Зырянов Антон Юрьевич : другие произведения.

"Кровные узы" (вторая часть книги)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не знаю, прочел ли кто-нибудь первую часть до конца, но вот - небольшая прода. Здесь половина первой главы второй части. Судя по всему, главы теперь будут объемнее. Жду ваших комментариев. Приятного (надеюсь) чтения.

Глава первая.

  
   Техника боя отступника отличается от боевых искусств других школ. Отступник двигается плавно, как будто с ленцой, ловит каждое движения соперника, готовя стремительную контратаку. Обманчиво плавные движения еретика могут смутить даже бывалого воина, если только тот не сталкивался с веропреступником раньше... Хотя, мало кто мог похвастаться тем, что пережил такую встречу.
   Ильмар мягко шагнул к Седзимиру и, бросив мимолетный взгляд на левую ногу ученика, тут же нанес короткий удар голенью по внутренней стороне бедра. Бывший воин веры, скривившись от боли, попытался ухватить учителя за штанину, но не успел, да еще и получил несильный, но болезненный тычок в нос.
   - Ты же видел, что я намечаю удар в ногу, - Ильмар отступил и недовольно нахмурился, глядя на отступника-неофита, утирающего рукавом кровь из разбитого носа. - Почему не подловил?
   - Ага, в прошлый раз вы тоже "намечали", - укорил учителя Седзимир. - Я купился, дистанцию разорвал... А вы мне так припечатали - два дня провалялся, думал помру...
   - Я тебе помру, - мастер Ильмар встал в боевую стойку и снова мягко, словно кот, начал приближаться к пятящемуся ученику.
   Тренировочный зал базы был разбит на четыре зоны, или комнаты, как называл их мастер (хотя, метраж у помещений был великоват): Спортивная - с борцовскими матами, манекенами и мешками; Усиленная - под ногами деревянный настил поверх бетона, из инвентаря - дубинки, деревянные мечи и затупленные кинжалы; Травма - просторная зона, где ученики, по указанию учителя, создавали подобие помещений, в которых придется сражаться; стрельбище - самое большое помещение, где юные адепты упражнялись в искусстве убийства посредством огнестрельного оружия.
   В этот раз, Ильмар гонял Седзимира по Травме. Зал обставлен столиками с разнокалиберными бутылками. За столиками на табуретах, стульях и скамьях сидела массовка - другие ученики и два подмастерья. Один из помощников мастера изображал бармена за импровизированной стойкой.
   Седзимир научился предугадывать атаки Ильмара, но правильно среагировать у него почти никогда не получалось (удачные попытки занимали в памяти бывшего воина веры почетное место воспоминаний, которыми можно было гордиться), а если и получалось, то только когда молодой отступник находился в состоянии предельной концентрации...
   Вдох, выдох, сердце пропустило удар, пространство содрогнулось, на долю секунды время ускорилось, но через мгновение растянулось, словно мед. В тягучем янтаре боевого транса Седзимир увидел, как учитель подтягивает правую ногу к левой, скручивает корпус, оказываясь к ученику боком и поднимает бедро, чтобы провести прямой удар ступней с подскоком. Выполненный правильно (а по-другому мастер Ильмар не умел), этот удар мог нанести страшный урон противнику, в зависимости от цели нападающего. Если ударить в грудь - можно утихомирить самого буйного драчуна, если бить в лицо - пострадавший вряд ли сможет похвастаться роскошной улыбкой (зато, возможно, сможет похвалиться орлиным носом) и надолго выйдет из строя, а если в горло, да еще и чуть повернуть стопу внешней стороной - соперник нежилец.
   Единственным минусом этого удара было то, что его легко отразить... Если ты - не мастер-отступник, конечно. Оставалось надеяться на то, что ускорившиеся благодаря состоянию концентрации рефлексы помогут.
   Седзимир скользнул в сторону, как только понял, что задумал учитель. Правая нога, повинуясь спонтанному импульсу мозга, пронеслась над столом (сидевший за ним подмастерье едва успел уклониться) и ударила в пустую бутылку из под вина, которая, радостно приняв ускорение, устремилась в мастера Ильмара. Пространство сотрясла очередная судорога, когда импровизированный снаряд врезался в выброшенный навстречу опасности кулак. Раздался звук бьющегося стекла, но мастер Ильмар не потерял равновесия.
   Пытаясь развить успех, Седзимир быстро сблизился с учителем и нанес резкий удар правой сбоку, надеясь на то, что тот не будет готов к такой наглой атаке. Кулак прошел сквозь пустоту - Ильмар легко нырнул под руку и коротко ткнул ученика жесткими пальцами в область печени, после чего быстрой подсечкой сбил скрючившегося от боли неофита на пол и добавил кулаком в лоб - несильно, обозначив добивание.
   - Неплохо, - похвалил неофита отступник, слизывая кровь, круглыми красными бусинками выступившую на разбитых костяшках. - Ты очень быстро входишь в состояние предельной концентрации, да и с бутылкой здорово придумал.
   Седзимир лишь невнятно замычал, все еще страдая от болезненного удара. Мастер Ильмар кивнул неофитам и те сразу же взяли парня под руки и усадили на стул. Ильмар отозвал подмастерьев в сторону и принялся о чем-то с ними переговариваться, изредка поглядывая на своего любимчика - он никогда не скрывал, что именно Седзимир был его фаворитом, но остальные неофиты, в своем большинстве, не завидовали бывшему воину веры, ведь те, кого мастер выделял, всегда получали больше.
   Ученики обступили скривившегося от боли парня, похлопывали его по плечу, говорили что-то ободряющее - только один из них остался сидеть за дальним столиком, за которым изображал уснувшего над кружкой пьяницу. Это был Дрейк... Бывший фаворит Ильмара, приемный сын, выросший в семье мастера.
   - Думаешь, так будет всегда, церковный вояка? - процедил он сквозь зубы, подойдя к Седзимиру вплотную. - Когда-нибудь, ты оступишься, ведь человека нельзя изменить. Ты предатель, Седзимир, ты крыса, сбежавшая с тонущего корабля...
   - В чем твоя проблема, Дрейк? - остальные ученики уже начали расходиться, так что молодые люди стояли в стороне от остальных, лишь Лука остался, чтобы собрать инвентарь, и это немного напрягло бывшего воина веры - рослый отступник был другом и верным соратником Дрейка.
   - Ты - моя проблема, - пасынок Ильмара сузил глаза и скривил губы в презрительной усмешке. - Отец видит в тебе что-то - миссию, будущего лидера, избранного... Не знаю точно. Но он выделяет тебя из всех, занимается тобой...
   - Что такое? - Спросил Седзимир с издевкой. - Малыш Дрейк ревнует?
   - Ну все, поповская собака! - Дрейк схватился за рукоять висящего на поясе кинжала - такие носили все отступники.
   - Стой! - подошедший ближе Лука схватил друга за руку, не давая обнажить оружие - посеребренное, покрытое священными письменами жало так и не покинуло ножны. - Ты переходишь всякие границы, брат!
   Они и правда были похожи на братьев - высокие, широкоплечие, смуглые. Вот только характерами обладали разными - импульсивный Дрейк все время втягивал спокойного и рассудительного Луку в конфликты.
   - Ты? - пасынок Ильмара удивленно округлил глаза. - Если не хочешь помогать - не мешай.
   - Посмотри на себя! - обычно спокойный Лука, вдруг, повысил голос и толкнул друга в грудь. - Ведешь себя, как сопляк. Если мастер считает, что Седзимир важен для ордена - не тебе это оспаривать.
   Сед был удивлен поведением Луки. Никогда ранее он не шел против воли друга и всегда становился на его сторону. Но не в этот раз.
   - Я с тобой еще не закончил, - пообещал Дрейк бывшему воину веры и, развернувшись, направился к выходу, не забыв толкнуть Луку плечом, когда проходил мимо друга. Больше их никто не видел вместе.
  
   Добравшись, наконец, до своей комнаты, Седзимир улегся на жесткое ложе и блаженно выдохнул. Ноющее после напряженной тренировки тело отозвалось приятной расслабленностью.
   - Ну, ты сегодня дал, - с верхней койки выглянула лохматая голова Матея. - Это ж надо было додуматься - в учителя бутылкой запустить...
   Сед лишь самодовольно улыбнулся в ответ и, заложив руки за голову, закрыл глаза, погружаясь в воспоминания.
  
