно расположена к нему, а причина его былой неудачи лишь в том, что их увидел мистер Кинг... Но теперь им не могли помешать ─ и Эдмунд твердо решил идти до конца. Он потер лоб и виски занемевшими руками, отчего волосы его встопорщились.
─ Я не знаю, как должен говорить это, мисс Вивиана, но, в общем... будьте моей женой.
Девушка выдохнула со смешком, облизала губы в замешательстве.
─ Я была бы счастлива, но я... не могу.
─ Почему? ─ лицо Эдмунда выражало неподдельное страдание, по лбу пробежала рябь морщин.
─ Я не знаю, в праве ли. Мистер Уолтерс, который нашел меня, считает, что я вдова, и он с успехом внушил эту мысль мне самой, но... на самом деле, я не знаю. Возможно, я все еще замужем.
─ На Вашей руке нет кольца, ─ сказал Эдмунд, в глубине души осознавая, что хочет выдать желаемое за действительное, ─ и следа от долгого ношения ─ тоже.
─ Вы же понимаете, что эти доказательства смешны.
Он понимал. Но все еще продолжал хвататься, как за соломинку, за последние из имеющихся доводов.
─ Мой доход ─ четырнадцать тысяч в год.
─ Меня не интересует Ваш доход, мистер Купер, не сочтите за дерзость, ─ Вивиана невольно ответила резче, чем хотела.
─ Да, верно, ─ он облизал губы в смятении, ─ у Вас ведь есть образование.
─ Да, ─ девушка кивнула, ─ если бы Вы даже вздумали выкинуть меня из поместья завтра же утром...
Эдмунд замахал руками.
─ Нет-нет, что Вы, невозможно!
Они оба засмеялись, и в беседке будто немного потеплело.
─ Зачем я Вам, подумайте, ─ грустно сказала Вивиана, ─ найдите себе жену из высшего общества. А я же так... неизвестно кто.
Эдмунд вздохнул. В ушах у него еще звучал смех девушки, мешая как следует вслушиваться и воспринимать ее слова. Не хотелось портить такой тихий вечер. Вивиана, чувствовавшая то же самое, отвернулась, поежилась от неловкости.
─ Я не могу ответить согласием, пусть мне бы очень того и хотелось. Простите, Эдмунд. Мне очень жаль.
─ Я понимаю, ─ сказал он, ─ должно быть, теперь мне стоит уехать из Ламтон-Холла.
Осень чувствовалась на уровне запахов, затихающих звуков, щекочущего по шее и взметающего волосы ветра, как отражение весны. На миг Зое показалось, что она снова в Халле, но в следующий момент это ощущение исчезло: запахло костром, жжеными листьями, ветер задул сильнее, заставив всех троих путников сгорбиться. Но вечер все равно был хорош. Они шли по главной улице, дороге, подобной боа-констриктору, и Зое казалось, что она чувствует пульс Оттавы, словно схватила город зубами за горло.
Они шли безумствовать. Ветер дул все яростней, и девушка подумала ─ куда он относит их запах? Какой монстр сможет их вычислить по нему? И не вычислил ли уже? Зоя поежилась и обернулась. Но за спиной никого не было. Однако девушка чувствовала упершийся ей между лопаток взгляд, словно нечто материальное.
─ Что-то не так? ─ спросил Хэвен. Зоя медленно покачала головой. И, не удержавшись, снова обернулась.
И вот теперь увидела, кто наблюдал за ней.
Невысокий молодой человек в кожаной куртке. Лицо он спрятал в поднятом воротнике до самых глаз ─ которые льдисто сверкали, как драгоценные камни.
Зоя спешно отвернулась. Почему-то под этим пытливым взглядом она чувствовала себя неуютно. Но это вряд ли был враг: мужчина прислонился к забору совершенно расслабленно. Он хотел только наблюдать. По крайней мере, сейчас ─ только.
─ Ты знаешь его? ─ шепнул Айкен.
Зоя задумалась на мгновение. Она не была уверена, что это так, но могла ответить только одно:
─ Я его не помню.
Если он не последует за ними, подумала девушка, то, значит, не представляет для них опасности. Это было не столько логическое размышление, сколько жгучее желание, отчаянная молитва... Никто не должен был помешать им дойти до холма. Никто!
