Зубов Алексей Николаевич : другие произведения.

Столп демократии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
   Эту вещицу я делал год назад, да надоела, и так "сырой" и осталась.
  
  Столп демократии. Драма.
  
  Действующие лица
  Губернатор - Владимир Кириллович
  Работник Администрации Президента - Колдунов Алексей Алексеевич
  Епископ Афанасий
  Министр культуры и образования области - Иван Михайлович
  Главный прокурор области
  Референт губернатора - Ставский Константин
  Дочь губернатора - Людмила
  Секретарша Алена
  Уличные актеры
  
  Кабинет губернатора. Сбоку от стола губернатора - экран для видео конференций.
  Голос Алены. Владимир Кириллович, вызов из Администрации Президента.
  Губернатор. Соедини. И вот еще что. Скажи Ставскому, чтобы после моего разговора с Администрацией, немедленно зашел ко мне. Он где? В приемной "пасется"? Скажи, чтоб не дремал, а освежал голову чтением Думских Постановлений.
  Алена. У вас на десять, встреча с епископом Афанасием и министром культуры.
  Губернатор. Ты их подержи немного - чаем, что ли, напои с сушками, журналы какие дай, развлеки, в общем.
  Алена. Владимир Кириллович, - епископ.
  Губернатор. Ах, да. Ну, тогда сушек побольше.
  На экране изображение Колдунова.
  Колдунов. Здравствуйте, Владимир Кириллович. Как там у вас в Угадайске? Слышно, жара небывалая. Справляетесь?
  Губернатор. Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Жара невыносимая. Но ничего, преодолеваем по мере сил.
  Колдунов. Я звоню вам, Владимир Кириллович вот почему. Вы у нас на очень хорошем счету. Вчера Президент в разговоре выделил вас особо... Понимаете, что это может означать? Президент интересуется, как в вашей области, обстоят дела с развитием демократических институтов? С демократией, вообще. Многие губернаторы теряют доверие президента - одни заняты примитивным "популизмом", все партийные дрязги разбирают, другие "утонули" в хозяйственных делах - паводки, подготовка к отопительному сезону - и совсем забывают свой основной долг - быть "столпами демократии". Следить, чтобы во всех наших начинаниях учитывались интересы самых разных групп граждан, чтобы воля и права наших граждан ничем не ущемлялись.
  Губернатор. Я понял, Алексей Алексеевич.
  Колдунов. Владимир Кириллович, меня сейчас вызывают, но главное я вам сказал - "подтяните" что не так, подчистите. Демократия - это очень значимо для нас.
  Экран гаснет.
  Губернатор. Да, вот ведь научились как говорить. "Подтяни и подчисти" - с одной стороны, с другой - "интересы граждан". А ты - гадай. Один неверный шаг, и они сейчас к Президенту: "Не оправдал надежд, Владимир Кириллович, неверно мыслит". Хм. "На хорошем счету"... Как будто холодом пахнуло - что может означать этот разговор? Вот ношу подкинули - "быть столпом демократии"? А что если ... если готовят "наверх"? Второго раза уже не будет...
  Алена!
  Алена. Я слушаю вас, Владимир Кириллович.
  Губернатор. Давай Ставского ко мне. Епископа с министром чем хочешь развлекай, поговори что ли. Впрочем, лучше молчи. Там конфеты оставались - ты угости их, если сама не съела. Смотри, Алена, потолстеешь от конфет - заменю. Мне секретарь, как у мэра ни к чему.
  Входит Ставский.
  Ставский. Здравствуйте, Владимир Кириллович.
  Губернатор. Здравствуй, Константин. Присаживайся и давай быстренько - что у нас главное.
  Потом уже бумаги.
  Ставский. Главное, это Ковриговские шахтеры.
  Губернатор. А что? Все бастуют?
  Ставский. Бастуют, Владимир Кириллович. А сегодня начали голодовку. Сорок человек.
  Губернатор. Зачем же голодать? Что за нетерпение такое, прямо, как дети малые. Набери-ка мне Семенова.
  Ставский возится с телефоном.
  Губернатор. Дай сюда. Привет, Сергей. Слушай, Ковриговские шахты ты же взял,
  после их банкротства. Да, да, жена - хорошо, дочка тоже хорошо. Ты мне лучше скажи, когда получится погасить задолженность по зарплате шахтерам? (Ставскому) Сколько там?
  Ставский. Тридцать миллионов.
  Губернатор. Всего-то тридцать миллионов. Смешно. У тебя, поди-ка, в заднем кармане больше. Ты мне, Сергей Иванович, давай, не указывай, как бюджетные средства тратить - кому давать, кого пинать! Научились все, чуть что, в государственный карман лезут, как к себе в тумбочку. И что из того, что шахтеров много? У меня одних учителей в области - тысячи, и всем денег подай... Тут ты прав, - вежливее, углем не кидаются... Все средства в "обороте"... Через месяц, не раньше...
  Кладет телефон.
  Губернатор. У нас в Ковригово рейтинг какой?
  Ставский. Около двадцати процентов. Надо бы слетать, Владимир Кириллович, поговорить с людьми. Им, главное теперь, эмоции выплеснуть. Накричаться досыта.
  Губернатор. Речь приготовил? Ну, читай.
  Ставский. " Уважаемые сограждане..."
  Губернатор. Стоп, стоп. Что это за "сограждане"? Я что - Кузьма Минин? Ты б еще написал:
  "к оружию, сограждане!" Пиши просто - "земляки". И "уважаемые" убери - что это у тебя все со скрытой издевкой какой-то получается? Ты, может, забыл - губернатор - это не гаер площадной, а столп демократии. Губернатор с народом говорит по делу и без "жеманства". А "уважаемый" - так карманники на вокзалах говорят. Дальше читай.
  Ставский. "Денно и нощно"...
  Губернатор. Ты что? С епископом советовался, когда речь писал? Кто нынче так говорит?
  Ставский. Извините, Владимир Кириллович, я исправлю на "день и ночь".
  Губернатор. Ну да. Я скажу: "день и ночь", а какой-нибудь шахтер подхватит: "роняет сердце ласку". У вас в университете кто "речевик" был?
  Ставский. Москин Альфонс Альфонсович.
  Губернатор. Знаю. Толковый же преподаватель, еще при Андропове начинал лекции читать. Да ты, поди-ка, пропускал, все "фэнтези" свои читал, вместо того, чтобы бойкость мысли тренировать. Ох, Костя, Костя. Что ты там пишешь?
  Ставский. Выражение понравилось - "столп демократии" - может пригодиться. Владимир Кириллович, если вы "столп", я кем считаться буду?