   - Прекрати ты смотреть на меня голодным волколаком, - Ильмар весело, по-дружески улыбнулся. - Уж от кого, а от нас подвоха не жди...
   - Почему я должен вам верить? - огрызнулся парень.
   Седзимира, вопреки опасениям, не связали - только, перед тем, как посадить на коня, подручные Ильмара тщательно обыскали пленника, реквизировав "Веселого пророка" и все холодное оружие (даже крохотную метательную пластину, спрятанную в пряжке ремня). Молодой воитель, в сопровождении девятерых отступников, ехал по заросшей молодой травой заброшенной дороге, по обеим сторонам которой возвышались высокие, старые, не знавшие стука топора деревья. Оставалось только гадать, кто и каким образом проложил посреди леса столь широкую тропу.
   Время от времени, на дороге виднелись кости, сгнившие остовы карет, ржавые обломки мечей и рыжие стволы ружей с истлевшими прикладами. Один раз куцая кавалькада прошествовала по месту грандиозного побоища - две дюжины скелетов в простреленных, изрубленных доспехах, с раскроенными черепами и неполным набором костей встречались на протяжении полусотни метров. Жуткое зрелище древних воинов могло смутить и бывалого вояку, чего уж говорить о никогда не покидавшем Тринадцатый Град Седзимире. Отступники же не обращали особого внимания на противный хруст костей под копытами лошадей.
   Гнедой жеребец, выданный вероотступниками воину веры, каждый раз презрительно фыркал, когда парень, желая избавиться от общества еретиков и убраться от них подальше, пытался пустить его в галоп, чем изрядно веселил проклятых еретиков.
   "Чтоб вы сдохли, гады, - мысленно проклял пленителей Седзимир, краснея от злости. - Они что, заговорили эту тварь?"
   Жеребец угрожающе заржал и мотнул головой, будто бы прочел мысли своего наездника, и парень, на всякий случай, решил про странное животное плохо не думать.
   - Ты можешь и не верить, - Ильмар, ехавший рядом, пожал плечами. - Но мы не можем позволить лжеверцам заполучит очередного наследника.
   - Наследника чего? - спросил Седзимир бывшего учителя, понимая, что не услышит от него ничего вразумительного - Ильмар явно тронулся на своем еретическом учении.
   - Потомка Святого Архангела Михаила, носителя священной крови, - ответил отступник будничным тоном, будто говорил о погоде или о популяции болотных медведей.
   Пленник оглянулся на подопечных Ильмара, в надежде увидеть на их лицах хотя бы намек на усмешку, но головорезы не нашли в словах предводителя ничего веселого.
   "Да они тут все психи", - обреченно подумал воин веры и снова попытался пришпорить коня, на что тот угрожающе заржал и встал на дыбы, чудом не сбросив непонятливого седока.
   - Простите, - интонация Седзимира приобрела новый оттенок - теперь он разговаривал с бывшим учителем, как с опасным умалишенным, - а это вы про меня? Ну... наследник, священная кровь и все такое?
   - Да, - лаконично ответил тот. - Приедем на базу, и ты все узнаешь. Абель, - позвал Ильмар одного из подчиненных, - ты все проверил, перед уходом?
   - Да, мастер, - молодой отступник, легкой трусцой ехавший на серой кобыле, позади предводителя, поравнялся с конем Ильмара. - Поповские собаки теперь долго будут искать след наследника - мы отослали павших с приманкой на север и восток, а морок на запад направили. Вряд ли лжеверцы скоро разберутся что к чему.
   "Падшие, морок... - подумал Седзимир. - Что за бред? Нет, определенно, я попал в компанию к психам".
   Странная сонливость, навалившаяся на молодого воина веры в карете отца-воителя, прошла, после того, как предводитель отряда отступников силком заставил пленника выхлебать добрую половину фляги, наполненную невероятно мерзким, вонючим пойлом, после которого по телу разлилась приятная легкость, а мысли, вмиг, стали ясными, как вода в горном озере (Сед никогда не был в горах, но воображение у него было развитым).
   - Так что там насчет Архангела Михаила? - Седзимир не воспринимал слова фанатика-еретика всерьез, но, на всякий случай, решил вникнуть в суть того бреда, в который так верили отступники, чтобы быть готовым ко всякого рода неожиданностям - вдруг эти спятившие язычники решат осквернить имя Святого Архангела человеческим жертвоприношением?
   - Ты все равно не поверишь, Сед, - грустно усмехнулся мастер Ильмар, и сердце молодого воина сжалось от обиды.
   Он, вдруг, с горечью посмотрел на своего учителя, которому верил, которого почитал, как отца, который предал и его, и всех учеников воинства веры.
   - Не смотри на меня так, сынок...
   - Я. Тебе. Не. Сынок. - Зло произнес Седзимир, чеканя каждое слово.
   Тошнотворный отвар, которым его угостил бывший учитель, подействовал на организм удивительным образом: помимо сонливости, ушла и боль в ушибах (когда карета отца Азиса врезалась в дерево, Седзимир основательно приложился головой и грудью, едва не пробив стенку, разделявшую возницу и пассажиров), а поврежденная рука и вовсе не беспокоила. Его даже не смущало то, что после, того, как он попробовал диковинное зелье еретиков, он находился в приподнятом настроении, чуть ли не в эйфории - странное состояние для человека, попавшего в плен к врагам.
   Наверное, именно чувство легкости и бесшабашности, которое не выветрилось и за три часа, что всадники находились в пути, толкнуло Седзимира на тот стремительный и, как оказалось, глупый поступок...
   Молодой воин навсегда запомнил то, что произошло в тот день...
   Мир вокруг, вдруг, обрел небывалую четкость. Казалось, даже луч света, упавший на потревоженный ветром молодой листок, замер, не смея торопить замедлившее ход время. Пространство вокруг исказилось концентрической волной, отдаленно напоминавшей расходящийся в стороны круг от брошенного в воду камня.
   Седзимир подобрал ноги, уперся ступнями в седло и прыгнул на едущего рядом Ильмара. Он даже успел разглядеть отразившееся в глазах отступника удивление, когда тот неправдоподобно медленно развернулся в сторону пленника... В этот миг, время снова ускорилось (как показалось молодому воителю - даже слишком) и Седзимир, беспомощно вскрикнув, пролетел над пригнувшемуся к лошадиному крупу мастером Ильмаром.
   Покрытая молодой растительностью дорога милостиво приняла парня в свои объятия - воин веры едва успел выставить особым образом руки, чтобы не разбиться, но рухнув в нежно-зеленую траву, с шумом выдохнул выбитый из легких воздух и, тихо замычав, потерял сознание.
   Седзимир пришел в себя и попытался рывком встать. Тело тут же отозвалось болью, мстительно напомнив о позорном промахе. Вокруг царила непроглядная тьма, но воин веры не чувствовал ни ветра, ни зябкой ночной прохлады.
   "И о чем я только думал? - Разозлился на себя парень, тщетно пытаясь на ощупь разобрать, где же он находится. - Нашел, на кого бросаться".
   Руки пленника (все еще свободные, надо заметить) ощупали жесткое ложе, на котором он лежал, и сухую шершавую стену.
   "Интересно, сколько я был в отключке?" - подумал он, морщась от боли. К ушибам, полученным при столкновении кареты с деревом, прибавились травмы от падения, да и рана на руке, похоже, воспалилась - боль в проткнутом предплечье становилась просто невыносимой.
   - Ну что, очнулся? - раздался откуда-то сверху чей-то сонный голос.
   - Очнулся, - ответил пленник слабо.
   Седзимир услышал, как невидимый собеседник мягко спрыгнул на пол. Раздался тихий щелчок и пленник зажмурился от нестерпимо яркого света.
   - Где я? - спросил Сед, когда привыкшие к темноте глаза перестали слезиться и он, жмурясь от света горящих под сводом потолка электрических ламп, наконец-то, смог оглядеться.
   Небольшая комната, в которой очнулся пленник, на первый взгляд, походила на тюремную камеру - Седзимир неоднократно доставлял в казематы Тринадцатого града подозреваемых в преступлениях, где за определение степени виновности несчастных брались заплечных дел мастера. Но, приглядевшись, Сед отмел предположение о темнице - дверь в коридор была приоткрыта, с чисто побеленного потолка ничего не капало, не свисали клочья паутины, а пол со странным узорчатым покрытием был чисто вымыт. Единственное сходство с каменными узилищами, которые Седзимир доводилось видеть ранее - это отсутствие окон.
   Убранство в комнате было бедным, но не убогим: покрытый серой краской металлический шкаф, крепкий дубовый стол и два стула.
   - Ты на базе, - ответил собеседник, которого, наконец, можно было рассмотреть: низкорослый лохматый парень лет двадцати, босоногий, облаченный в замызганный синий комбинезон, с любопытством таращил на пленника до смешного большие глаза. - А я - Матей, младший техник. Я вообще не отсюда, а из Третьего Града. Мой батя был спецом по старью, вечно по развалинам лазил и меня с собой таскал, чтобы, значит, опыта набирался...
   Было очевидно: парень очень любил поболтать. Видимо всех, кто находился на таинственной базе отступников, он своей болтовней уже достал, и теперь, как упырь-гурман, радовался свежим ушам. Но Седзимир внимательно вслушивался в речь тараторящего, как торгаш на рынке, паренька, надеясь узнать полезную для себя информацию.
   Матей, не переставая говорить, взял стул и присел возле кровати своего персонального слушателя.
   - У бати моего талант был: если поблизости от него находилось какая-то древняя хренотень, он обязательно ее находил, в любое потаённое подземелье путь отыскивал. - Глаза болтуна лихорадочно блеснули, и Седзимиру на секунду показалось, что он находится в одной комнате с сумасшедшим. - Вот ты знаешь, что такое бункер?
   Седзимир отрицательно качнул головой.
   - Вот! - мозолистый палец паренька устремился в потолок. - А он знал. И я знаю - я же его сын, он меня всему научил. А мы, кстати, в бункере сейчас, - Матей обвел рукой стены комнаты. - Нет, это всего лишь комната. Бункер большой, ему пять сотен лет, но раньше строили на славу, не то что сейчас. А источник питание здесь - не ветряки, не водная, спиртовая или маслянная станция, а ректор... Знаешь, что такое реактор?
   Седзимир снова расписался в своем невежестве, растерянно пожав плечами.
   - Я тоже не знаю, - грустно вздохнул болтливый техник. - Батя знал, но он два года назад пропал куда-то. Теперь я за него, но я попросил мастера Ильмара оставить должность старшего техника за Братошом - так моего батю звать...
   - Матей, дай нашему гостю лекарства, - откуда-то из-под потолка раздался искаженный небольшими помехами голос. - И пусть отдыхает, а то у него сейчас от твоей болтовни из ушей кровь пойдет.
   Младший техник грустно вздохнул и подошел к шкафу, откуда и достал потертую флягу и какие-то розовые пилюли.
   - Вот, сосед, выпей - это снимет боль.
  

***

  
   Седзимир открыл глаза. Несмотря на то, что в древнем подземелье не было окон, молодой отступник чувствовал приближение утра. Система медитативного сна, которую практиковал мастер Ильмар, помогала выспаться всего за пять часов (в походном режиме хватало и двух), так что Сед, несмотря на ранний час, чувствовал себя отдохнувшим.
   Сладко потянувшись, бывший воин веры вскочил с кровати и щелкнул выключателем. Свет люминесцентных ламп, судорожно наливающихся белым, разогнал сонную тьму, заставив еще не проснувшегося Матея витиевато выругаться.
   - Сед! - закончив перечислять родственников мучителя, крикнул с верхней кровати младший техник. - Какого упыря ты опять до общего подъема встаешь? Мы же это обсуждали уже!
   - Ага! - донеслось из ванной. - И я сказал тебе, что буду и дальше вставать рано. Ты же сам сказал, что я - альфа-самец...
   - Альфа-п...дец ты! - огрызнулся Матей тихо.
   - Я все слышал, - в дверном проеме показался увесистый кулак.
   Наконец-то прозвучал противный продолжительный гудок - сигнал общего подъема.
   - Ты украл у меня семь минут сна, - приблизительно посчитал время от пробуждения до гудка младший техник и легко, по-кошачьи, спрыгнул на пол и побрел в ванную.
   - Хватит смотреть на меня голодным волколаком, - процитировал Сед одно из любимых высказываний мастера Ильмара, когда Матей, пихаясь локтем и сопя, занял место у зеркала и принялся натирать зубы порошком.
   - Отстань, - пробурчал он. - Расскажи лучше ту историю.
   - Матей, я тебе уже ее три тысячи раз рассказывал...
   - Ну и ладно, - огрызнулся младший техник. - А я хотел тебе рассказать, что разузнал о реакторе из старых документов...
   Внутри Седзимира боролись две сущности: любопытство и лень. Первая говорила: "Эй, приятель, это же так увлекательно. Матей, конечно, зануда, но иногда его бредни интересно послушать". У второй тоже нашлись свои аргументы: "Интересно-то интересно... Но потом ведь его фиг заткнешь. Да еще и придется рассказывать во всех подробностях его любимую историю. Нет, ты, конечно, сам решай, но я тебя предупредила".
   - Ладно, слушай, - любопытство, как всегда, победило лень. - Но если ты опять будешь говорить теми научными терминами, которые сам не бельмеса не понимаешь, получишь пи...
   - Да понял я, понял, - Матей не дал другу закончить ругательство. - Рассказывай давай.
   Седзимир, вздохнув, в очередной раз принялся пересказывать соседу историю своего отречения от Церкви Единой Веры, ставшей первым шагом к вступлению в ряды отступников.
  