Слишком пологий холм был неразличим с первого взгляда среди остальной местности, окруженный полосой препятствий из строительного мусора. Дорога щерилась изломанным асфальтом: ее начали ремонтировать, но бросили на полпути, словно дело происходило в Румынии, а не благообразной Канаде. Но не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, в чем причина: уже в соседнем квартале воздух почти искрил от магии, дышать было тяжело. Куда там кабинету Айкена! Настоящее Черное Море чар.
─ Я узнаю эту местность, ─ изумленно произнесла Зоя, ─ мы ведь почти пришли... туда, где тренировались, так?
Хэвен молча кивнул и ловко перемахнул через грубо сколоченный забор. Зоя и Айкен решили пройти немного дальше, чтобы отыскать дыру в ограде. Молодой человек предпочел беречь силы, а девушка... просто была не в настроении. Обычно она не отказывалась лишний раз рязмяться, но в ту ночь ее конечности словно сковало морозом.
Пустырь будто бы преобразился, напитанный магией, но Зоя понимала, что это лишь иллюзия. Ожидание, что сейчас все вокруг засияет красками, раздастся или прекраснейшая музыка, или леденящий душу звук... Это предчувствие чего-то большего исходило от портала в Цветочную страну, входа во Дворы. Все, на что давал надежду тонкий запах магии, было заключено внутри холма. И именно туда в эту ночь напарникам было нужно проникнуть.
Зоя опустилась на колени, приложила руки к земле.
─ Ты знал... Этот пустырь был выбран тобой неслучайно! ─ повторила она, не зная, верить в это или нет. Больше того ─ счесть это благодеянием или предательством?
Хэвен ухмыльнулся, снял перчатки и положил ладонь на рукоять меча.
─ Надеюсь, тебя это злит, потому что мы так и не успели как следует потренироваться. Без гнева ты бесполезна.
─ Злит.
Хэвен тоже присел на корточки, провел пальцами одной руки по траве.
─ Нам незачем скрывать свое присутствие, ─ сказала Зоя, выпрямляясь, ─ они и так знают, что мы нападем. Это не война, это дуэль. Просто своеобразная.
Но ее голос отдавал неуверенностью.
И тут земля задрожала, послышался странный звук: сперва Айкен принял его за грохот камней, однако быстро понял, что на самом деле слышал нечто подобное только в фильмах. Это был стук копыт сотни лошадей. Земля заволновалась, подобно морю, вверх взмыли фонтанчики грунта, и вдруг ─ вместо того, чтобы прорваться сквозь траву и почву, перед Хэвеном, Айкеном и Зоей из ниоткуда возник отряд всадников на черных конях. Копыта ревущих длинногривых скакунов, как было видно в свете луны, не касались земли. Возглавлял отряд одетый в черный камзол Габриэль. Он держал в руке поводок огромной гончей с горящими глазами, бесновавшейся, словно ущербноголовый цербер.
Зоя вышла вперед. Она едва доставала макушкой до груди парящего в воздухе скакуна.
─ Доброй ночи, миледи, ─ улыбнулся своему творению король. Девушка несколько раз лениво хлопнула в ладоши, вместо того, чтобы ответить на приветствие согласно этикету.
─ Браво. Вы даже нарушили порядок, ─ Зоя вздохнула, ─ не рановато ли для Дикой Охоты, Габриэль?
Король не изменился в лице, не дрогнул, даже не вздохнул нервознее, чем раньше. Он медленно спешился (для этого его вороной демонический конь опустился на траву), вытянул вперед руки в доброжелательном, ласковом жесте.
─ Не думаю. Ведь мы все это сделали ради сестры нашей. Ты тоже ─ плоть от плоти Неблагого Двора.
Из-за спины Габриэля донесся шепот вассалов:
─ Она никогда не была своей среди нас... она не наша... она чужая...
Король развернулся к всадникам и воскликнул:
─ Кто посмел это... говорить? ─ от внезапной вспышки гнева и громкого крика голос подвел его, последнее ─ неуклюжее ─ слово мужчина почти просипел. Кашлянул, схватившись за горло, и снова повернулся к Зое и ее друзьям, надеясь прочесть по их лицам, что они готовы проигнорировать его промашку. Но напрасно. Зоя усмехнулась, сложила руки на груди.