  Губернатор. Кем. Ты при столбе - "пасынок"... Я им просто скажу, без обиняков. "Земляки, - скажу я, - а ты записывай, записывай, - руководство области глубоко понимает все ваши проблемы. Решить их мы можем только сообща. От вас требуется только одно - терпеливое мужество, то мужество, с которым ваши отцы и деды переносили свои беды. А их было немало"... И дальше в таком духе.
  ( к секретарю)
  Алена! Что там епископ и министр - где они?
  Алена. Прошли в оранжерею. Пригласить?
  Губернатор. Давай уж. Культуру и религию. Сейчас будет шуму. Никак не договорятся "разные группы населения".
  (Ствскому) А ты, Константин, выдерживай все в спокойном, доверительном тоне. Люди спокойствие ценят.
  ( Входят епископ и министр)
  Министр. Доброе утро, Владимир Кириллович, (Епископу) И все-таки, Ваше Преосвященство, я не понимаю, почему храм нужно строить именно на месте городского парка. Этот парк единственное место у горожан, где люди могут подышать и погулять, полюбоваться сберегаемыми кусочками дикой природы. Именно в нем мы проводим ежегодный фестиваль поэтов и художников. Две концертные площадки!
  Епископ. Мир Вам и спасение. Здравствуйте.
  Губернатор. Здравствуйте, Владыка Афанасий. Не хотите ли чаю? Алена, сделай нам чайку.
  (Министру) Иван Михайлович, ты все с площадками, да фестивалями. Пора бы уже и о вечном подумать. Замучил, наверное, нам владыку. Ну, здравствуй. Садитесь и давайте решим, наконец, ваше дело.
  Епископ. Сотни прихожан просят нашу уважаемую власть позволить возвести на земельном участке, относящемся к Парку Ломоносова, храм во имя местночтимых мучеников Симеона и Татианы.
  Губернатор. А что мэр?
  Министр. Владимир Кириллович, парк этот, хоть и городская собственность, но был разбит при участии добровольцев и из других городов нашей области. Пятьдесят лет назад, в день науки. Мэр ждет вашего решения. Но я повторю: парк этот, святыня для всего культурного слоя общества, и храм в нем - ни к чему.
  Епископ. Говорить о парке "святыня" - кощунствовать. Притом, хороша у вас "святыня" - устроили в нем выставку, где на каждой работе - неприличные женщины в бесстыжих позах. Это ли, Иван Михайлович, духовность? И, если это, то какого духа она? Сатана и ангелы его - тоже духи.
  Министр. Это, Владимир Кириллович, выставка живописи в стиле "ню". Крупное культурное мероприятие.
  Губернатор. Я, кстати, хотел вам заметить, Иван Михайлович, что это у вас в сфере культуры,
  как крупное мероприятие, так обязательно "ню". Иной раз с женой зайти совестно.
  Епископ. Парк этот далеко не культурный центр, а вместилище разврата. К ночи он наполняется блудницами, пьяницами, праздными людьми, ищущих греха. Полиция неоднократно арестовывала в нем торгующих наркотиками. Только Божий храм освятит это место. Только церковные купола должны возвышаться над деревьями. А не как сейчас - фотографии обнаженных Саломей. Паства наша скорбит и молит: " Избавьте! Избавьте!"
  Министр. Торговля наркотиками - этим пусть полиция занимается. Ими в области не только в парке "Ломоносова" торгуют.
  Губернатор. Я бы попросил вас, Иван Михайлович, выбирать выражения. Что это: " в области торгуют наркотиками?" Я кто, по-вашему? Дурачок деревенский? Я что - плохо руковожу областью?
  Министр. Владимир Кириллович, активисты из общественного фонда "За чистый город" неоднократно обращались в прокуратуру, указывая точки распространения наркотиков.
  Все культурные люди города обеспокоены ситуацией, но меры принимаются нерешительные.
  Губернатор. Какие вам меры нужны - военное положение ввести? Работа идет. Но идет в рамках закона. Уясните себе, Иван Михайлович, в рамках демократического закона. Вот так.
  Алена. Владимир Кириллович, срочный звонок из прокуратуры.
  Губернатор. Соедини...
  (Голос прокурора по громкой связи) Здравствуй, Владимир Кириллович, говорить можешь?
  Губернатор. Здравствуй, ну что там у тебя.
  Прокурор. Мне доложили - сейчас в "Ломоносовском" парке задержали Бедового. Опять устроил несанкционированный митинг.
  Губернатор. Бедовой - это твоя головная боль. Я здесь при чем?
  Прокурор. Вместе с ним задержана твоя дочь - Людмила. Я ее распорядился отпустить, но она "истерит". Кидается на полицейских. Скажи на милость - куда ее девать? Домой к вам отвести в наручниках? Говорят - царапается.
  Епископ. Вот вам культурное влияние парка. А сколько таких "заблудших овец" - сотни? Тысячи?
  Губернатор. Нет. Только не домой - жена с ума сойдет. Давай-ка, пусть ее в парк этот вернут,
  туда, откуда взяли. Я там сам буду через несколько минут. (Министру) Поедем, Иван Михайлович, смотреть твое культурное достояние. Вы с нами, Владыка?
  Епископ. Нет. Избавьте от греха. Бог да благословит вас. (Уходит)
  Губернатор. Дочка-лампочка, удружила. Все игрушки на уме - вот и заигралась, дурочка.
  Площадка в парке. Сбоку маленькая эстрада. С другого бока - кресла возле кафе. Выходят
  губернатор, министр, референт и Людмила.
  Людмила. Правда, здесь здорово, папа. Как тебе выставка? Правда, она необычная? Она несет какое-то совершенно новое представление о красоте, о любви.
  Губернатор. Да, новое. Но такие новости лучше показывать как-то поукромнее. Тут ведь и мамаши с маленькими детьми гуляют и пенсионеры.
  Людмила. Их ведь силой туда не ведут. Пусть гуляют. А здесь, на эстраде, поэты читают стихи. Это же так интересно - послушать поэта "живьем", да еще не в зале, а под открытым небом, возле цветов и деревьев. Ты же сам любишь поэзию. Я помню, как ты читал нам с мамой Блока. Кстати, сейчас будет маленькое представление. Давайте, останемся?
  Министр. Владимир Кириллович, это может быть любопытно.
  Губернатор. Ладно. Десять минут у нас есть. Только сядем не со зрителями, а тут, возле кафе. Здесь кофе можно заказать? Константин, организуй нам кофе. И все-таки, доченька, зачем ты
  связалась с этим Бедовым? Зачем непременно нарушать закон - что это за выходки такие.
  Людмила. Бедовой организовал митинг против передачи Ковриговских шахт этому Семенову.
  Я тоже считаю...