***

  
   Первый день, который Седзимир провел на базе, изобиловал потрясениями. Все началось с экскурсии, устроенной болтливым соседом, по трехуровневому подземелью, которое, как поведал словоохотливый техник, было построено около пятисот лет назад. Предназначением бункера, как называл подземное сооружение вызвавшийся гидом Матей, являлась защита правителей того времени от некоего абсолютного оружия, которое угрожало уничтожению всего живого.
   Как бы то ни было, толстые стены бункеры, системы жизнеобеспечения, водоснабжения и вентиляции (после долгого и пространного объяснения этих терминов, Седзимир заподозрил создателей чудного подземелья в колдовстве) не уберегли правителей и приближенных к ним персон от последствий Великого Сражения. Отступники, хозяйствовавшие уже несколько лет в бункере, долгое время убирали скелеты и истребляли нечисть на всех трех уровнях.
   - Мы думаем, что вместе с вельможами в бункер пробрался упырь. Долгое время он прикидывался овечкой, пока пропадающие не стали привлекать внимания. - Матею нравилась роль экскурсовода, поэтому он с великим удовольствием рассказывал обо всем, что знал или считал, что знает. - Когда кровопийца понял, что незаметно питаться от живых не получится, он обратил нескольких обитателей бункера в себе подобных. Осторожно, тут надо пригнуться.
   Седзимир едва ушел от столкновения с трубой, очень неудачно идущей из одной стены тускло-освещаемого коридора в другую, где-то на уровне его переносицы.
   - Это мой батя тут систему водоснабжения налаживал, - горделиво похвастался Матей. - Не все, конечно работает - только северное крыло третьего уровня. Отец говорил, что не хватает какого-то водного чипа. Я без понятия, что это за штука...
   - Так что там с упырями...
   - А, да, точно, - Матей хлопнул себя по лбу. - Судя по тому, что мы здесь нашли, упыри долгое время держали людей взаперти, стараясь не убивать без необходимости, питались их кровью, словно коровьим молоком, пока заключенные не добрались до оружия...
   Седзимир прошел мимо двери, из-за которой доносились гортанные выкрики и глухие звуки ударов и хотел было зайти, но Матей неожиданно крепко схватил соседа за рукав и потащил дальше по коридору, освещение в котором, теперь отсутствовало напрочь - лишь впереди горели две тусклые лампы.
   - Потом все увидишь, тебя Наставник ждет...
   Дойдя, наконец, до освещенного участка коридора, Седзимир и его спутник уперлись в тупик, две лампы над головами молодых людей едва разгоняли мрак.
   - Ну и? - Седзимир вопросительно посмотрел на хитро улыбающегося младшего техника.
   Тот ничего не ответил - лишь нажал на какую-то кнопку, выступающую из исцарапанной стальной панели. Раздался удаленный гул, усиливающийся с каждым мгновением. Неожиданно, глухой звук затих и стена перед Седзимиром разъехалась в стороны (только сейчас воин веры сообразил, что они с Матеем стояли перед хитрой раздвижной дверью, створки которой были сведены).
   - Прошу, - младший техник сделал приглашающий жест, пропуская сопровождаемого вперед.
   Седзимир храбро шагнул внутрь маленькой комнаты, которая оказалась за хитрой дверью. Матей подошел к небольшой панели и нажал на кнопку (странно плоскую, ничуть не выделяющуюся на фоне тоненькой пластины, на которой была расположена), после чего маленький кругляш исчез, и на панели появилась надпись "Третий сектор".
   По стенам и полу пробежала легкая вибрация и воин веры почувствовал, что крохотная комнатка... движется. Предательски дрогнули колени, а сердце часто-часто застучало где-то на уровне горла.
   - Не дрейф, стажер, - Седзимир дернулся от дружеского хлопка по плечу. - Поначалу все пугаются. Не бойся. Это лифт - система быстрого перемещения между этажами.
   Лифт дернулся и остановился. Пленник на негнущихся ногах поспешил покинуть дьявольскую комнату страха.
  
   Третий уровень бункера был освещен намного лучше. Пройдя с десяток метров, мимо закрытых дверей, Матей остановился у той, что была выкрашена желтой краской, и нажал на небольшую кнопку, выступающую из стены. Над дверью загорелся красный огонек и Седзимир заметил небольшую, с детский кулачок, сферу с линзой посередине.
   Раздалось противное жужжание, а за ним щелчок, и Седзимир слегка напрягся, ожидая очередного подвоха. Матей наградил воина веры насмешливым взглядом и, взявшись за металлическую ручку, потянул дверь на себя.
   - Иди, я в пока в "техничку" заскочу, - непонятно выразился младший техник и подтолкнул замершего в нерешительности Седзимира в спину.
   Воин веры решительно шагнул в открывшийся проем и замер на пороге, оглядывая просторное помещение: высокий потолок, несколько шкафов (в том числе и металлических, судя по виду - оружейных), стойка с двумя странными клинками (изогнутые, один длиннее, другой короче), большая кровать, книжные полки, массивный стол.
   За столом сидел немолодой человек: худой, с обритой наголо головой. Хозяин комнаты внимательно посмотрел на вошедшего, и от этого взгляда по спине Седзимира пробежал холодок.
   - Вы и есть тот самый Наставник? - Воин веры нашел в себе силы, чтобы начать разговор первым. Стульев, кроме того, на котором сидел мужчина, не было, так что Сед просто подошел к столу и встал напротив предполагаемого Наставника.
   - Да, Седзимир, - ответил мужчина, не сводя холодных серых глаз с воина веры. - Я хочу тебе кое о чем рассказать.
   - А вы уверены, что я поверю? - Спросил Сед скептически, стараясь не опускать взгляд.
   - Уверен, - ответил Наставник и поднялся из-за стола.
  

***

  
   - Слушай, Сед, - Матей, идущий рядом с бывшим воином веры по коридору, перебил товарища. - Сейчас уже завтрак, давай быстрее к сути.
   - Ну так за завтраком расскажу, - пожал Седзимир широкими плечами.
   - Ага, знаю я тебя, - нахмурился младший техник. - За завтраком ты только и думаешь, что о еде, слова от тебя не дождешься...
   - Зато ты с набитым ртом болтаешь, не переставая, - усмехнулся Сед. - Только и успевай, что крошки с лица смахивать. Ладно-ладно, не переживай ты так. У нашей группы сегодня выходной, мастер Ильмар вчера говорил, помнишь?
   - А, ну да, - техник улыбнулся так широко, что аж глаза закрылись. - Ладно, продолжай.
   Седзимир уже не жалел о том, что начал пересказывать любимую историю Матея - он снова погрузился в воспоминания.
  

***

  
   Седзимир с любопытством наблюдал, как Наставник, громыхая увесистой связкой ключей, поочередно открывает семь замков, запиравших массивную металлическую дверь. Покончив с замками, он извлек из кармана форменных штанов (предводитель отступников одевался как наемник, даже кобуру носил с короткоствольным пистолетом) тонкую прямоугольную пластину и вставил ее в узкую щель в стене, рядом с дверью. Раздались знакомые жужжание и щелчок.
   - Открывай, - распорядился Наставник, убирая странный ключ (а это, несомненно, был ключ) обратно в карман, и Седзимир непроизвольно подчинился, открывая перед мужчиной дверь.
   Внутри оказалось просторное помещение, которое выглядело более чем странно. Свет от единственного работающего светильника, расположенного в центре высокого потолка, едва позволял разглядеть жутковатый интерьер: повсюду, вдоль стен, стояли высокие прямоугольные корпусы, накрытые перепачканными чем-то бурым тентами. Посреди странной комнаты стояли два стола. Один, накрытый прозрачной пленкой, был уставлен небольшими металлическими ванночками. Они были заполнены мутноватой водой и, когда Седзимир подошел ближе, то увидел на дне их какие-то замысловатые инструменты. На втором столе лежало нечто бесформенное, укрытое некогда белой простыней, которую теперь покрывали желтые пятна и бурые разводы запекшейся крови.
   В нос ударила жуткая смесь отвратительных запахов, совмещающих в себе "аромат" скотобойни, покойницкой комнаты и общественного сортира.
   - Кто это? - спросил воин веры, указав на бесформенную тушу рукой, другой закрыв нос.
   Пленника снова терзали опасения - он в очередной раз задумался о том, куда попал - от сумасшедших еретиков можно было ожидать чего угодно, тем более в подобных "декорациях".
   В одном из корпусов кто-то зарычал, и Седзимир запоздало сообразил, что перед ним находились клетки. Низкий рык поддержали из соседних камер. Клетку, находившаяся ближе всего к воину веры сотряс удар, но понять, что же за пленник находился по ту сторону узилища, мешала непроницаемая ткань.
   - Это нечисть, - ответил Наставник, изобразив добродушную улыбку, так не подходящую его серьезному пронзительному взгляду. - Упыри, волколаки, кадавры, нетлены...
   - Нетлены? - удивился воин веры и тут же пожален о своем вопросе.
   Отступник сорвал покров с одной из клеток. Две пары жутких белесых глаз впились в парня с голодным интересом, крючковатые носы активно задергались, вдыхая аромат столь живой плоти. Седзимир не уловил в неживых глазах и капли испуга, только бесконечный, нестерпимый голод. Пара нетленов - некогда мужчина и женщина - радостно скалили кривые острые зубы в довольных улыбках. Выглядели умертвия отвратительно: спутанные седые космы доходили тварям до колен, прозрачная кожа позволяла разглядеть бледно-синие вены, часто пульсирующие, проталкивающие по своим туннелям какие-то темные сгустки. Худые, бледные, они казались немощными и безобидными, но острые кривые когти, на руках, жуткие клыки в слюнявых пастях и безумные, полные жажды убийства глаза выдавали в нетленах беспощадных, кровожадных, смертельно опасных тварей.
   Седзимир непроизвольно сделал шаг назад - он видел чудовищ впервые. Ему стало по-настоящему страшно - даже сильнее, чем тогда, в подземелье, когда из преследуемого им преступника вылезло жуткое Нечто.
   - Да, редкие экземпляры, - Наставник ухватил воина веры за локоть, чтобы тот, продолжая пятиться, не уперся спиной в клетку, из которой доносился низкий, угрожающий рык. - Таких очень трудно убить, не говоря уж о том, чтобы взять, если можно так выразиться, живьем. - отступник ухмыльнулся, найдя свою шутку забавной. - Мы отловили их и доставили сюда, ценой нескольких жизней...
   - Зачем? - Спросил Седзимир, не отрывая глаз от игривого взгляда уродливого подобия женщины.
   - Что зачем? - мужчина непонимающе посмотрел на собеседника.
   - Зачем вы вообще их сюда притащили? Зачем рисковали и жертвовали людьми?
   - А, вот ты о чем, - усмехнулся отступник. - Чтобы изучить, юноша.
   - Изучить?
   - А как ты хотел? - Наставник сложил на груди руки и посмотрел на обитателей клетки. - Мы ведь должны знать, с чем имеем дело, чтобы бороться с этими тварями.
   Седзимир промолчал, не найдя, что ответить. В словах собеседника была определенная логика.
   - Вашей Святой Церкви, - сказано это было таким пренебрежительным, если не сказать презрительным, тоном, что Седзимир даже отвлекся от созерцания плененных умертвий и возмущенно посмотрел на предводителя отступников, - нет дела до того, что творится за пределами Градов и важных территорий вокруг. Ваши сказки про героические походы в проклятый Второй Град - всего лишь сладкая ложь для таких неокрепших умов, как твой.
   - Я не позволю... - Седзимира переполняло возмущение, он хотел высказать все, что он думает об отступниках в целом, сплошь психопатах и бандитах, и о Наставнике в частности, с его безумными экспериментами над богомерзкими созданиями...
   - Что не позволишь? - мужчина перебил воина веры. - Не позволишь сказать тебе правду? Или, что ваш Отец-Воитель - не лучше этих тварей? Не позволишь рассказать тебе о твоем наследии?
   Наставник отвернулся от собеседника и подошел к столу с инструментами, достал из какой-то плоской посудины, жидкость в которой была чище, чем в остальных, крохотный скальпель. Маленькое лезвие скользнуло по ладони, оставив тонкую красную линию.
   Почуявшие кровь твари засуетились в своих клетках. Отовсюду доносилось рычание, стоны, крики, визг. На нетленов было страшно смотреть - мужчина, обдирая кожу на лице покрытыми ржавчиной прутьями, пытался протиснуть между ними голову. Его подруга громко и протяжно завывала, клочьями срывая с головы волосы и не сводя голодных бельм с Наставника.
   - Смотри! - отступник махнул рукой в сторону умертвий. Несколько капель крови попали на прутья и пол клетки. Нетлены, отпихивая, царапая, кусая друг друга, бросились слизывать вожделенное лакомство. - Всего несколько капель человеческой крови делает их сильнее, быстрее, проворнее. Без нее эти твари слабеют...
   - Зачем вы все это... - договорить Седзимир не смог - ему стало дурно: вонь, пропитавшая, казалось, само естество воина веры, отвратительные твари, дерущиеся из-за пары капель крови, стресс от пережитого, травмированное тело - все навалилось разом.
   Парень согнулся пополам, обхватив живот руками. Его рвало всего несколько секунд, но он еще некоторое время не решался выпрямиться, опасаясь повторного спазма. Из этого состояния его вывела резкая боль в руке - это предводитель отступников сорвал повязку с раненного предплечья и швырнул ее в клетку к нетленам.
   Обрадовавшиеся новому лакомству умертвия вступили в короткую схватку за заветный кусочек счастья, но мужчина оказался проворнее: он отпихнул верещащую подругу ногой и, не теряя драгоценного времени, запихнул старую повязку, бурую от запекшейся крови, целиком в рот.
   Когда его тело начало дымиться, он еще блаженно улыбался, смакуя угощение, но, через несколько мгновений, свод жуткой тюрьмы потряс дикий вопль, заставивший умолкнуть других обитателей клеток. Кожа, лопаясь и обугливаясь, сухими чешуйками опадала с лица твари, из глазниц, брызнувших растаявшими глазами, вырвались языки зеленоватого пламени.
   Все длилось всего несколько секунд. Предсмертный визг твари еще не утих, когда посреди клетки уже лежала кучка серого пепла - не осталось даже костей. Подруга нетлена забилась в дальний угол и, обхватив колени когтистыми руками, тихо и жалобно завыла, раскачиваясь вперед-назад и не сводя белесых глаз со все еще дымящихся останков.
   - Вот, что кровь Наследника делает с умертвиями, - удовлетворенно произнес Наставник и торжественно посмотрел на потрясенного Седзимира.
  