─ Не дергайтесь, Ваше величество, я пришла не драться. Если мы поведем себя благоразумно - к общей выгоде, ничья кровь не прольется.
Девушка сняла с пояса меч и бросила его к ногам Габриэля. Король озадаченно опустил взгляд на оружие, затем медленно поднял голову и посмотрел Зое в глаза. Она раскинула руки.
─ Я ведь еще могу верить твоему слову? Дворы ослабели за последние четыре века, но их клятвы все еще нерушимы. Я права? ─ Зоя сказала это напряженно, почти угрожающе. ─ Ты не тронешь моих друзей. Ты и твои люди. Выпустишь Симонетту или отдашь ее тело, если уже поздно. А Хэвен и Айкен проследят, чтобы она была похоронена соответственно обряду той веры, которой она принадлежит.
Габриэль запрокинул голову, вздохнул глубоко и прикрыл глаза, наслаждаясь холодным воздухом осенней ночи. Король чувствовал, как в легкие ему вливается почти осязаемый запах прелой листвы и пьянит, словно вино.
─ Моя милая девочка, ─ пропел Габриэль, снова возвращая свое внимание к Зое, ─ я терпеть не могу твоего человеческого дружка, особенно после того, как он испортил мой любимый костюм... один из моих любимых костюмов. Но за одну вещь я должен сказать ему спасибо, ─ король снял перчатку и бросил ее на землю, так что она упала на зоин меч, ─ он сделал тебя именно такой, как я всегда мечтал. Наивной, безрассудной, не теряющей надежды. Живой.
Король схватил девушку за руку. В следующий миг они сверкнули ослепительным белым пламенем и пропали. На пустыре остались только Айкен, Хэвен и Дикая Охота.
Зоя свалилась прямо на Габриэля, запуталась на мгновение в его плаще, но быстро сбросила ткань с себя резким и чуть нервным движением, тут же, не мешкая, ударила своего похитителя по скуле и вскочила на ноги.
─ Я в тебе ошиблась.
Он рассмеялся, потер лицо.
─ Подай мне руку, Вида.
─ Нет.
─ Ну, как хочешь, ─ король не без труда поднялся на ноги, отряхнул одежду, ─ так или иначе, ты у меня в плену.
И прежде, чем Зоя успела возразить, возникшие за ее спиной слуа схватили ее запястья и заломили их под лопатки.
В это время наверху Айкен пытался понять, куда же делась девушка.
─ Он переместил ее с помощью колдовства! Но куда? ─ молодой человек обернулся, ища поддержки у Хэвена, ─ в Неблагой Двор? В Цветочную Страну, так ведь?
Хэвен не отвечал ему и только смотрел на носки своих сапог. Молчали и всадники на демонических конях, даже их собаки присмирели. Но когда Айкен нагнулся, чтобы поднять меч Зои, один из воинов Дикой Охоты, находившийся ближе всех, оттолкнул молодого человека ногой, пнув в плечо. Айкен отскочил, недовольный, потер место удара.
─ Это тоже принадлежит нам, как и женщина, ─ сказал всадник.
─ Ну уж нет, ─ молодой человек нахмурился, ─ если она пошла с вашим королем, будь он трижды неладен, то она гостья, а не пленница.
Айкен был готов достать пистолет. Он был раздражен до предела ─ но, к счастью, не зол. Иначе перестал бы себя контролировать. Но за время своего общения с Зоей он успел уяснить, что гнев эффективен, только если ты король одного из Дворов. Или сама Зоя.
Несколько секунд парень стоял, не зная, отступиться от меча или нет ─ в конце концов, это было просто оружие. Тогда как Зою, возможно, требовалось спасать немедленно. Она, конечно, могла за себя постоять, но вдруг именно сейчас ей не помешала бы помощь? Перед глазами возник образ Наккилэйви, и Айкен вздрогнул. И тут же решил для себя ─ если бы он мог выбирать между спасением девушки и мечом, то, разумеется, выбрал бы первое. Однако, не исключено, что без меча он или она не справятся.