  Губернатор. Что вы все ерунду повторяете! Какая передача! Семенов совершенно законно купил обанкротившееся предприятие. Там одних долгов по зарплате - сорок миллионов. А твой Бедовой, что-то очень рьяно заботится о шахтах - нет ли у него там своего интереса? Ты об этом не подумала, дочка? Знаем мы этих борцов за справедливость. На словах-то борец, а внутрь загляни - жулик и махинатор.
   На эстраде появляются актеры - мужчина и женщина в Римских тогах.
  Министр. Владимир Кириллович, Людмила, давайте послушаем.
  ( Начинается представление)
  Актриса.
  Пилат, супруг мой благородный,
  Твоя Валерия приветствует тебя,
  И в праздник Ларов и Пенатов
  Венок цветов печальной Палестины
  Желает подарить тебе. ( надевает на шею Пилату цветы)
  Губернатор. Как Валерия? Почему Валерия? Кто автор текста?
  Министр. "Валерия" - древнее римское имя, вполне возможно, что жену Пилата звали Валерией.
  Людмила. Текст пишут ребята прямо на студенческих "посиделках". Автора нет.
  Актер.
  Пилат приветствует Валерию.
  Я вижу, ты все грустишь по Риму.
  Мне, признаться, здесь тоже не по сердцу -
  Все здесь дико. Как будто Боги здесь людей не слышат.
  А что за люди!
  Актриса.
  Я желаю,
  Чтоб Боги помогали вам на благо
  Сенату и народу Рима.
  Аве, Цезарь!
  Актер. Аве!
  Актриса.
  Но грусть моя сегодня не по дому.
  Мой сон меня пугает.
  Актер.
  Что за сон?
  В снах наших Боги нам советуют, и волю
  Свою нам объявляют.
  Расскажи мне.
  Актриса.
  Я в Лациуме шла. Ручей прохладный
  Струился рядом. Птицы пели,
  И день был тих и светел.
  Вдруг земля вся вздрогнула, заколебалась страшно,
  И пропастью разверзлась предо мною.
   Из Тартара ужасного, Геката
  На черной колеснице, запряженной
  Конями черными, летит. Меня к себе сажает,
  И в бездну мчит.
  И я не вижу неба - лишь луч один.
  И луч сулит спасенье.
  А на конце луча я вижу,
  - вот странный сон! -
  Того несчастного, кого ты нынче судишь.
  Актер.
  Сужу не я - на то законы Рима.
  Но сон твой предвещает нам несчастье.
  Актриса.
  Нельзя ли как-нибудь помиловать его?
  Актер.
  Не слышишь ты? Народ кричит о казни.
  Актриса.
  Народ! Толпа безродных и безликих!
  Им только зрелища и хлеба.
  Актер.
  В гордом Риме,
  Когда любимец Императора в бою
  Среди арены цирка падает, и люди
  Показывают пальцем - смерть ему!
  Тогда божественный наш Цезарь принимает
  Решение угодное народу, не себе.
  Я знаю, есть наушники-клевреты
  Мечтающие, чтобы Цезарь правил,
  Как древний царь. И чтоб его законы
  Служили не капризам низкой черни,
  А Справедливости и Славе...
  Но Рим Монархию не примет никогда.
  И мне, Валерия, нельзя обычай рушить,
  Хоть разум против мнения народа,
  Но будет казнь. Так решено богами,
  Они в толпе людской незримо бродят
  И голосом народа говорят.
  Ставский. Владимир Кириллович, звонила Алена. Вам срочно нужно быть у себя. Здесь неудобно говорить.
  Губернатор. Отвези Людмилу домой. Иван Михайлович, мы подумаем о вашем парке.
  (все уходят)
  Кабинет губернатора. Прокурор. Входит губернатор.
  Губернатор. Чем это прокуратура так обеспокоилась, что сама в гости пожаловала.
  Прокурор. Прокуратура обеспокоилась ситуацией в Ковригово.
  Губернатор. Да, дело скверное - голодовка.
  Прокурор. Если бы - голодовка. Шахтеры идут маршем в Угадайск. Собираются митинговать. Если придут - трудновато будет, нам, Владимир Кириллович, законность и порядок блюсти. Надо что-то решать.
  Губернатор. Алена! Ставский вернулся? Пусть зайдет.
  (входит Ставский)
  Губернатор. Костя, бюджет годовой этого парка какой?
  (Ставский молча достает и показывает бумагу)
  Ага. Вот что. Поговори-ка с мэром, как эти деньги оформить как беспроцентный заем Семенову. На месяц-два. Надо людям помочь. Пусть хоть какую-то зарплату им выпишут.
  А парк, получается, отдаем под храм. Вот так. Судьба у него такая.
  (Ставский уходит)
  Прокурор. Пока вы деньги переведете - это же время. А тут о часах речь. Что делать с маршем?
  Алена. Вызов из Администрации Президента.
  (На экране Колдунов)
  Колдунов. Владимир Кириллович, еще побеспокою вас.
  Губернатор. Да, Алексей Алексеевич, слушаю.
  Колдунов. Мы с вами говорили о демократии. Я хочу уточнить. Тут очень важно не поддаваться на соблазн, и не идти на поводу у отдельных граждан или групп граждан.
  Мы выражаем волю народа в целом.
  Губернатор. Это понятно.
  Колдунов. Успехов вам.
  (экран гаснет)
  Губернатор. Ну, и что решим, "столпы демократии"?
  Прокурор. Что тут решишь, перекрывать надо все дороги от Ковригово к Угадайску. Учения какие-нибудь проводить. Нам здесь шахтеры будоражащие население - совсем ни к чему.
  Губернатор. Это верно. Народ у нас в целом спокойный и разные потрясения не любит.
  Ладно, делай, что следует в таких ситуациях. Кстати, что вы решили с этим Бедовым?
  Прокурор. Разбираемся.
  Губернатор. Проверь-ка, не связан ли он как-то с банкротством этих шахт. Может быть,
  косвенно. Через других лиц.
  Прокурор. И мы так думаем. Сейчас я к себе. Буду держать вас в курсе, Владимир Кириллович.
  (уходит)
  Алена. Вам супруга звонит.
  Губернатор. Сделай громкую связь, я пишу.
  Жена губернатора. Володя, нам только что сказали, что "Ломоносовский" парк ты распорядился передать под застройку. Людмила вся в слезах. Неужели нельзя было как-то иначе? Пойти на уступку молодежи?
  И что вы привязались к этому мальчику - Бедовому? Какой он преступник, он просто очень эмоционален.
  Губернатор. Молодежь, поэты - все это очень симпатично, но не забывай - я здесь не для того, чтобы симпатизировать тому или иному мнению. Решения мои непредвзяты, а выражают настроения и желания большинства населения области.
  Жена губернатора. Да кто же это Большинство?
  Губернатор. Кто большинство? Да те, кто утром идут на работу, вечером - в магазин, когда выборы - голосуют, когда праздник - празднуют. Наши простые рядовые люди.
  Жена губернатора. Но ведь есть и твой разум, и твоя совесть.
  Губернатор. Есть и разум и совесть. И есть долг - долг не пасынка демократии, а удерживающей опоры. Все, Валерия, разговор окончен. У меня много дел.
  (пишет)
  "И голосом... народа... говорят".
  