   ***
  
   - Оставь нас, Димитрий, - Патриарх махнул рукой и молодой альб, как называли обитателей Восьмого Града, переживших Холодный Мор, поклонившись, вышел из церемониальной залы.
   Наступило лето. Время собирать дань с гильдий, время подарков. Церковь Единой Веры, оплот человечества, реальная Власть, железным кулаком стиснувшая Грады, защита и опора правоверных людей, карающая лишь грешников и должников, нуждалась в финансировании. С самого первого дня лета в Первый Град, Город Веры, приезжают обозы с дарами от оружейников из Седьмого Града, караваны с пшеном, картофелем, скотом и мехом из Двенадцатого, Тринадцатого и других городов с плодородной землей и мягким климатом. Третий Град, как водится, баловал правителя не только немалым запасом консервов, но и хитрыми и полезными приспособлениями, вроде холодильных камер. Патриарх очень любил лето.
   - Что будем делать с Девятым? - спросил отец Азис, глядя, как патриарх, кряхтя, усаживается на монументальный трон из белого дуба. - Они не явились в назначенный срок. Мои люди в Девятом Граде доложили, что там ползут слухи о независимости от Церкви. Я взял на себя смелость провести операцию...
   - Что?! - голос патриарха грянул, словно гром и Отец-Воитель поспешно опустил глаза, не смея глядеть на повелителя.
   Истинный правитель Градов, вставая, облокотился на перила трона и те жалобно скрипнули. Медведеподобная фигура двинулась к не смеющему поднять взор отцу Азису. Просторный белый балахон не мог скрыть валы и бугры мышц, ровная, энергичная походка не могла принадлежать старику, а пепельно-белая борода и такого же цвета волосы могли обмануть кого угодно, но только не Отца-Воителя, который был рядом с патриархом с самого начала.
   - Ты считаешь, что имеешь право устраивать карательные операции, не спросив позволения у меня? - медвежья лапа стиснула ворот рясы святого отца. - Может быть ты забыл, кому ты должен подчиняться? Кому ты обязан всем?
   Отец воитель медленно поднял голову и посмотрел патриарху прямо в глаза. Рука правителя непроизвольно разжалась - в них не было прежнего страха.
   - Мне кажется, я заслужил твоего доверия, Александр, - сказал он медленно, и проскользнувшая в его голосе горечь смутила патриарха больше, чем его бесстрашие.
   - Не называй меня так, - проворчал правитель, отворачиваясь к окну.
   - Простите, Владыка, - в голосе Азиса не было и капли иронии.
   - Что там с Девятым Градом? - патриарх снова уселся на трон и подпер голову кулоком. - Хладомор?
   - Да, Владыка, - отец Азис слабо улыбнулся. - Бригада священнослужителей уже уничтожила очаг заражения и не позволила заразе распространиться по городу... К сожалению, умерла племянница градоначальника, благо его родная дочь не пострадала. Всего погибло чуть меньше пятидесяти человек...
   - А не слишком ли это круто? - патриарх поднял густую белую бровь. - Даже для тебя, Азис.
   - Думаете, мне это нравится? Думаете, у меня был выбор? - Отец воитель сузил глаза, напряженное лицо с крючковатым носом снова приобрело ястребиные черты. - Если не держать людей в страхе, наша власть долго не продержится...
   - Наша? - вновь поднял голос патриарх. - Ты забываешься, Азис.
   - Простите, Владыка, - святой отец склонил голову. - Я хотел сказать, вашу власть...
   "Он становится слишком опасным помощником, - подумал Александр, буравя взглядом худощавую фигуру в бесформенной рясе, в которой, как он знал, можно было спрятать много опасных "игрушек". - Мне придется найти себе нового исполнителя. Жаль, конечно, но он становится непредсказуемым, а это опасное качество для человека, знающего столь много".
   - Что с мальчишкой? Вы вышли на его след? - спросил патриарх, стараясь не выдать своих мыслей - у Азиса было развитое чутье. Особенно чутье на опасность.
   - Да, Владыка, у нас есть одна зацепка...
   - Он нужен мне, Азис. Не меньше, чем тебе. Мы слишком многого добились и уходить сейчас я не хочу. Смерть не входит в мои планы в ближаюшую...
   Договорить он не успел, распахнулась двустворчатая дверь, инкрустированная серебряными, медными и золотыми вставками с витиеватым орнаментом и в залу вошел Димитрий, низко склонив голову.
   - Простите, Владыка, - сказал он, не поднимая глаз на патриарха. - Прибыл обоз с дарами из Девятого Града.
   Отец Азис едва заметно ухмыльнулся.
  

Глава вторая.

  
   Первый Град, или, как его еще называют, Обитель Веры, имел почти идеальную круглую форму и был окружен тройным кольцом освященных самим Архангелом Михаилом стен. Такой территорией не мог похвастать ни Тринадцатый Град, с его обширными полями и лугами, ни Третий Град, изобилующий фабриками и заводами, ни даже Некрополь, город призрак, Второй Град, который по богохульным слухам некогда был Первым.
   - Вот это да, - Казмер, отказавшийся от своего прозвища ради конспирации, по-детски разинул рот, увидев открывшуюся взору Обитель Веры, когда наемники, сопровождающие караван с ценным грузом из Девятого Града, прошли через третьи ворота, охраняемые добрым взводом широкоплечих Воинов Веры, суровых на вид, вооруженных громоздкими, но невероятно мощными винтовками, типа "Бич Небесный".
   Надо признать, мало кто мог похвастать тем, что сдержал эмоции от всеобъемлющего чувства восхищения при первом посещении легендарного Града - Обитель Веры потрясала великолепием сразу же, без прелюдий, без аперитива. Высокие белые башни с развивающимися флагами, гигантские статуи, изображавшие разные моменты битвы Воинства Небесного с полчищами Нечистого. Возвышавшаяся над главным собором - резиденцией патриарха - возвышалась статуя Святого Архангела Михаила. Казалось, она источала мерный белый свет, заставляя даже самого упертого еретика почувствовать себя никчемным грешником и осознать свою неправоту и пересмотреть свое отношение к вере.
   Острие меча в деснице колосса было устремлено вверх, покрытая позолотой гарда играла в лучах утреннего солнца. У ног предводителя Небесного Воинства замер поверженный Змей.
   - Вот это да, - ошарашено повторил Казмер и оглянулся на командира.
   - Рот закрой - муха залетит, - усмехнулся Себастьян и хлопнул подчиненного по плечу. - Насмотришься еще, Кас, мы здесь на два дня остановимся. Будет у тебя время побродить по окрестностям. Только с весельем тут напряг - ни борделя тебе, ни игровых домов... Хоть выпивку не запретили - и за это спасибо.
   Усталость от дальнего перехода брала свое - Казмер находился в седле не первый день, с таким грузом о нормальном привале оставалось лишь мечтать, а о длительной стоянке и ночлеге - вовсе забыть.
   Фургон, около которого ехал Филин, наехав одним колесом на неровность вымощенной плоским камнем дороги, чуть пошатнулся. Ценный груз весело звякнул. Один из двадцати наемников завистливо вздохнул, за что и был награжден испепеляющим взглядом Себастьяна.
   "Попадет новичку, - подумал Казмер с сочувствием. - Не первый раз уже попадается на вздохах и глупых разговорах".
   Сам Филин с первых дней пребывания в Академии понял, что груз нанимателя - не тема для шуток. Вернее - это вообще не тема для разговоров. Охраняемая собственность работодателя - это нечто абстрактное и, в какой-то степени, сакральное.
   - Не могу взять в толк, - Казмер подъехал к Себастьяну, поровняв свою кобылу с жеребцом командира, - за всю дорогу - только одно нападение, да и то, какие-то оборванцы-волколаки, голодные и полудикие. Они даже трансформацию не могли завершить толком. Даже при нашем с Коровановым дорога опаснее вышла, а ведь нынешний наниматель посерьезнее будет...
   - Много думаешь, - усмехнулся Себастьян, щурясь от полуденного солнца. - Никто не хочет, без крайней нужды, связываться с гвардией патриарха. Даже разбойники-перевертыши, которые совсем умом не блещут - и те понимают, что их мохнатые задницы не спрячутся даже в самом глухой части... Уж Отец-воитель об этом позаботится.
   - А как же те оборванцы? - Казмер старался не глазеть так откровенно на две симметричные шеренги каменных ангелов, салютующих мечами, и полностью сосредоточится на разговоре. Статуи были установлены по обе стороны мостовой.
   - Они от голода друг дружку жрать начали, - пожал плечами командир. - Ты ж сам трупы видел. Заметил следы от зубов? Вот то-то. Это был жест отчаяния - не думаю, что их интересовало то, что фургонах. Их интересовали мы.
   Казмер понимающе кивнул и вернулся к созерцанию города. Обоз как раз проезжал квартал ювелиров: пикообразные крыши двух и трехэтажных зданий копьями нацелились в небо, начищенные до блеска медные вывески сверкали в солнечных лучах и чисто вымытых окнах.
   Из открывшейся двери ювелирной лавки с гордой вывеской "Первый в первом" выглянула симпатичная черноволосая девушка, лет семнадцати на вид. Она была очень светлокожей - наверное поэтому не вышла из тени навеса под палящее солнце. Девушка с интересом наблюдала за кавалькадой. Поймав взгляд красавицы, Казмер незаметно, чтобы не заметил Себастьян, подмигнул ей. Девушка показала ему язык и скрылась за дверью.
  