Айкен сделал шаг вперед ─ поставил ногу на клинок.
Всадник, оттолкнувший его ранее, издал глухой скрежет, похожий на рычание ─ и, одновременно, на звук, который издают перекатывающиеся в глубине пещеры камни. Он замахнулся, готовый ударить молодого человека одетой в черную латную перчатку рукой, но так этого и не сделал, застыл, словно по команде. Послышался звон ─ подобный тому, что производит проносимая над бокалом ладонь ─ и вместо Хэвена позади Айкена возникла Кларисса. Молодой человек обернулся на звук и замер с приоткрытым ртом.
─ Ох, милый, надеюсь, ты простишь мне эту маленькую шалость, ─ улыбнулась коварная сида, кокетливо поправляя прическу, ─ пришлось создать иллюзию. Какое счастье, что я в этом мастерица...
Дикая Охота тоже молчала. Всадники приложили руки к изображенным на латах гербам, почти неразличимым во мраке, и склонили головы.
─ Ну-ну, ─ Кларисса замахала на них руками, ─ оставьте. Да и вовсе, летели бы вы куда-нибудь отсюда. Мальчика я возьму на себя.
─ Да, миледи, ─ сказали они хором и взмыли в небо. Быстро ─ меньше, чем за секунду, только мелькнула перед глазами смазанная тень ─ и вот уже черные силуэты оказались далеко в небе, с земли похожие на причудливых (и уродливых) мотыльков.
Айкен нагнулся, поднял меч и, немного повозившись, прицепил его к поясу. Казалось, парень был абсолютно невозмутим, будто произошедшее его нисколько не трогало. Но Кларисса видела, что это не так ─ лицо и шея молодого человека побледнели, это было заметно даже в скудном свете едва выглянувшей из-за туч луны. Экс-полицейский был на грани срыва. От подавляемого гнева сердце забилось так, что грудь заболела: казалось, ее обхватил тугой стальной обруч. Айкен вздохнул, и боль изменилась: теперь сердце будто стискивали стенки огромного продолговатого футляра, при каждом вдохе норовившего прорвать кожу под ключицами, а при каждом выдохе ─ рухнуть в живот, оборвав сердце.
─ Вы все подстроили, ─ выдохнул мужчина, ─ чтобы угодить Габриэлю. Вы с ним заодно, ─ он покачал головой, ─ удивлен, что раньше не сдали нас ему в лапы. А я-то, дурак! Мог бы и раньше догадаться.
Кларисса безразлично пожала плечами:
─ Ты не угадал. Но это уже не имеет значения. Твоя партия сыграна. Моя, Габриэля и Зои ─ нет. Но дальше мы будем действовать по совершенно иному сценарию. Ты о нем даже не узнаешь.
Сида приблизилась к Айкену и с сожалением похлопала его по плечу. Затем протянула руку к мечу, но задержала пальцы в сантиметре от оружия ─ к шее Клариссы прижалось лезвие мачете (да, того самого, которым ранее орудовала Зоя).
─ Ты проведешь меня во Дворы, ─ прошипел экс-полицейский, ─ или я отрежу тебе голову прямо сейчас.
Голос его не предвещал ничего хорошего. Айкен говорил так, что в его намерениях не оставалось ни малейших сомнений. Он действительно мог убить сиду, если бы она отказала ему. Но она не отказала ─ потому что прекрасно понимала, чем ей это грозит:
─ Я отведу, ─ тяжело сглотнув, сказала женщина, ─ ты только не волнуйся, мальчик...
Металл прижался к ее коже еще сильнее.
─ А ты меня не волнуй.
─ Не буду.
Кларисса потянулась за карточками с рунами, но Айкен грубо перехватил ее руку, до боли стиснув запястье.
─ Я знаю не хуже тебя, как с этим обращаться, ─ сказал он, отбирая у женщины руны.