  Празднично украшенная площадка. Гул толпы. Выходят уличные актеры в костюмах персонажей.
  
  "П. Р. сотрудник":
  
  Минуточку внимания! Вам будет интересно!
  Чудесный город, удобное время!
  Друзья-товарищи!
  Подходим, не робеем, где ваш патриотизм
  и вера в идеалы?
  Митинг законный - всё согласовано!
   Братья и сестры!
  Активней проявляем гражданское сознание!
   Дружно, все вместе! у нас тут собрание
   по поводу выборов главы региона.
  Можно выбрать того, можно выбрать ту,
  но мы-то с вами знаем: мы выберем - не слышу -
   нашего, проверенного, родом из народа!
  А вот и он, встречайте, хлопайте, хлопаем!
  Наш губернатор, это наш - выбор
  Это наш человек, мы и он - одно целое, мы давно заодно!
  Мы и он - мы страна, и мы победим!
  Мы хотим побеждать?
  Опять я не слышу.
  Мы хотим жить счастливо? Хотим мы стабильности?
  Хотим быть уверенными в завтрашнем дне?
  Если да, то все вместе
  Дружно голосуем, голосуем "за".
  Неужели найдутся голосующие "не"?
  
  "Губернатор":
  Обращаюсь к вам - к законным избирателям!
  Хочу я Вас взаимно, горячо поприветствовать!
  Не нам, людям дела,
  людям серьезным
   рассуждать об ущемлениях -
   болтовня для любителей.
  Кто любит "балдеть", пусть гноится на Запад.
  На Запад всё "падает", все западает!
  Споры с оппонентами - язык измозолишь,
  а кто, спросим "этих", будет работать?
  Ваять школы-ясли или автостраду.
  Горы наворочены, а больше напридумано,
  Возьмите наш "ледовый городок" новогодний,
  льда наломали - пол Арктики, точно.
  Коснитесь тротуаров - вместо дрянь, не асфальта,
  утоптанного нами при советской древней власти,
  положена брусчатка (у нас же и состряпана),
  ребриста и красива - ходить не скользко,
  взамен морально дряхлой фабрики чулочной,
  сварганили новейший торговый развлекатель.
  Гуляйте, как по выставке,
  любуйтесь изобилием.
  Вдыхайте ароматы плодов цивилизации.
  Как первым шагам, как первым родам, как яблоне ветвистой - матери плодам,
  ваша поддержка
  нужна, опора - народ-избиратель,
  корни и соки,
  наши перголы,
  грядки и клумбы.
  Мы вместе - мы - это наши люди.
  В каждом чутком решении, в каждом мудром указе
  интересы граждан,
  в том числе, рядовых.
  Это "там" изгаляются над бедным калекой,
  А наш принцип: лицом к человеку.
  
  "П. Р. сотрудник":
  Давайте похлопаем товарищам по партии!
  Министерство гоп культуры, рядом кто? - прокуратура.
  Слово прокурору - что споет юстиция?
  дальше только круче, прошу не расходиться,
   дальше шоу "звезд" и бесплатные майки.
  Сегодня очень тихо ведет себя полиция -
  это даже удивительно - что это с ними?
  Мальчики, девочки, поставьте им "лайки".
  
  "Прокурор":
  Мы, как работник прокуратуры,
  поставлены следить, чтоб закон и порядок.
  А те, кто кричат, переделать законы,
  Они что, себя всех умнее считают?
  Когда мы избрали, те заседали,
  потом записали - нескладно, но умно.
  У нас есть сотрудницы с образованием,
  полученным в Гарварде - еле вникают.
  Закон чем корявее и темней -
  тем проще работа у народных судей.
  Иной раз не ясно - что товарищ нарушил,
  но раз арестован - в камере лучше.
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Речь изумительна! Мудрости бездна!
  Ну, покажите нам что-нибудь в тему,
  Карточный фокус! О, как мы вас любим!
  Как вы умеете брать за живое!
  
  (карточный трюк)
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Публика в восторге! Публика хлопает!
  Кто не хочет хлопать?
  Возьмите хулиганов!
  Где наши мужчины? Вот наши мужчины!
  Не нужно, не учите их, пусть пенсионеры.
  
  А что "культура", что просвещение?
  Нет ли проблем у жрецов с пищеварением?
  Как у нас дела с людским образованием,
  Балет-то живой еще? А рисование?
  
  "Министр культуры":
  Эстетическое, блин, воспитание, блин, - невозможно, блин, без усекания, блин,
  даже в речи есть знак препинания, чтобы мочь помочь с просеканием.
  Деньги нам делят, но надо больше!
  
  "Губернатор":
  Будет вам больше - вы пойте чище!
  
  "Министр культуры":
  Только в нашей культуре человека культурит,
  дави чужое, как вредный прыщик!
  Юность! Во мраке культуру храни!
  Юность! Помни! "жи"-"ши" через "И"!
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Британцы умели "рок",
  негры умеют "блюз",
  а русских душ непрерывный стон -
  наш приблатненный "шансон"!
   Пой!
  
  (романс)
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Градус веселия зашкаливает!
  Впору нам всем
  пойти вприсядку.
  Родные и близкие! Прошу показаться -
  это супруга, а это дочка.
  Скажите публике, хорош ломаться,
  тут все свои. Свои? Не слышу! Дружно!
  - Речь давай, речь давай, не хочешь речь, танцуй давай!
  По просьбам многочисленным электората
  танец с шестом - жена кандидата!
  А ну-ка дочка, утри-ка нос маме,
  покажем, что можем и мы с шестами!
  
  (танец)
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Я поражен! А злые болтают:
  жена кандидата в тоске прозябает.
  Дочка-мажорка. Вы дочка? Мажорка?
  Ребята! Пошли откровенные терки.
  Что помогает держать вам форму?
  Формы отличные - реклама плачет!
  Ну, расскажите нам: где вы батрачите,
  общество жаждет узнать, не томите!
  
  "Жена":
  Я в избиркоме председатель, доверили,
  буду считать голоса - я обучена.
  "Дочь":
  А я в типографии лью бюллетени
  и отправляю их к маме на службу.
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Хей-Хо! Итак, наше представление
  перетекает в голосование.
  Первым подходит господин прокурор.
  Вот пачка бюллетеней, а вот она урна.
  Супруга возле урны! Дочка - бюллетени!
  Стойте! Вы бросили за пятерых,
  объясните - в чем фишка. Как вас считать?
  Вас сколько, вообще? Мы следим за руками!
  
  "Прокурор":
  У нас двое сидят, а двое покойники,
  пятый - я сам, стою перед вами.
  Те, что сидят, и те, что лежат,
  лично знаком - народ положительный.
  Голосовали всегда одобрительно - временно заняты, я помогаю.
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Это лучше, чем карты, мы продолжаем.
  Как голосует "культура" ходячая?
  Бюллетеней три - вы что, незрячий?
  
  "Министр культуры":
  "За", кто не вышел, не определился.
  Возможно, гражд,ане в Достоевском копаются.
  Не должно мешать их духовному росту.
  Формально все "за", те, кого не касается.
  