   Увольнительная, которую Себастьян великодушно дал подчиненным, пролетела незаметно. Казмер, в отличие от остальных наемников, предпочел питейному заведению с непомерно высокими ценами прогулку по центральной части города, именуемой Третьим застенком.
   В жизни молодого наемника было не так много радости, поэтому он старался найти удовольствие в тех крохах счастья, которые судьба небрежно смахивала со стола жизни, за которым пировали другие.
   Теплое пиво? Ну, так ведь от этого оно не перестало быть пивом! Грязная постель? Зато есть кров над головой. Проиграл бой? Хорошо, что жив остался.
   Но бывали моменты, когда судьба кидала Казмеру особенно сочную кость, когда казалось, что жизнь налаживается, что будущее маячит огнем масляной лампы в беспросветном настоящем. И вот тогда Филин начинал по-настоящему хандрить.
   Из памяти, срывая печати отрицания, выползали жуткие воспоминания.
  
   Неподвижное тело отца, лежащего лицом в пол в растекающейся кровавой луже. Кричащая, вырывающаяся из крепких, жадных рук мать кусает одного из насильников за нос, уродуя негодяя навсегда. Крик боли, взмах ножом, короткий всхлип. Мать пытается зажать руками распоротое горло, сквозь пальцы сочится кровь, она оседает на пол.
   Мальчишка поднимается на ноги и бросается на убийц. Короткий пинок в лицо. Тьма, которую вспарывает яркая вспышка. Огонь, лижущий стены, пожирающий прошлое, горящие балки рушатся на голову. Пламя окружает со всех сторон, а горячий дым разъедает легкие. Падение, казавшееся бесконечно долгим, бездна, распахнувшая объятья...
   Чьи-то грубые руки хватают за шиворот. Хриплый низкий голос бормочет "Терпи, щенок. Все заживет. Терпи, немного осталось". Холодный глоток воздуха.
  
   После пожара его было не узнать. Длинные, как у отца, волосы, которые мама так любила расчесывать на ночь, сгорели. Лицо зажило быстро, но плохо - остались шрамы, похожие на оспины.
   Брат отца, Венцк, который считался в семье паршивой овцой и постоянно приходил к ним домой клянчить у "младшенького" денег, вытащил мальчишку из огня, как мог вылечил и пытался воспитывать, в перерывах между пьянками и ночными вылазками в город в поисках легкой наживы, пока однажды не напоролся на патруль и не схлопотал пулю.
   С тринадцати лет парнишка был предоставлен самому себе, промышлял мелкими кражами, не гнушался грабежом припозднившихся пьяниц и попрошайничеством. Юный Казмер давно бы уже опустил руки, если бы не жажда мести, адским огнем терзавшая сердце. Этот огонь не позволял пеплу прошлого погаснуть, давая достаточно тепла для настоящего, а будущее... О нем Казмер не думал. Внутри него сидело зло. Не та ненависть, которую он испытывал к убийцам родителей, нет - это было нечто чужое, даже чужеродное, неестественное и противное человеческой натуре. Он четко осознал и принял тот факт, что одержим, хотя, на уровне подсознания, знал о Твари с самого раннего детства. Холодная тьма в душе не давала пылающему сердцу сжечь Казмера изнутри...
  
   - Грустишь?
   Казмер поднял голову и увидел перед собой ту черноволосую девушку, которая давеча показала ему язык.
   - Привет. Ты дочка ювелира? - поинтересовался Филин, оглядываясь по сторонам - предавшись тяжелым воспоминаниям, он сам не заметил, как добрел до причудливой формы фонтана, находившегося в самом центре Квартала Ювелиров. - Я видел тебя сегодня...
   - Ага, и нахальненько так подмигнул, - девушка прыснула и села на край гигантской каменной чаши, в которую вода с мелодичным журчанием падала из фонтана. - Так чего ты грустишь?
   - С чего ты взяла? - Казмер пожал плечами и сел рядом с девушкой. Камень был еще теплым после дневной жары, хотя солнце уже скрылось за горизонтом и в ясном небе, одна за другой, вспыхнули первые бусинки звезд.
   - Это мой дар, Казмер. - Девушка улыбнулась. - Я чувствую то, что скрыто от чужих глаз.
   Девушка вдруг приложила маленькую ухоженную ладошку к груди Филина. Молодой наемник отшатнулся - сквозь одежду, кожу обожгло нестерпимым холодом. Этот холод проник в центр грудной клетки, призрачными щупальцами оплел позвоночник, вцепился в легкие и сдавил сердце. Упав на колени, Филин едва сдержал стон боли.
   - Ты... - прохрипел он и поднял взгляд на странную собеседницу, но у фонтана никого не было. Прежде, чем потерять сознание, Казмер увидел тонкую корку инея, покрывшую чашу там, где сидела девушка.
   ***
  
   Огонь лениво разгонял мрак, который, казалось, окутал весь мир. Казмер поднял глаза к беззвездному черному небу, надеясь блеклый свет далеких светил или отсвет солнечных лучей на бледном теле Луны. Ничего... Повсюду тьма - лишь костер, освещающий небольшой пятачок мертвой серой земли.
   - Здравствуй, мой мальчик, - Филин услышал позади себя мужской голос, от которого, почему-то, по телу прошла неприятная дрожь.
   Казмер обернулся и увидел перед собой немолодого высокого мужчину. Темные очки, дорогой черный плащ, перчатки из тонкой кожи, модные брюки и прекрасные туфли.
   - Нехилый прикид, - Казмер выдавил улыбку, внутри обмирая от страха. В голове затравленно метались спонтанные мысли: "Я умер? Не похоже... Может сошел с ума? Нет, это сон. Это сон!"
   - Благодарю, - пожилой франт усмехнулся и опустил очки на кончик носа. В черных, без белка, глазах полыхнул отразившийся огонь костра. - Ты очень смел, мой мальчик.
   - А что, мне стоит бояться своего же сна?
   За то недолгое время, что Филин провел в Академии, он научился справляться со своими эмоциями, или, по крайней мере, делать невозмутимый вид.
   - Сон? - удивился незнакомец, подходя ближе. - Интересное предположение. Знаешь, Казмер, у людей существовала теория, что сущее на Земле - всего лишь сон одного единственного сверхсущества, и когда оно проснется - мир погибнет.
   По мере того, как инфернальный собеседник приближался к Филину, огонь разгорался все сильнее, освещая пространство вокруг. Молодому наемнику даже пришлось сделать шаг в сторону, потому что поднявшееся на уровень человеческого роста пламя распространяло нестерпимый жар. Круг света разрастался - Казмер смог различить силуэты, застывшие за спиной визави: стройная девушка, ссутулившийся мужчина и настоящий великан, стоящие за ней. Несмотря на то, что земля под ними осветилась пламенем, люди продолжали оставаться в полумраке, словно тени, обретшие форму.
   - Твое место с нами, мой мальчик, - демон - а это был демон, Филин уже не сомневался в этом - подошел к молодому наемнику вплотную и коснулся длинным ухоженным пальцем его груди.
   Казмер отшатнулся - как недавно, после прикосновения странной девушки, там, у фонтана, в реальном мире, внутри словно лопнула колба с ледяной водой.
   - Ты чувствуешь? Ты чувствуешь это?
   Филин рухнул на колени. Он чувствовал. Тварь была жива...
  
   ***
  
   - Эй, Влад, глянь, чего он там бормочет?
   - А тебе не все равно, Мика? Пущай себе бормочет, пьянь.
   - Да... Тоже мне наемник! Элита, мать его во все стороны.
   - Да, старшина ему задаст. Кто там сегодня дежурит? Ямаль или Сам?
   - Сам-Сам.
   - Значит не повезло парню.
   Казмер открыл глаза и попытался вырваться - напрасно. Его волокли по мостовой. Когда он попытался подтянуть ноги, волочащиеся по отполированному камню, ему ловко завели руки за спину, да так резко, что он лишь сдавленно замычал от боли.
   - Отпустите меня! - прорычал он, крутя головой: так и есть - стражники. Нашли его бесчувственного у фонтана, решили, что напился. - Это ошибка! Мне стало дурно, я потерял сознание.
   - Эх вы, приезжие, - усмехнулся усатый страж, удерживающий правую руку наемника. - Вам бы что-нибудь новенькое выдумать. Ан нет - все одно талдычите: плохо мне, устал...
   - Пошли, парень, - сказал бородатый хранитель порядка, стоявший слева. - У нас таков порядок: коли ноги не держат - сиди дома, трезвей.
   Филин медленно выдохнул. Драться со стражниками он не хотел - слишком много хлопот, да и сбежать едва ли получится. Но и в местных казематах оказываться Казмер не собирался.
   Наемник медлил лишь секунду. Стражники не успели сообразить, что происходит, когда молодой наемник оттолкнулся ногой от колонны, около которой остановились конвоиры, перевернулся в воздухе и оказался у них за спинами и вырвался из цепких рук закона.
   - Какого?! - усатый стражник глупо уставился на медную пуговицу, сорванную с манжета куртки нарушителя. Бросив бесполезный трофей под ноги, служитель закона схватился за дубинку, а его напарник, тем временем, решил не рисковать и рванул из кобуры револьвер.
   - Стоять! - крикнул он, целя Казмеру в грудь. - Не двигаться!
   - Да я, собственно, никуда и не ухожу, - Филин спокойно поднял руки, невольно скривившись при виде порванного манжета (куртка-то новая). - Опустите оружие, господа стражники, я пойду с вами. Сам.
  