Зою подхватили четверо слуа, подняли над головами и понесли по коридору. Девушка пыталась сопротивляться, но безуспешно: ее держали за каждую руку и ногу по отдельности. Не было возможности вывернуться, освободиться, найти точку опоры. И Зоя затихла. В конце концов, она сама пришла к Габриэлю для того, чтобы отдать себя в его руки. То, что он не выполнил предъявленных требований, вместо обмена просто украл ее, стало мало волновать девушку, после того, как раздражение немного улеглось и уступило место сосредоточению. Она еще переубедит короля, думала Зоя.
Ее внесли в небольшую залу. Зоя с трудом узнала ее ─ когда-то давно они принимали в этой комнате близких друзей. Именно отсюда она вышла в свой последний вечер в Цветочной стране, когда Хэвен напомнил ей о Карле. Но сейчас эти воспоминания ровным счетом ничего не значили.
Зою усадили на стул, связали заклинанием: обвили руки лентой с начертанными на ней рунами. Кажется, король неплохо подготовился. Кому, как не ему, было знать, что обычная веревка против Зои ─ не слишком надежное оружие? Во всяком случае, если ты собрался подойти к ней так близко.
Габриэль склонился над пленницей, содрал с ее плеч пиджак, так, что он сосборился на локтях, окончательно обездвижив девушку. Зоя даже не вздрогнула, только смотрела на короля исподлобья, тяжело дыша.
─ Ты знаешь, где сейчас Карл?
─ Нет.
Габриэль кивнул.
─ Прекрасно. Я, знаешь ли, был против того, чтобы ты с ним общалась, ─ пальцы владыки неблагих скользнули по подбородку девушки, она зашипела и дернула головой, чтобы разорвать контакт. Габриэль не стал настаивать, убрал руку и сел за стол напротив девушки, позвонил в колокольчик. Дверь в зал распахнулась, вошли слуги с подносами и расставили перед королем и его пленницей золотые блюда и приборы.
─ Насколько я понял, ты хотела бы восстановить со мной самые теплые отношения? Я вдруг подумал, что трапеза поможет нам начать отсчет счастливого времени. Поешь и выпей со мной, Вида, произнеси свою клятву, как тост.
Разумеется, Габриэль знал, что никакие клятвы не понадобятся. Стоит откусить малейший кусок, сделать крохотный глоток ─ и пища, вино Цветочной страны заставят забыть прежнюю жизнь навсегда.
─ Я связана, ─ напомнила Зоя, ─ если ты сам не видишь.
Король неблагих нахмурился, но все же сделал знак рукой, и слуа придвинулись к пленнице, подняли ленту выше, оставляя неподвижными только плечи, чтобы девушка могла положить руки на стол, освободили от пиджака окончательно. Послушные воины остались стоять за спиной Зои, руки их холодили плечи девушки, еще не касаясь кожи, но покоясь в миллиметре от нее. В любой момент слуа были готовы схватить и заломить жертве руки за спину.
Габриэль ожидал, что она съест хотя бы кусочек из предложенных блюд, но Зоя только положила руки на стол, а к еде не притронулась. Несколько минут прошло в молчании. Улыбка короля постепенно таяла.
─ Я понял, ─ наконец сказал он, когда углы его рта окончательно изогнулись книзу, ─ оставьте нас!
Габриэль махнул рукой на слуа ─ и те скрылись за дверью быстрее, чем можно было успеть сделать вдох. Правитель неблагих остался наедине со своей пленницей. Своим творением.
Он встал, обогнул стол и одним движением отбросил его в сторону. Блюда и приборы со звоном посыпались на пол, исчезая от удара о белый мрамор, фрукты раскатились в разные стороны.
Габриэль нагнулся и приложил руку к груди Зои. Сердце-камень, забившееся было от волнения гулко и сильно, как барабан, от одного этого легкого касания вдруг затихло, замерло, вновь обращаясь в рубин.
Владыка неблагих изменился в лице.
─ Твое сердце...
─ Больше не сердце.
Габриэль скользнул пальцами выше, стиснул подбородок пленницы.
─ Под моей рукой ничего не бьется. Почему? Почему же?!
Зоя скривилась.
─ Потому что рядом с тобой я не человек. А почему я не могу им быть ─ подумай сам.