  "П. Р. Сотрудник":
  Теперь на глазах, изумленная публика,
  на ваших глазах подсчитаем проценты.
  Ну вот - быть не может, однако бывает -
  Сто двадцать процентов!
  И кто побеждает?
  Конечно же, наш кандидат! Это круто!
  Успех оглушительно неоспоримый!
  Мы плачем, целуемся, глупых прощаем,
  а кто не дурак,
  тот пусть локти кусает.
  
  "Губернатор":
  Ваше доверие значимо, ценно!
  Мы оправдаем, мы обещаем!
  Вместе! Все дружно!
  Цели наметим!
  Ком стоит в горле.
  Хватит дискуссий!
  Мы победили - и не случайно!
  Воля народа!
  Честь и свобода!
  Воля народа -
  Воля и правда!
  Как душат слезы.
  Нам доверяют -
  мы - ваше "наше"!
  
  "П. Р. Сотрудник":
  А дальше танцы и "звезд" представление -
  вход по билетам, касса направо.
  Ну же, мужчины, где ваше рвение?
  Митинг окончен, а дамам веселие!
  
  (веселый танец с песенкой)
  
   Захламленный двор. Входят Владимир Кириллович и Ставский. Одеты в тряпьё.
  Ставский.
  - Зря забрались мы в эти трущобы, Владимир Кириллович. Вон какую кучу навалили, будто слоны, и вон там мусор просто доисторический, глядите! на нем уж трава растет, а там из забора гвозди жуткие торчат, ржавые, будто пытали кого. Неспокойно как-то. Что тут за народ проживает? - глядишь, полные дикари, а мы и телефонов не взяли - для конспирации - ох, прижучат нас здесь, когда распознают, что не свои. Хочется вам с электоратом повидаться - мы бы встречу в концертном зале организовали - привычнее и чище.
  В. К.
  - Народ - везде народ. Дикий ли, образованный, а чувствует-то он верно. Уверен, и тут человек меня понимает и поддерживает, но что он при этом говорит? Иногда, самые простые слова улицы, самая простенькая, обкатанная, как голыш, мысль так точно выражает все наши поступки, что диву даешься. А мы говорим, говорим. Умно и красиво, а надо бы метко и кратко. Нет, Костя, дело мы придумали. Сейчас, поди-ка, только и разговоров, что о модернизации. А ведь хороша программа, а?
  Ставский.
  - Прорыв в будущее, Владимир Константинович, свежая струя.
  В. К.
  - То-то. Перед тем, как везти ее наверх, утверждать, губернатор должен духом народным пропитаться, для убедительности.
  Ставский.
  - Вас, Владимир Кириллович, очень скоро в столицу переведут. Повысят - все говорят.
  В. К.
  - Ладно тебе. А, вот кто-то идет. Садись на лавочку, мы просто дышим.
  
  Входят двое с автомобильными колесами.
  Первый.
  - Стой! Рука уже не держит, дай очухаюсь маленько. Затекает, зараза, без допинга.
  Второй.
  - Подальше бы уйти от той машины, пока хозяин не заметил. Ты чего так долго гайки откручивал, не на базаре же, место не купленное. Пацаны заметить могли. Петро узнает, что мы на его территории сработали, палец сломает. (Обращается к Вл. Кир.)
  - Слышь, мужик, по-быстрому кому тут колесо толкнуть? А то нести невмоготу. Сотку заработаешь.
  В. К.
  - Не знаю.
  Второй.
  - А что сидишь, как местный король. На лавке сидишь канолево, а округи не знаешь.
  В. К.
  - Мы прохожие. Устали - вот и сидим. И колеса нам не интересны.
  Первый.
  - Не сидите, а присели. Гляди, кореш, тоже голь безлошадная. Нам что ли колеса интересны? Нам их продать уже интересно, а то обед, а ни в одном глазу. Помогли бы пихнуть, пару беленьких бы взяли.
  В. К.
  - Спасибо, мы сегодня не пьем...(некоторая пауза)
  - Мы с товарищем спорим о губернаторской программе модернизации. Обдумываем.
  Второй.
  - У тебя с головой-то всё в порядке? Кто о таких делах, если лишка не выпил, думает? Какая программа? Или ты почетный пенсионер Китая? По виду, не старый еще. Другу только мозги пудришь, а он, смотри, молодой у тебя, глупый. Глаза, как пуговицы блестят. Тяжко, поди?
  В. К.
  - Почему это? Что за пренебрежение! Губернатор-то - не дурак! И программа его...
  Второй.
  - Да кто это такой - губернатор твой? Что это такое, вообще. На хрена он нужен? Он нам может колесо, хотя бы одно! толкнуть. Может или нет?
  В. К.
  - Пожалуй, нет.
  Второй.
  - Тогда что у него за программа? Хрень полная - вот что.
  (обращается к Ставскому)
  - Пособи, пацан, колесо до кустов дотащить, вижу ведь, выпить охота. Покараулите там с Иванычем, а я мигом. Мне бы только Катюху поймать - шастает где-то с утра, шарашится, но сейчас уж обед, должна как бы в сквере сидеть, - она эти колеса шутя продаст - чихнуть не успеешь. (Обращается к В. К.)
  - Что смотришь, как не родной? Не украли мы эти колеса, не украли. Мы ими жизнь разгоняем.
  В. К.
  - Как это, разгоняете?
  Второй.
  - Сейчас Катюха их толкнет, мы беленькой купим, а точку-то кто держит? Правильно, Петрович держит. Он баблосы оптовику зашлет, тот фуру подгонит, и нам с корешем опять борт разгружать - вот и работа. А колеса, глядишь, тому оптовику достанутся - вот и все при делах. Все заняты. И налоги платим. Шуршит экономика. А ты думал - мы тоже не в спецшколе для дебилов учились, радио-колледж заканчивали.
  В. К.
  - Сходи с ними, не отвяжутся.
  (Ставский и двое уходят. Появляется женщина с корзиной стираного белья, развешивает его на веревке.)
  В. К.
  - Здравствуйте.
  Женщина.
  - И вам не хворать.
  В. К.
  - Хлопотно вам с бельем. Вот модернизируют всё, слышали, наверное, - другая жизнь пойдет.
  Женщина.
  - Нам-то что, нас не коснется. Они там пусть себе модернируют - нам некогда глупостями заниматься, и так денег нет.
  В. К.
  - Так губернатор и хочет, чтобы работа появилась, чтобы людям было чем заниматься. Он о людях, о вас вот думает.
  Женщина.
  - На то его и поставили - дураков-то туда не пускают. Если ему не думать - кому еще? Откуда тогда порядку взяться?
  В. К.
  - Но вы-то сами как считаете, правильно он поступает? Нужна же людям работа?
  Женщина.
  - А что же не правильно? Там, поди, не дураки, что-то соображают. Им велено за порядком следить, а без работы - какой порядок?
  В. К.
  - Значит, вы за губернатора?
  Женщина.
  - Конечно. Раз власть так решила. Так порядку больше. (уходит)
  В. К.
  - Ничего не понял, вы поддерживаете почин губернатора? Порядок. Порядок - это хорошо.
  