   Казематы. Сколько раз Казмер оказывался в этой обители боли, унижения и коррупции. Тот путь, которым его беспутный дядька шел по жизни на какое-то время стал и его путем, так что в прошлом бывать в подобных учреждениях молодому наемнику приходилось частенько.
   Хотя, именно в подобных, пожалуй, что нет. Хмурые стражники, косо поглядывающие на странного прыгуна, провели его чистыми, если не сказать, до блеска выдраенными (руками заключенных, надо думать) коридорами, мимо одинаковых дверей, окованных железом, разнящихся лишь металлическими табличками с номерами, к кабинету начальника стражи. Если бы Филин не пришел в себя на улице, то очнулся бы в камере - с пьяницами, хулиганами и прочими нарушителями порядка в Первом Граде не церемонятся.
   Усатый стражник, который отзывался на имя Влад, тихонечко поскребся в дверь и вошел только после короткого нервного "Да!", долетевшего с той стороны кабинета.
   - Господин, мы тут туриста одного привели, - начал стражник робко, наполовину пропав за дверью и не решаясь войти, - спал на улице...
   - Ну так заприте его до утра, - донесся из кабинета раздраженный мужской голос, - Влад, ты как первый день работаешь. Иди давай, мне некогда! - добавил он нервно.
   - Простите, господин, - замялся стражник, а Филин вдруг заметил, как сжались ягодицы бедолаги и, от греха подальше, отступил на полшага, опасаясь угодить в шлейф ужаса, - он утверждает, что не пьян, спиртным от него не пахнет и он из этих, наемников, что сегодня в город пришли с караваном...
   - Наемник? - протянул начальник. - Ладно, пусть проходит. Стойте за дверью.
   - Чего встал? - стражник, стоявший за спиной Казмера, легонько толкнул наемника в спину. - Только ты это, без глупостей, а то вмиг на дыбу пойдешь, в отдел дознания...
   Филин пожал плечами, миновал облегченно вздохнувшего усача и вошел в дверь. Обстановка рабочего места начальника стражи соответствовала общему убранству учреждения: просторный, чистый кабинет, покрытые светлой штукатуркой стены, забитый потертыми книгами в кожаных переплетах шкаф, массивный стол из красного дерева, на котором стояла дорогая электрическая лампа - единственный источник света в комнате. Совсем не похоже на обиталище предводителя ватаги разбойников с символикой стражи, как в Тринадцатом Граде.
   Немолодой мужчина за столом соответствовал окружающей его обстановке: высокий лоб с залысинами, внимательные карие глаза, тонкие черты лица, выдающие высокое происхождение, ухоженные руки с коротко остриженными ногтями принадлежали бойцу, на что указывали деформированные костяшки кулаков. Льняная рубашка была идеально подогнана по плечам, рукава засучены по локоть, так что можно было рассмотреть жилистые предплечья.
   "Не похож он на тех легавых, что мне приходилось видеть раньше, - подумал Казмер, усаживаясь на указанный хозяином кабинета стул. - Воистину, Первый Град - город чудес".
   Начальник стражи молча разглядывал наемника, поигрывая перьевой ручкой. Филин стойко выдержал взгляд законника, хоть и с некоторым усилием.
   - Ну, рассказывай, наемник, почему валялся посреди улицы? - вздохнув, начальник стражи достал чистый лист бумаги и написал на нем пару строк. - Все, с самого начала.
   - Даже и не знаю, господин, о чем тут говорить. Гулял по вашему прекрасному городу, забрел в квартал ювелиров...
   - Так, - собеседник кивнул. - А это было до или после посещения питейного заведения?
   - Скорее, вместо, господин. - Пожал плечами наемник. - Напиться я могу и в другом городе, так что я предпочел провести время иначе.
   - Иначе? - начальник стражи приподнял бровь. - Интересно, как?
   - Прогуляться по городу, осмотреть окрестности, достопримечательности, памятники. Это для вас Первый Град - родной и привычный. А я вырос в другом месте и такой красоты в жизни не видел.
   - Это да, - кивнул мужчина понимающе. - Ну, так что было дальше?
   - Голова закружилась - присел у фонтана. А очнулся уже "в руках правосудия".
   - Давно на бесовской пыльце сидишь? - неожиданно спросил начальник стражи.
   - На чем? - не понял Казмер.
   Собеседник многозначительно хмыкнул, удивленно глядя на задержанного.
   - Придуряешься или правда не знаешь?
   - Правда, - честно ответил Филин.
   - Странный ты наемник, - начальник стражи снова хмыкнул. - Кто там?
   Казмер услышал как позади него открывается дверь.
   - Фальк, занят?
   - Святой отец, какая честь. - Хозяин кабинета изменился в лице и выглядел изумленным и несколько смущенным. - Уже нет, святой отец, сейчас уже освобожусь.
   - Ничего, можешь не торопиться.
   Филин заинтересованно посмотрел на загадочного гостя - больно уж интересно ему было посмотреть на виновника случившейся с начальником стражи метаморфозы. Посетитель уже повернулся к нему спиной и сделал шаг наружу, переступив через порог...
   Тварь, долгое время никак себя не проявлявшая, нервно встрепенулась, обдав грудную клетку Казмера противным липким холодом. Не ожидавший этого Филин содрогнулся, прижал к груди руку и болезненно поморщился, судорожно проглотив подступивший к горлу комок.
   Святой отец придержал дверь и обернулся. Неприятный, холодный взгляд неестественно желтых, словно у хищной птицы, глаз остановился на молодом наемнике.
   - Кто этот юноша? - спросил странный гость, все еще глядя на Казмера.
   - Наемник, святой отец. Мы уже почти закончили, я уже собрался его отпустить...
   - Не стоит спешить, Фальк. Я хочу с ним побеседовать... Наедине.
   Вопреки ожиданиям Филина, начальник стражи тут же поднялся и безропотно направился к выходу.
  
   ***
  
   Айрин открыла глаза и попыталась встать, но сильное головокружение заставило ее остаться на настилке. Несмотря на теплою ночь, девушку знобило.
   - Халотт! - окликнула она слугу, и тот не заставил себя долго ждать - бесшумно, словно призрак, вышел из мрака в пятно тусклого света молодого месяца. В руках упырь держал кожаную флягу с водой.
   Айрин пила жадно, судорожно глотая теплую воду.
   - Госпожа, как вы себя чувствуете? - спросил Халотт, когда девушка утолила жажду. - Вы очень бледны... Поиски забирают у вас столько сил, а результата нет...
   - Результат есть, Халотт, - Айрин, кутаясь в накидку. - Я нашла его. Он в Первом Граде. Даже там, в Обители Веры, есть призраки - их слишком мало, но они есть.
   При упоминании о головорезах патриарха, слуга едва заметно вздрогнул.
   - Мне помогла младшая дочка одного из ювелиров, покончившая с собой из-за несчастной любви, - продолжила госпожа, а упырь, вдруг, понимающе кивнул. - Пришлось наврать ей, что ищу возлюбленного, что нас разлучили... Она с радостью согласилась помочь.
   - Но как вы поняли, что объект вашего поиска там? - спросил Халотт озадаченно.
   - Это должно было произойти, - девушка загадочно улыбнулась чему-то, понятному только ей. - Рано или поздно. Иди, Халотт, мне нужно... побыть одной.
   Слуга почтительно поклонился и, удалившись на добрую сотню шагов, забрался на дерево.
   Знаменосец появился, как всегда, неожиданно.
   - Здравствуй, дитя мое, - сказал он, отряхивая от невидимой пыли свой неизменный наряд. - Чувствую, у тебя есть для меня новости.
   - Ты же и так в моей голове, демон, - непочтительно усмехнулась Айрин. - Значит, все уже должен знать. И не называй меня так - у меня есть отец, я его дитя.
   - Как пожелаешь, Айрин, - Знаменосец ничуть не обиделся. Напротив - он, похоже, находился в прекрасном расположении духа. - Но, учитывая наше дальнее родство и мой преклонный возраст, могла бы уступить старику.
   Девушка фыркнула. Она очень изменилась за последнее время. В коротко стриженной, худощавой девчушке с умными, спокойными глазами цвета молодой травы, было трудно узнать любимую дочь уважаемого охотника. Жизнь в лесу, стычки с обезумевшими от голода волколаками и нежитью, влияние Знаменосца - все это повлияло на внешность и характер Айрин.
   Если бы не верные Халотт и Курт, девушка просто бы погибла, но упырь и оборотень защищали ее, рискуя собственными шкурами, идя против сородичей, что позволило их госпоже до сих пор оставаться в живых и набраться опыта.
   - Ты ведь понимаешь, как он относится к тебе? - Спросил демон, вглядываясь в листву дерева, в которой притаился Халотт. - Я даже и не догадывался, что восставшие из могил могут испытывать подобные чувства.
   - Знаю, - вздохнула Айрин. - Мне его даже жаль. Если бы я могла вернуть его к жизни...
   - Ты и вернула, - Знаменосец поднял одну бровь. - Забыла?
   - Я говорю о настоящей жизни... - Девушка тряхнула головой, грязные, спутанные волосы даже не колыхнулись. - Что скажешь по поводу твоего ненаглядного мессии?
   Демон усмехнулся.
   - Мессия? А что, мне нравится. - Знаменосец вздохнул. - В Первый град нам не попасть - если святоши прошляпили парочку призраков, это еще не значит, что они не смогут учуять одержимую, тем более, такую особенную.
   Айрин пропустила лесть мимо ушей, лишь недовольно поморщившись. Демон вообще любил говорить о том, какая она особенная, способная и уникальная.
   - Открой мне свое имя, демон! - сказала вдруг девушка, отбросив одеяло и поднявшись на ноги.
   Знаменосец вздрогнул и недоуменно, даже испуганно посмотрел на подопечную.
   - Зачем тебе мое имя, дитя?
   - Иногда я чувствую твои мысли, - голос девушки был спокойным, а взгляд - холодным, равнодушным. - Они не звучат в моей голове, не предстают перед глазами в виде образов. Это похоже на озарение. Я хочу знать твое имя, демон. Я чувствую - это важно, мне жизненно необходимо знать, кто ты. И не вздумай меня обмануть, Знаменосец, ты же знаешь, я почувствую.
   Демон вздохнул. Несколько мгновений девушка думала, что он откажется, или просто исчезнет, как он иногда делал, растворится в воздухе.
   По телу Знаменосца, словно по речной глади, пробежала мелкая рябь. Модная одежда, казалось, растаяла, уступив место потрепанной, местами прожженной, белой тунике, поверх которой была надета покореженная черная кираса. Демон стал заметно выше ростом, шире в плечах, бугрящиеся мышцами руки покрыл узор толстых вен. Знаменосец вздохнул, отчего кираса на широкой груди жалобно заскрипела, и за его спиной поднялись два огромных крыла, черных как смоль.
   - Я Азазель, темный ангел, знаменосец воинства Люцифера, - голос падшего прогремел, словно гром.
   Айрин, не в силах сдержать волнение и благоговейный ужас, склонила перед величественным существом голову, едва сдержав порыв преклонить колени. Слезы сами собой потекли по щекам, девушка пребывала в состоянии какой-то неестественной эйфории.
   Когда она осмелилась снова поднять глаза, демон снова принял привычное обличье.
   - Послушай, дитя, - произнес он спокойно, как будто бы и не было чудесного превращения. - Нам не пройти в Первый Град. Но нам и не надо - пойдет твой ручной волколак.
   - Курт? - удивилась девушка. - А как он-то попадет в Обитель?
   - Я тебя кое-чему научу, - демон хитро улыбнулся. - Позови своего упыря - нам понадобится его помощь.
  