─ Не хочешь? ─ предположил король и, не дожидаясь ответа, в бессильной злобе саданул кулаком под дых девушке. Зоя вздрогнула, лопатки ее оцарапались о спинку стула. Она ожидала, что у нее перехватит дыхание ─ однако же, ничего подобного не случилось. Она все еще нуждалась в воздухе, но легкие уже работали вполсилы. Девушка снова постепенно становилась неживой куклой. И в какой-то мере это осознание внушало уверенность. И облегчение.
Странно, подумала Зоя, что все так враз вернулось к исходной точке, вспоминая, как долго она "просыпалась" от слов и прикосновений Айкена ─ понемножку, каждый день едва ли на одну десятую свою часть. Дыхание ─ от сигаретки, сердцебиение ─ от его близости, кровь ─ от одного его приближения, слезы (смахнутые, незамеченные) - от ощущения, что они стоят спиной к спине...
─ Ничего, ─ прервал мысли пленницы Габриэль, ─ я не расстроен. В конце концов, я создавал себе для утех куклу, а не девицу. Желай я настоящую человечку, я бы ее и взял. Ха! Разве мне было бы сложно это?
─ Да уж, ─ Зоя криво усмехнулась, ─ столько лет прошло, а ты все не нашел себе новую игрушку. Как это жалко выглядит! Неужто ты сам не понимаешь, не видишь чего-то кроме? Ты ищешь меня, чтобы сделать своей подружкой, Невестой, так ее, Франкенштейна, и при этом ни разу за столько лет не задумался: почему ты так одержим? Потому, что никто при Дворах тебя не любит! Потому что ты одинок. Медб отказала тебе.
Габриэль склонил голову, плечи его напряженно вздрогнули. Трудно было понять, отчего: он так близко к сердцу воспринял слова Зои, что прозрел, или же всего лишь пытался сдержать гнев.
─ Короля не должны любить. Короля должны бояться. А ты... Ты идеальный вариант для того, чтобы утешить меня.
Зоя вздохнула.
─ Да уж. А если я скажу слово против ─ можно вынуть камни и собрать себе более совершенную Еву, которая не будет артачиться. Разумеется! Ох, Габриэль... Тебе нужен психиатр.
─ Нет.
Глаза владыки неблагих горели огнем безумия. Всем своим видом он подтверждал слова пленницы: он лишился разума. И уже довольно давно. Несколько веков тому назад. С самого того момента, когда понял, что даже после изгнания Натаниэля будет вторым после брата. В сердцах женщин, которых он обожал, в памяти подданных... Везде. Это ощущение ─ собственной недостаточной мощи ─ медленно сводило Габриэля с ума. И он не знал иного способа сбежать от него, кроме как испортить то, что любил его брат.
─ Хочешь или нет, но ты будешь моей, ─ прорычал король темных сидов.
Зоя подняла на него глаза, лишившиеся живого блеска, застывшие двумя сапфирами.
─ Я лучше умру теперь, чем отдамся тебе. А силой ты не возьмешь, ─ она усмехнулась, ─ не сможешь.
Габриэль взвыл, запустил руки в волосы, так что длинные пряди взметнулись черной волной.
─ Но почему? Теперь ─ почему? Чем этот смертный околдовал тебя, что ты уже не хочешь быть со мной? ─ проныл он.
Зоя усмехнулась и мстительно прошипела:
─ Трахается он втрое лучше, чем ты.
Габриэль наотмашь ударил ее по лицу. Зоя облизала губы. Крови не было, но удар пронял ее до затылка, перед глазами на миг потеменело.
─ Вот поэтому, ─ прошипел король, ─ я и подумал о том, чтобы ты могла испытывать боль. Нет, дело далеко не в сдерживающем факторе, который помешал бы тебе разрушать свое тело в боях слишком сильно, как ты, должно быть, думала. Дело в том, что я хочу держать тебя в повиновении. Как это еще сделать, как не болью?!
Габриэль наклонился и укусил Зою за ухо. Она хотела закричать, но сдержалась, только тихо выдохнула сквозь зубы. Девушка была готова терпеть любые издевательства, только бы не уронить своего достоинства ─ она уже и без того нарушила свою клятву верности Карлу, переспав с Айкеном и... просто влюбившись в него. Но Габриэль все не отрывался от пленницы ─ и она, страшась потерять ухо, попросила его перестать.