  (Появляются трое полицейских - двое мужчин и девушка)
  Дев.
  - Здравствуйте, старший сержант Говорова, чего сидим на лавочке? Алкоголь употребляли сегодня? В каком количестве?
  В. К.
  - Да я просто сижу. Просто воздухом дышу. Разве я похож на пьяного? Вполне интеллигентно отдыхаю. Как обычный гражданин. Любуюсь городом.
  Дев.
  - Брань нецензурную зачем употребляем? Нарушаете.
  В. К.
  - Послушайте, чего вы привязались, у вас других забот нет? У вас тут колесами торгуют краденными, а вам дела нет.
  Дев.
  - Так. Какие колеса, точку сбыта можете указать? Сами "колеса" в каком количестве употребляли? Документы предъявим.
  В. К.
  - Я не ношу с собой документов - зачем мне документы? Я что, границу пересекаю?
  Дев. По рации:
  - Сережа, давай машину на угол к шашлычной во дворы, тут клиент капризный, надо бы личность установить. Пальчики по картотеке проверить.
  В. К.
  - Подождите! Я Владимир Кириллович Пустышев, губернатор. Я здесь с ревизией...
  Дев.
  - Ну да. А я - балерина с ногами и в пачке. Смотрите, ребята, а ведь похож на нашего. Очень похож. Паспортные данные помните? Где, кем выдан документ, номер? Что намеревались совершить, какой был умысел, как хотели использовать лицо, похожее на другое лицо?
  В. К.
  - Это лицо - мое лицо!
  Дев.
  - Не хотите назвать настоящие имя, фамилию? От закона прячетесь? Ребята, забираем его. Сопротивление полиции, брань, вызывающее поведение - мочились в общественном месте. Цветы ломали. Памятник для красоты поставлен, а вы? Всё. Пакуйте.
  
  
  Кабинет губернатора. Прокурор, жена губернатора Валерия, Ставский.
  Валерия.
  - Константин! Как же ты мог оставить Владимира Кирилловича одного, без телефона в чужом месте среди чужих, непонятных людей! Как это вам в голову пришло - отправиться неизвестно куда без охраны - и, главное, зачем? Что там, в ужасных, неведомых местах, могут быть за новости? Новости свежие Владимиру Кирилловичу Алена готовит, девочка старается. И потом у него прямая связь с администрацией, чтобы быть в курсе. Сплетен захотелось? Так Семенов со своим медиа-холдингом нам всё искренне, честно и подробно освещает. Вы, господин прокурор, это ваше дело - найдите мне мужа, прямо сейчас! я хотела сказать, найдите нам губернатора!
  Прокурор.
  - Губернатор найдется - не карандаш под диваном. Да только как его искать? Не могу же я приказать раздать патрульным портреты губернатора с надписью: "Разыскивается". Неудобно. Люди такого ранга сами находятся. Рано или поздно. Живые ли, мертвые...Мы вот сидим, гадаем: "Где губернатор?" А он раз из дверей: "Не ждали? А я вот он".
  Валерия.
  - Вы свои казенные обороты оставьте! Зачем говорить "мертвые", мне и так скандал в обществе мерещится. Интернет хорошо молчит, другое пережевывает, но если просочится - кошмар! Я как чувствовала, надо было лететь вместе с дочерью на острова, подальше, отдохнуть от вашей дурацкой работы, нет, осталась из чувства патриотизма - теперь уже с утра голова болит! И таблетки - такая дрянь! Кто их выпускает, непонятно.
  Алена.
  - Владимир Кириллович, ... ой, извините, надо срочно два распоряжения подписать. Срочно.
  Прокурор.
  - Я таких прав не имею. Финансовые потоки - мы их внимательно отслеживаем, но не управляем. Не вмешиваемся.
  Ставский.
  - Я тем более мелкая сошка.
  Алена.
  - Подпишите кто-нибудь, там всего-то закорючку летящую поставить.
  Прокурор.
  - Алена, а есть что-нибудь, что губернатор подписывал?
  Алена.
  - Вот. Вот видите, какая красивая подпись у Владимира Кирилловича - ни с кем не спутаешь.
  Прокурор.
  - Подпись-то простая. Буквы и не читаются, закорючка и есть. Как бабочка. Так только чиновник подписывать умеет. А ты, Константин, мог бы такое нарисовать?
  Ставский.
  - Да, Владимир Кириллович часто меня просил вместо него бумаги подписывать - ему надоедало. "Веришь", - говорил, - " как тысячу раз в день напишу "Пустышев" - выть начинаю!"
  Прокурор.
  - Так что ты нам головы морочишь! Подписывай, давай! Дело-то - оно превыше морали - или ты в школе не учился? Люди ради пользы дела куда только не лазили. А потомки потом благодарны.
  Валерия.
  - Как это вам, мужчины, не стыдно! Вместо того чтобы бить тревогу и искать губернатора, о бумажках беспокоитесь.
  Прокурор.
  - Эти бумажки, мадам, и вам и вашей дочурке жить позволяют, как привычнее. Был бы Владимир Кириллович - подписал бы сам, а раз его нет, нам что, остолбенеть и не жить?
  Я, к примеру, тоже три года в отпуск не ходил. А уйду? Что, надзора прокурорского не будет? Да уверяю вас, сразу же какой-нибудь младший работник юстиции хоть краешком, да на мое кресло обопрется. А там и с ногами залезет, и кофе громко потребует. И принесут! Россия - она шустрым благоволит.
  (Алена уходит)
  Ставский.
  - Какое положение странное - подписал сейчас документы за губернатора и значимость почувствовал. Свой вес.
  Валерия.
  - Ты, Константин, не обольщайся. Веса в тебе, как в тополином пухе. Губернаторы - люди особой породы, у них голова иначе думает, чем у таких вот. Муж боролся и победил на выборах - тебе этого не понять. Борьба, речи, встречи с оппонентами... А как мы помогали!
  До седьмого пота.
  (Входит Министр культуры)
  - Где губернатор? Мне нужно срочно его разрешение на проведение фестиваля детского любительского кино. Кстати, под его патронажем.
  Прокурор.
  - А детки уже и производством кино заинтересовались? Развитая у нас молодежь. Витаминов чересчур много родители дают. Через бананы. Константин, не стой, как столб. Подпиши уж. (министру) У нас тут заместительная канцелярия - Владимир Кириллович ушел в "никуда". Ищем, терпеливо ожидая.
  Министр, разглядывая документ.
  - Как это ловко у тебя, Константин, получилось - прямо не отличишь! Прямо губернатор!
  Прокурор.
  - Честно говоря, разницы большой не вижу - да и с точки зрения закона, ничего мы не нарушаем. Да, подписали пару бумаг - и что? Разве мы своевольничали? Что-то свое, новое протолкнули? Опасное для системы? Что-то украли, может быть, или не дали украсть? Ничуть. Мы дали ход тому, что уже приперло, и в дверях, и тесно ему. Дела, они ведь где готовятся? И как? В самом низу пирамиды, самым младшим работником-службистом готовится тощее дельце. Идет оно потихоньку себе наверх, обрастает жирком, и попадает на этот вот стол - вот прямо сюда, солидным, почтенным делом. На красивой бумаге, в красивой папке. Всё оно уже обдумано-передумано, обсосано до косточек и вылизано. Остается подписать. Формальность. Ну, и пускай попишет пока.
  