   Когда Курт вернулся с охоты, таща в зубах мертвого оленя, Айрин уже толкла в прихваченном из дома котелке травы, которые принес по приказу госпожи верный Халотт, ловко орудуя найденной неподалеку костью. Оборотень остановился в нескольких шагах от костра, у которого сидели девушка с упырем, и разжал жуткие челюсти. Тело животного безвольной куклой упало на землю.
   Несколько мгновений Курт принюхивался, не решаясь подойти к огню. Мохнатый силуэт с горящими глазами оставался в тени, будто бы оборотень... боялся подойти к Айрин и обидно ухмыляющемуся Халотту. Несколько мгновений волколак раздумывал, затем его мощное тело сотрясла судорога. Айрин отвернулась - за все время, которое она провела рядом с оборотнем, девушка так и не смогла привыкнуть к его трансформациям.
   Поднявшись на ноги, Курт схватил оленя за рога и, пошатываясь, побрел к костру.
   - Прикройся, - недовольный Халотт бросил волколаку штаны. Оборотень прорычал что-то неразборчивое, но оделся.
   - Айрин, - свободолюбивый Курт, в отличие от преданного и услужливого Халотта, обращался к девушке только по имени. - Что это за запах?
   Оборотень пошевелил ноздрями и недоверчиво посмотрел на котелок в руках Айрин.
   - Это лекарство, Курт, - ответила девушка, ласково улыбнувшись волколаку.
   - А кто заболел? - оборотень не сводил глаз с котелка.
   - Это для тебя, - девушка улыбнулась. - Это ингредиенты для "Обратного зелья".
   - Что?! - гигант изумленно выпучил глаза и сделал шаг назад, его широкая грудь вздымалась от учащенного дыхания. - Это... это невозможно! Это все сказки, россказни для тех, кто недоволен своей участью! А мне этого не надо! Ликантропия - не проклятье! Это дар!
   - Ликантропия... Какое красивое название, - Айрин прищурилась, не переставая орудовать костью. - Ты не из крестьян, Курт, не так ли?
   - Чего ты хочешь, Айрин! - крикнул оборотень. Его глаза стали наливаться кровью. Девушка услышала, как позади нее угрожающе зарычал Халотт, так что ей пришлось поднять руку, чтобы остановить его.
   - Твоей помощи, Курт. - Ответила девушка спокойно, даже нежно. - Без тебя мне будет очень трудно.
   - Ты просишь моей помощи, - оборотень немного успокоился, но подходить ближе не спешил, - а я ведь даже не знаю твоих планов. Ты держишь нас в неведении... Хотя, твоему верному псу плевать, за кем бежать. Но я не - не пес. Я - волк!
   - Ты можешь отказаться! - голос девушки дрогнул. Она поставила котелок на землю и холодно посмотрела на оборотня.
   Как бы ни врал себе Курт, он не мог отказаться. Он следовал за странной девчонкой уже долгое время, нянчился с ней, добывал еду, оберегал. Она даже и не догадывалась, что ему несколько раз пришлось схватиться со своими сородичами волколаками, чтобы отвадить их от такого лакомства, как молодая девственница. Да, он это чувствовал - Айрин еще не знала мужчины, и от этого ее кровь была настоящим деликатесом для любого из тех проклятых хищников, коими кишит Лес. Курт не знал, какая сила заставляла его тащиться за девушкой, но оставить ее, просто уйти и забыть он не смог бы никогда. У Айрин была над ним власть, пусть волколак этого и не признавал.
   - Отказаться я всегда успею, - буркнул Курт, недовольно отведя взгляд. - Сначала я хочу узнать, зачем тебе "противоядие".
   В последнее слово он вложил столько желчи, что хватило бы на сотню брюзгливых стариков.
   - Ты когда-нибудь был в Первом Граде? - девушка улыбнулась, довольная своей шуткой.
  

Глава третья.

  
   Седзимир сидел, не шелохнувшись. Мысли, обычно сумбурно копошащиеся в его голове, растворились в сером тумане спокойствия. Шуршание листвы в кронах деревьев, журчание молодого ручейка, пение птиц - звуки лесной жизни слились в единую мелодию. Через несколько мгновений утихла и она.
   Поляна, на которой устроился бывший воин веры, находилась внутри слепого пятна, образованного сложной системой оберегов, связанных между собой сложными языческими заклинаниями, которыми отступники пользовались без зазрения совести. Защищенную территорию нечисть обходила по широкой дуге, а обычный человек легко сбился бы с пути, реши он найти тайную базу еретиков - не помогла бы даже подробная карта местности.
   Медитация помогала Седзимиру оставаться в гармонии с собственным разумом, давала возможность отринуть сомнения, успокоиться. То, что он видел за стенами Бункера, могло свести с ума, посеять в душе страх и неуверенность. А неуверенный отступник - мертвый отступник, как говорит мастер Ильмар. За то недолгое время, которое он провел среди еретиков, молодые воины появлялись и исчезали, одни уходили на задания, другие возвращались набраться сил и залечить раны. А некоторые уходили насовсем, чтобы уже никогда не вернуться. Только он, Седзимир, бывший воин веры оставался здесь. Даже мастер Ильмар уходил на задания вместе с учениками, но его с собой не брал. Несмотря на это, репутация любимчика никуда не ушла. За нее, конечно, пришлось повоевать, но авторитет Седзимира признавали все.
   Все, кроме Дрейка. Он считал, что Седзимир занял его место, что это он - лучший ученик. Дрейк часто подначивал бывшего воина веры, обвинял в малодушии. Он призывал товарищей одуматься, говорил, что человек, предавший свои убеждения один раз, легко сделает это снова. За эти рассуждения Дрейк попал к мастеру Ильмару в немилость, и это было самым большим наказанием... Для сына. Пусть Дрейк и не был родным, но мастер принял его в свою семью еще в Тринадцатом Граде и вырастил, как своего.
  
   Все шло к открытому противостоянию, и Дрейк вызвал Седзимира на бой, когда мастер с другими учениками ушел на очередную вылазку, о цели которой знали только члены группы и Наставник.
   Это должен был быть честный поединок, но пасынок Ильмара, поняв, что с наследником Крови ему не справиться (Сед к тому времени научился легко управлять состоянием предельной концентрации), пустил в ход стилет, который прятал в скрытых ножнах на голени. Закончилось все не так, как на то рассчитывал Дрейк - Седзимир провел блестящую контратаку, в результате которой рассек противнику бок его же оружием.
   Рана была не смертельной, но Дрейк больше не беспокоил воина веры. Хотя, куда ему - он лежал в лазарете, так что Сед мог спокойно насладиться отдыхом и медитацией, не опасаясь от пасынка мастера Ильмара какой-нибудь каверзы.
  
  
  
   Когда не пойми откуда взявшаяся тень неожиданно заградила свет, чувство тревоги вспороло пелену умиротворения. Сквозь далекую мелодию леса прорвался хищный рык.
   Седзимир не успел понять, каким образом он оказался на ногах, да еще и в боевой стойке, с обнаженным посеребренным кинжалом в руке - оружием, освященным семью разными способами, эффективным против большинства нечистых тварей. Длинные, как ножи, когти со свистом пронеслись в каком-то сантиметре от лица Седа, но, благодаря рефлексам, приобретенным на долгих изнурительных тренировках, он успел отпрянуть.
   Тварь выглядела жутко: деформированная волчья голова была увенчана кривыми рогами, в пасти влажно блестели покрытые чем-то зеленым зубы, располагавшиеся в три ряда, когтистые руки до колен, атрофированные перепончатые крылья на уродливом горбу, змеиный хвост с гребнем, и редкая черная шерсть, клочками покрывавшая объемные мышцы. Монстр, даже сгорбившись, возвышался над рослым Седзимиром на три головы.
   - Да что ты, б..., такое? - Выдавил Сед, и собственный голос показался ему чужим.
   - Аррр, - ответил монстр злобным рыком, обдав молодого отступника горячей волной влажного дыхания, которое, вопреки ожиданиям, оказалось не тошнотворным и зловонным - пахло болотом.
   Если бы Седзимир не был так сосредоточен на движениях монстра, он бы вспомнил о лекциях Наставника, в которых он рассказывал о мутантах - тварях, потерявших от голода остатки разума, поедающих плоть как своих сородичей, так и других порождений зла, что приводило к странным, на закономерным мутациям.
   Ужасный зверь присел, готовясь к прыжку, когда выброс спровоцировал у отствупника состояние предельной концентрации. Страх перед тварью уступил место боевой эйфории и азарту. Впервые Седзимир встретился лицом к лицу с таким сильным, смертельно опасным врагом. Теперь настало время проверить, стоит ли он чего-нибудь, когда мастера Ильмара поблизости нет.
   Мутант спружинил на мощных ногах, подбрасывая свое тело в воздух, но человечишка, который должен был в страхе съежиться на траве, неожиданно пропал из виду.
   Седзимир, прыгнул вперед, пригнулся, и быстро полоснул могучее тело чудовища. Остро заточенный кинжал легко рассек грубую кожу мутанта. Тварь неуклюже приземлилась, завалилась на бок, но тут же встрепенулась, поднялась и, как ни в чем не бывало, направилась к Седзимиру, оставляя на траве темные пятна крови.
   Теперь мутант осторожничал - он шел на сближение, двигаясь по спирали, не сводя глаз с прыткой добычи.
   Седзимир, выдернул из рукояти кинжала скрытый дротик и, порезав ладонь, вымочил тонкое лезвие в крови, под жадным взглядом чудовища.
   Маленькое жало впилось в широкую грудь мутанта, когда тот решился на атаку. Зверь сорвался с места и бросился на человека, но быстро сбился с бега. Дикий вой поднял в воздух всех птиц в округе, прятавшихся в кронах деревьев. Мутант валялся на спине, ломая горбом уродливые крылья, сучил по траве ногами, царапал длинными когтями грудь, рвал кожу, не переставая выть, из оскаленной пасти хлопьями вылетала пена. Но тварь не издохла - выдернув отравленное стальное жало из груди, она снова поднялся на ноги, но Седзимир не позволил мутанту снова перейти в атаку - кинув какой-то нечленораздельный боевой клич, он с размаху вогнал широкое лезвие кинжала между налитыми кровью волчьими глазами.
  
   - Ничего не понимаю, - Матей выглядел озабоченным. Он оседлал стул напротив кровати Седзимира, сложив руки на спинке и уронив на них голову. - Система никогда не давала сбой. Амулеты были проверены тысячу раз. Да и заклинания не могли подвести.
   Седзимир не ответил, его наконец-то отпустил проклятый тремор - следствие нервного и физического перенапряжения. Место противной дрожи заняли вялость и апатия.
   - Нет, ну ты видел эту тварь?! - Не унимался Матей. - Хотя да, конечно видел... Первый раз видел такую мутацию. Как ты его! Мастер Ильмар будет тобой гордиться. Но как же она все-таки пробралась в слепое пятно? Может быть, как раз, из-за того, что мутант? Какой-то новый вид...
   - Его приманили.
   Парни, как по команде, вскочили по стойке смирно, хотя, в этом не было никакой необходимости - Ильмар не занимался строевой подготовкой, ведь отступникам это ни к чему, они парадов не устраивают.
   - Мастер Ильмар, я... - Седзимир, почему-то, чувствовал себя виноватым. Как будто это он привел проклятого мутанта на землю отступников.
   - Ты молодец, Сед, - тепло улыбнулся учитель. - Ты показал, что готов к настоящему бою. Мало кто смог бы в одиночку завалить такую нечисть.
   - Мастер, - любопытство Матея перебороло его же робость. - Вы говорили о том, что тварь кто-то приманил.
   - Да, парни, - Ильмар нахмурился, отчего стал выглядеть старше лет на десять. - Кто-то уничтожил один из оберегов и разомкнул цепь. Он создал небольшой проход и приманил мутанта кровью... Надеюсь, он настолько глуп, чтобы использовать свою собственную. Тогда мы его найдем.
   - Не может быть, - пробормотал Седзимир. - Крыса? У нас?
   - Я хотел бы ошибиться, сынок. Очень.
  