Король отстранился, облизал растянутые в довольной и немного садистской улыбке губы. Крови на его рту не было, но это вовсе не значило, что он не покалечил Зою: раз уж вдали от Айкена, точнее, так близко к Габриэлю, она стала терять свои человеческие свойства, вполне могло быть, что и ее кровь исчезла без следа. А мочка уха горела огнем ─ как можно было предположить, сильно она травмирована или нет? Только коснувшись рукой.
Однако лента все еще перехватывала плечи девушки, проходя под грудью. Кожа под испещренным рунами шелком онемела, как ото льда, руки постепенно начали терять чувствительность. Плохой признак. Следовало разобраться с делами раньше, чем заклинание сможет ей серьезно повредить. Возможно, ей сегодня еще придется работать кулаками или мечом.
─ У тебя в плену девочка, ─ сказала Зоя, ─ я знаю, что это так. Даже если ты ее убил, я уверена, что ты сохранил ее тело, ведь ее брата ты прикончил только для того, чтобы показать нам свою мощь.
Габриэль задумчиво чесал ногтем подбородок, глядя поверх головы пленницы и не слушая.
─ Ты получил меня, что же ты еще хочешь? Обещаю, ─ Зоя была абсолютно искренна, ─ я останусь с тобой и больше никогда не сбегу, если ты отпустишь Симонетту. Или отдашь нам ее тело, чтобы мы могли похоронить ее по-человечески.
─ Симонетта? Кто это? ─ очнулся от своих дум король. Но тут же беспечно махнул рукой, ─ а, да не все ли равно!
Не слушая воплей пленницы, то умолявшей, то угрожавшей, он приник к ее шее, до боли стиснул грудь, впившись ногтями, так что блузка затрещала под его пальцами, а Зоя вскрикнула. Габриэль засмеялся, грубо раздвинул колени девушки и встал между ними, расстегнул молнию ее брюк, вздернул блузку вверх, обнажая живот.
Пора менять план, подумала Зоя. Ни ее грубость, ни ее податливоть не приводили ни к чему. Габриэль воспринимал ее как куклу ─ к которой незачем чутко относиться. Может быть, и с ним самим не следовало церемониться?
Король прикоснулся губами к ее пупку, и пленница раскинула ноги, развела в стороны приглашающим жестом, но раньше, чем Габриэль успел возрадоваться, сомкнула их у него на шее, пока не удушая, но и не позволяя двигаться.
─ Ты знаешь, я могу сломать тебе шею, ─ сказала Зоя и почувствовала, что в груди у нее плещется, желая прорваться наружу, злорадный смех. А по всему телу разливается небывалое возбуждение, ничуть не связанное с похотью ─ опьянение своей силой, знанием, что теперь она владеет ситуацией. И отчасти ─ радость от того, что желание причинить Габриэлю боль может быть удовлетворено.
─ Теперь у нас, кажется, появилась возможность и ─ как я рада! ─ время поговорить о делах. О том, что действительно меня волнует, ─ голос Зои вибрировал от рвущегося наружу хохота, ─ я собиралась обменять себя на Симонетту, живую или мертвую, но чувствую, что ты не согласен с таким положением вещей. О, не пытайся ответить, я уже все поняла, ─ девушка чуть-чуть плотнее сжала ноги, так что король неблагих мог только тяжело, урывками, дышать, но не говорить, ─ значит, я пойду и возьму ее сама. Если она жива, то находится в темнице. Где это, я знаю и без тебя. Если мертва... я вернусь за ней. А теперь вытяни руки, милый, и сними с меня ленту с рунами. Да побыстрее.
Габриэль повиновался. Когда лента соскользнула с плеч Зои, девушка одновременно выхватила ее из рук короля, снова раскинула ноги, освободив его, и в следующий же миг, который Габриэль потратил на жадный вдох, стянула его плечи зачарованным лоскутом шелка. Толкнула на пол, а в рот владыке неблагих она всунула валявшуюся неподалеку грушу ─ чтобы не вздумал кричать.
─ Приятного аппетита, ─ фыркнула девушка, ─ и хорошего отдыха, а я пойду поищу свою подружку.