  Кабинет следователя.
  Следователь.
  - Что ты задумал, не хочешь исповедаться? Что намеревался? Как хотел воспользоваться своим лицом.
  В. К.
  - Что я мог сделать не так своим лицом?
  Следователь читает.
  - Преступно замышляя недоброе, пользуясь схожестью с внешностью здешнего губернатора, дерзко нарушал общественный порядок... И так далее. Это из протокола задержания. Пальцев твоих в картотеке нет. Кличку не говоришь. Руки холеные. Я думаю, матерого мы волка повязали. Короля преступного мира. А? Не прав? Возрази... Не хочешь, или нечего возразить.
  В. К.
  - Я Пустышев, губернатор. Дайте мне позвонить супруге, и всё дело тотчас разъяснится.
  Следователь.
  - Конечно, конечно. Позвонишь. Только сперва напиши мне хорошее, подробное признание. Чистосердечное напиши - а потом спать пойдешь, супруге позвонишь. У нас в районе давно подонок какой-то у школьников деньги вымогает. Подстерегает, гад, после уроков. Я вот думаю, не ты ли? Тот по описанию тоже одет неважно, лицо интеллигентное. Очень твое лицо на преступное похоже. На вымогателя - интеллигента лицо.
  В. К.
  - Я честный человек, а вы городите чушь!
  Следователь.
  - Стоп, стоп, стоп. Честный человек. Вас задержали и доставили в участок - так? Задерживали вас наши полицейские, которые вас знать не знают и зла на вас не держат. Так?
  Стало быть, задерживала вас организация, система. Продуманная и отлаженная. Методичная, как рыболовная сеть - кильки пропускаются, а вот хищная рыба, вроде вас... Полиция постоянно кого-то задерживает, и, уверяю вас, эти "кто-то" не самые уважаемые члены общества. Вы слыхали, чтобы у нас задерживали просто так, без причины? Блогеров лживых не цитируйте только, пожалуйста. Что вы делали в том дворе?
  В. К.
  - Сидел на лавочке и слушал разговоры людей.
  Следователь.
  - Так вы радуйтесь, что сейчас не тридцать седьмой. В те времена вас бы за такое поведение шлепнули бы без разговоров лишних. Я вам, как взрослому человеку предлагаю, раз уж попались "на горячем", возьмите что-нибудь, и нам поможете, и вам будет время подумать.
  Вот тоже эпизод - кража рассады помидорной у гражданки Кислициной в электричке. С последующей дракой. Не хотите фигурантом стать? Срок небольшой будет. Возможно, условный.
  В. К.
  - Хорошо, что вы не предлагаете мне взять на себя ограбление банка и массовое изнасилование в городской бане.
  Следователь.
  - Погодите-ка. Что вам известно по этим двум эпизодам?
  
  
  Кабинет губернатора. Те же лица.
  Алена.
  - Администрация президента! Соединяю вас, Владимир Кириллович.
  Ставский.
  - С кем соединяешь-то, стой! Нету же его!
  Прокурор.
  - Что за дур губернатор себе набрал! Скажи, что прихворнул, что уехал. Будет через пару дней. Врать, что ли, не научилась на службе?
  Ставский.
  - Вот и конец карьере пришел. Поувольняют нас всех теперь, и пойдем в институты работать простыми и. о. доцентами. На полставки, на двойную нагрузку. На макароны только и проезд в автобусе. Иногда.
  Министр.
  - Надо свет приглушить - очень ярок. А то мы, как мыши в аквариуме. И ту лампу потушим. Вот так. Эх, Константин, умел бы ты и голосом Владимира Кирилловича говорить, как-нибудь, глядишь, и проскочило бы. Сиди, где сидишь, и не дыши.
  Валерия.
  - Я не позволю устраивать тут балаган. Не позволю обманывать аппарат президента! Пропал губернатор, а вы скрываете эту важную государственную проблему.
  Прокурор.
  - Президент должен знать то, что мы, обдумав и обстрогав, ему докладываем, в простом и понятном для принятия решения виде - так государство устроено, не нам менять. Если обо всех проблемах наверх докладывать, там скажут: "А ты-то сам чем занят? Одни проблемы от тебя". Мне до пенсии три года - переменам теперь не время. Министр прав. Костя, выручай. Побудь губернатором.
  Ставский.
  - Да как побыть? Владимира Кирилловича отлично знают в администрации, с ним президент несколько раз лично встречался. А тут я. У меня и нос другой и уши.
  Министр.
  - А ты скажи, что подтяжку сделал, да неудачно - вот лицо и перекосило чуточку. Скривись как-то так. Представь, что лимон жуешь. А ведь хорошо! Даже похож.
  Прокурор.
  - Свет не включай - скажи, от упорной работы глаза болят, и голосом тоже не педалируй. Скорби больше изобрази - так государственней. Найдем Кирилловича - пусть сам расхлебывает - почему у него внешность переменчива.
  Колдунов.
  - Здравствуйте, Владимир Кириллович.
  Ставский сипло.
  - Здравствуйте, Алексей Алексеевич.
  Колдунов.
  - Вас что-то нечетко видно.
  Ставский.
  - Лампы у нас перегорели, разом все, еще не успели распоряжение дать - чтоб заменили.
  Колдунов.
  - Опять в потемках, как обычно. Я хочу вас поздравить, Владимир Кириллович, ваш город выбран для проведения очередной выставки. "Экспо". Это большая и честь и ответственность для всех нас...
  Что у вас с лицом? Или вы хотите что-то сказать? У вас есть какие-то мысли по поводу выставки? Я непременно передам их президенту.
  Ставский.
  - Нет, нет. Мыслей, таких, чтоб говорить президенту, нету. А лицо немного изменилось - я, в духе времени, подтяжку сделал, Алексей Алексеевич, чуточку убрал лишние морщины, люди говорят, неплохо, и супруге нравится.
  Колдунов.
  - Это хорошо и правильно. Внешность должна показывать силу лидера. Вообще, Мы поддерживаем начинание, когда в политику приходят люди с новыми лицами. Главное, не пересолите, Владимир Кириллович, с этим, все-таки у первых лиц государства лица должны быть открытыми, с выражением человеческим. Беречь нужно лицо. А то получится, как в том анекдоте, про лесника, который чересчур широко дверь в сторожку распахнул. Это наша беда. Мы, очень часто, даже начав делать правильно, остановиться не можем, и вся работа, как говорят в народе, псу под хвост.
  Я вас еще раз поздравляю с "Экспо", и давайте работать. Президент очень вас ценит, скажу по секрету, уж не в преемники ли намечает. Но не знаю.
  (несколько секунд тишины)
  
  Прокурор.
  - Владимир Кириллович? Я вас поначалу не узнал, что же вы не сказали мне про подтяжку?
  Гора с плеч! А то все галдят: "Пропал, ищи!" Насчет "Экспо". Нам бы обсудить дополнительные меры безопасности - я вам накидаю свои предложения. А по поводу программы модернизации...
  Ставский.
  - Тут надо обождать. Незачем дверь в сторожку распахивать без ума.
  Прокурор.
  - Вот это правильно. Неторопливая незаметность - прекрасное качество руководителя.
  (входит Алена)
  Алена.
  - Владимир Кириллович, подпишите срочно документы - это по строительству трассы. Это школа.
  Министр.
  - Владимир Кириллович, в преддверии "Экспо", может быть, можно отложить передачу "Ломоносовского" парка? А еще в драмтеатре сквозняки в балетном классе.
  Валерия.
  - Володя? Владимир Кириллович! Я поняла! Новое лицо. Что ты еще надумал изменить? А! Изменить! Не знаю с кем и где - возможно со своей наглой секретаршей! Прямо тут, посреди бумаг и указов. Как я узнаю эти властные, требовательные глаза, эти поджатые, уходящие от поцелуев, губы. Иначе, зачем, объясни, зачем ты так неприлично молод? Хорошо, что весь наш бизнес записан на дочь. Что же, омоложение можно повторить! Так. (роется в столе губернатора) Вот карточки. Где пин-коды?
  Ставский.
  - Были записаны как будто тут, в блокноте. Да вот они.
  Валерия.
  - Я улетаю сегодня же к дочери. Вернусь - посмотрим, узнаешь ли ты меня. Как бурно складывается, Владимир, наша совместная жизнь, неординарно, креативно!
  
  Кабинет следователя. Прокурор, В. К.
  В. К.
  - Послушай! Распорядись, чтобы этого следователя уволили немедленно, а меня теперь в сауну отмокать вези - у меня от пота рубаха хрустеть скоро начнет. Где ты был? Что так долго? Я чуть кражу школьных пособий по анатомии на себя не взял - срок приемлемый.
  Прокурор.
  - Владимир Кириллович, послушайте. В обморок не падайте только. Не возвращайтесь лучше домой, и на службу не возвращайтесь, я вам по-дружески советую. Некуда вам возвращаться - место занято, и вы там лишний. Ни к чему там ваше появление - путаница только будет.
  В. К.
  - Что ты несешь! Кем занято? А моя должность - шутишь? Как это - без меня, без губернатора? Дела встали, там, поди-ка, хаос, вместо ритмичного движения, а коллеги - им-то как? Люди же! Привычная работа, работа в команде, а жена? Как это можно - убрать человека с его законного места, да еще без его ведома! Кто же у вас теперь губернатор?
  Прокурор.
  - Губернатор у нас Пустышев Владимир Кириллович. Мы его любим и очень преданы ему. Он и людям нравится, и на работе себя не щадит. Я что подумал, не дело вам быть полным тезкой с нашим губернатором, Владимир Кириллович. Я уже подготовил записку - вам выдадут паспорт, взамен утерянного, на имя Иванова Ивана Ивановича. Место прописки - Усть-Илецк. Сейчас вас выпустят, получайте паспорт, и езжайте в Усть-Илецк. Не поминайте лихом.
  В. К.
  - Как это езжайте! Да я позвоню в администрацию президента - всех в дворники переведу! Ты, ты - а, тебя я, тут сидя, понял - клоподав, а культуры-то министр - он же всё так нервно о душе тревожится, а референт Костя, а Алена - поросль молодая, смена будущая, а жена что, дура совсем? Она что же теперь в женах у вашего нового Владимира Кирилловича? Стыд-то есть еще, или потеряли всё. Как это заменили! Меня - часть пирамиды государственной!
  Прокурор.
  - Пирамида-то и вправду есть, только в отличие от Египетских мертвых надгробий, наша-то из живых, умных людей, которые спать не любят. Высоко ли, низко ли сидишь - сиди, а другие за тобой зорко следят. Сидишь ты на своем месте - снизу тебя нижние держат, а чуть сойдешь, уступишь дорогу - отшвырнут так, что и не найти будет, в какую дыру и какие кусты забросило. Был губернатором - нечего было к людям ходить, "пирамиду" покидать, а раз пошел - сам выбрал.
  В. К.
  - Всё ты врешь! Меня избиратели поставили. Люди так голосовали, они так решили - за меня, а не за вашего. Людей не обманешь! Они меня любят! Я - Власть!
  Прокурор.
  - Избиратель, Владимир Кириллович, всегда за власть голосует, любит, не любит - это для кухни, а голосует за порядок, за "пирамиду". Так испокон веку повелось, наше это, коренное.
  У нас Власть, как климат, не нами придумана, её терпеть надо, так приучены. А ты что же, всерьез думал, что люди наши лично за тебя?
  Да ты, как личность, и не интересен никому, у нас даже наоборот, чем более безликий, тем пригодней.
  Личность в компании интересна, а на службе "шестеренки и колесики" требуются.
  
  (уходит. В. К. Делает несколько шагов и оказывается на улице. Проходят уличные актеры, поочередно переставляя огромные сумки)
  
  Первый актер.
  - Лиза уехала на лыжах кататься, надеется всё выскочить замуж, лыжи осваивает, среди лыжников, говорят, много холостых, у этой красотки стресс от дряблой кожи, тот пьет, и непонятно, когда закончится его поэтическое вдохновение, и что, и как теперь нам играть? Даже вещи нести некому. Зачем нам такая гора реквизита? Меч вон деревянный таскаем за собой из города в город - а что театральным мечом отрубишь? Даже хлеб не нарежешь.
  Второй актер.
  - Да ладно тебе - заработали немного, пора и съезжать. А вещи - вон мужика попросим, пусть себе на пиво заработает.
  Первый.
  - Эй, дружище! Помоги нам сумки до вокзала донести, пивком угостим.
  В. К.
  - Сумки? Я уж давно сам не носил. Давайте, мне все равно тоже на вокзал.
  Первый.
  - И куда собрался?
  В. К.
  - По стране. Хоть куда. Я еще не решил.
  Второй.
  - А так это судьба! Поехали с нами - поможешь с вещами, на представление посмотришь. А захочешь - играть попробуешь, если получится. Освоишься когда, обязательно роль дадим.
  Не врём ни сколько. Хочешь губернатора сыграть? Хочешь?
  В. К.
  - А я сумею?
  Второй, одевая на В. К. рюкзак и вручая меч.
  - Чего там уметь? Стой, как столб, улыбайся многообещающе, так, брови-то хмурь при этом, и грози мечом врагам - вот, настоящий "столп демократии"!
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"