  

***

  
   Седзимир никак не мог привыкнуть к тому факту, что для достижения благой цели отступники иногда прибегали к средствам, которые трудно было назвать праведными. И это еще мягко говоря. А если говорить прямо - еретики не гнушались колдовства. Порой такого темного, что Седзимира начинали брать сомнения, на ту ли сторону он встал. Некромантия, призыв духов, мороки , опасные и сложные заклятия были у членов ордена обычной практикой. Правда, очень не многие обладали этим знанием, потому что, стоит оступиться, сделать что-то не так - и беды не миновать. Седзимир опасался темной магии отступников, опасался древнего зла, которым пропитаны слова заклинаний и каждое действие всех ритуалов. Поэтому держался в стороне если дело доходило до колдовства. Но в этот раз, любопытство возобладало над религиозным страхом.
   Это был ритуал призыва, из разряда тех, которые находятся на границе, где заканчивается духовное таинство и начинается темное колдовство. Никогда ранее Седзимир не видел, чтобы мастер Ильмар лично прибегал к магии. Обычно, этим занимались старшие ученики или опытные воины, иногда появлявшиеся в лагере. Сед даже думал, что Ильмар вообще не приемлет колдовства и полагается лишь на собственную силу, ловкость и ум, но в этот день именно мастер вызывал мертвую ищейку.
   По легенде, Призрачный Пес принадлежал отшельнику Варфоломею, духовнику, который был против реформ Единой Церкви. Радикальные изменения положили начало расколу духовенства и формированию ордена Отступников.
   Варфоломей был противником внутренних конфликтов и, когда к его мнению не прислушались, ушел лесом и поселился в одной из пещер, которыми богат Хребет Излома, а за ним увязался пес, который жил в монастыре Второго Града (бывшего в те времена еще Первым). Ни зверье, ни нечисть не осмелилась тронуть старика, но люди...
   Люди - дело другое. Тем более, если это разбойники, охочие до ценных манускриптов, которые прихватил с собой Варфоломей. Душегубы напали на старца, но получили такой отпор, которого не ожидали от дряхлого на вид старика (бытует мнение, что боевое искусство отступника было создано именно им).
   Тем не менее, разбойникам удалось ранить отшельника и забрать ценные книги. Вставшего на защиту хозяина пса попросту пырнули ножом. Раненный, Варфоломей, не жалея себя, бросился в погоню за похитителями, благо лес старик знал, как свои пять пальцев. А за ним, теряя кровь, побрел верный пес, не желавший оставлять хозяина в беде одного. Старец выследил грабителей и те пожалели о том,, что посягнули на реликвии Единой Церкви. А чуть позже наткнулся на умирающего пса, который из последних сил брел по следу хозяина. Четвероногий друг был настолько привязан к хозяину, что его дух так и остался на земле и пробыл в мире живых до самой смерти старика, который, в конечном итоге, примкнул к отступникам, а потом и возглавил Орден.
   Одно из его наследий, наряду с множеством сложных заклинаний и специфических научно-мистических трактатов - ритуал вызова Призрачного Пса, дикая смесь молитвы и колдовского обряда. Трудно определить, где заканчивается первое и начинается второе. Ритуал позволяет вызвать того самого пса, который выполнит роль идеальной ищейки, способной найти человека или вещь по следу. Вызывать четвероногого призрака - дело сложное и безумно опасное, поэтому к его помощи прибегали очень и очень редко: одно неверное действие, и дух животного превращался в беспощадного убийцу, которого, однако, было легко остановить с помощью обычного шалфея.
   Так что, вокруг неровной пентаграммы, начертанной кровью умершего от старости волка, в центре которой стоял мастер Ильмар и нараспев скандировал слова молитвы-заклинания, стояли отступники с пучками мускатного шалфея в одной руке и зажженными факелами в другой. Среди них был и Седзимир, во все глаза смотревший за действиями мастера - бывший воин веры испытывал смешанные чувства, нечто среднее между суеверным страхом перед догматическим запретом и восторгом от прикосновения к тайне.
   В лунном свете лицо мастера выглядело неестественно бледным, под глазами залегли темные тени, отчего мужчина стал похож на покойника. Лишь шевеление губ и тихий шепот заклинания не вязались с образом мертвеца.
   Когда Ильмар повысил голос, что, насколько помнил Сед, предзнаменовало окончание ритуала, запекающаяся волчья кровь покрылась инеем. Откуда-то налетел холодный, пронизывающий естество ветер, от которого заболели суставы. Порыв поднял в воздух мелкий лесной мусор, так что Седзимиру пришлось закрыть лицо рукой, чтобы защитить глаза.
   Когда он опустил ладонь, то едва сдержал крик. Ильмар отступил к своим людям, а в центре пентаграммы стоял огромный серый пес. Его тело временами подрагивало, становилось прозрачным, но от этого он не казался менее реальным - скорее наоборот, все вокруг, за пределами неровного колдовского круга, казалось чем-то ложным.
   Седзимир тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Пес медленно шагнул в его сторону и повернул голову набок, в его по-человечески умных синих глазах отступник увидел немой вопрос. Так и не дождавшись от молодого какого-то человека ответа, пес фыркнул и, вдруг, сорвавшись с места, помчал ко входу в бункер.
  
   Крики людей ударили по ушам, запах гари перехватил горло, а глаза заслезились от дыма. Перепачканные отступники цепью передавали ведра с водой, несколько учеников, в главе с Матеем, поливали пламя из огнетушителей, которые техник собрал по старым чертежам.
   Эпицентром пожара был лазарет. Призрачная ищейка просто растворилась в дыму, как только приблизилась к огню, но Ильмар, пробежав сквозь таящий силуэт, нырнул в дверной проем, в самое пламя, на ходу выкрикивая какое-то охранное слово. Седзимир бросился за учителем следом, но сильные руки товарища вовремя остановили его. Кто-то протянул ему огнетушитель и Сед на автомате взял его в руки.
   Несколько мучительно долгих секунд отступники боролись с огнем, охватившим коридор. Наконец, темный силуэт показался в дверях. Мастер Ильмар держал на руках обгоревшее тело. От него исходило голубоватое свечении - видимо работало то самое охранное заклинание, но оно не спасло учителя от ожогов. Кожа мужчины покрылась волдырями, некоторые тут же лопнули от холодной воды, левый глаз заплыл. Седзимиру было страшно смотреть на него.
   Двое мастеров - Илай и Зоран, которые, как раз, вернулись после долгого отсутствия, не медля, бросились на помощь Ильмару: первый принял из рук мужчины изуродованное тело, второй подхватил слабеющего мастера за пояс и, поднырнув ему под руку, увел к выходу.
   Ученики тушили огонь около часа, причем с двух сторон - охваченный пламенем коридор разделил отступников на две группы. Подбадриваемые криками и пинками подмастерьев, молодые отступники споро управились с коридором и еще некоторое время занимались с лазаретом - там взорвалась бутыль со спиртом, так что, пришлось повозиться.

***

  
   Кабинет мастера Ильмара находился на первом уровне бункера и был совмещен с его же спальней.
   - Вызывали, мастер?
   Седзимиру было неловко смотреть на учителя. Мастер Ильмар сидел за столом, откинувшись на спинке стула и глядя перед собой. Он даже не сразу заметил, как молодой отступник вошел в кабинет.
   Лицо, как и руки мужчины, были обмотаны бинтами, а пара красных блестящих глаз буравила пустоту сквозь специально оставленные просветы на лице. На столе перед ним лежал кинжал в оплавленных ножнах.
   - Да, Сед, проходи, - учитель поднял на посетителя взор и отступник вздрогнул.
   Он хорошо помнил этот взгляд: так смотрели родственники погибших, которые приходили опознать тело. Седзимир помнил их по своей прошлой жизни, по жизни воина веры, представителя внутреннего воинства, защитника Тринадцатого Града.
   Тогда, в Казематах, столкнувшись с потухшим взглядом какого-нибудь убитого горем отца или брата, воин веры спешил опустить глаза, лишь бы не видеть той горечи, что поселилась в них. Ему было жаль этих людей, потому что когда-то он был на их месте. Так же стоял в дверях мертвецкой, не решаясь сделать шаг вперед. Он возносил молитвы Святому Михаилу, просил, чтобы это оказалось ошибкой, чтобы там, в камерах-ледниках лежали тела неизвестных мужчины и женщины... Хвала Архангелу, вовремя вернувшийся со службы дед Архип схватил его за шкирку в тот самый момент, когда юный Сед только переступил порог и утянул мальчишку обратно в темный коридор. Седзимир тогда отчаянно брыкался, вырывался, даже укусил сурового родича за мозолистую руку... Но теперь он был благодарен деду, ведь он спас его рассудок - Сед мог просто не перенести увиденного, это наверняка сломало бы его. Но старый Архип - другое дело. Настоящий воин, Несгибаемый Арх, как уважительно называли его сослуживцы. Несмотря на открытое нарушение обета, Архип был женат, пусть и не официально. На это закрывали глаза все, даже сам воевода, который, кстати, был не просто братом по вере, но и боевым побратимом Седзимирова деда.
   Тогда, у дверей мертвецкой комнаты, Архип удержал мальчишку от шага в пропасть, не дал взору юного Седзимира потухнуть... Но мастера Ильмара удержать было некому - он стремительно падал в бездну отчаяния.
   - Ты уже знаешь, что произошло? - спросил учитель, глядя сквозь Седзимира.
   - Да, мастер. Мне очень жаль.
   - Мне тоже, - голос Ильмара был безразличным и пустым, повязка, закрывавшая лицо, мешала внятно говорить, но его это мало заботило. - Я до последнего не мог поверить, что он умер. Знаешь, я даже сначала подумал, что это он устроил на тебя покушение, но я боялся себе в этом признаться. Не знаю, что страшнее, мои опасения или правда... Нет, все таки правда - лучше, пусть и такая.
   Седзимир не знал, что сказать. Поэтому промолчал. Дрейк, бывший лучший ученик мастера погиб в окне. Если бы Седзимир не ранил его во время злополучной стычки, пасынок мастера не оказался бы в лазарете. Молодой человек чувствовал свою вину, которая перекрывала голос разума, твердившего, что действия Седа - не больше, чем самозащита.
   - Предатель пришел к Дрейку и воспользовался его доверием. Не знаю, может быть, обработал рану, может быть, помог перевязаться, но кровь, которой он воспользовался, принадлежала моему мальчику.
   Взгляд учителя, как и его голос, не выражал ничего.
   - Поэтому Призрачный Пес привел нас к лазарету. Но убийца решил замести следы.
   - Если бы не я, - голос бывшего воина веры дрогнул, - он бы не оказался на больничной койке. Это моя вина, мастер.
   Седзимир не успел понять, что произошло. Земля ушла из-под ног, а в ребро врезалось что-то твердое. Удар был такой мощный, что отступника его силой перевернуло на спину.
   - Ты... - прошептал Ильмар, склонившись над учеником. Его глазах превратились в щелки, но даже сквозь узкий просвет между веками, Сед увидел, что пустота в них сменилась безумным огнем ярости. - Ты...
   Седзимир зажмурился в ожидании удара, но Ильмар, вдруг, отпрянул. Он повернулся к повергнутому ученику спиной и сказал:
   - Прости меня за секундную слабость, Сед. Ты ни в чем не виноват. Ваше противостояние - это моя ошибка. Я мог прекратить это в любой момент, но ваше соперничество заставляло вас прикладывать максимум сил, чтобы стать лучше. Когда я спохватился, было уже поздно.
   Ильмар повернулся к молодому человеку, который держался за ушибленный бок и так и сидел на полу, не решаясь встать. Он протянул ученику руку и тот принял ее, даже не подумав отринуть ладонь учителя - что уж там, ему доставалось от мастера и похуже. Тем более, Седзимир, несмотря на слова наставника, все равно чувствовал свою вину, ведь, если бы не его реваншизм, этой ситуации, возможно, и не было.
   - Убийца выучил твой обычный маршрут, - морщины на лице мастера разгладились, лицо застыло бесстрастной маской. - Знал, место, которое ты облюбовал для медитаций, знал время, в которое ты приходишь туда. Он хотел убить тебя, Сед, и подстроить все так, будто это случайный прорыв нечисти в слепое пятно. Иногда, тварям удавалось пробиться сквозь защиту, так что, это был бы не единичный, но объяснимый случай.
   - Но это глупо - можно ведь, наверное, вычислить, что цепь была разомкнута искусственно...
   - Он действовал очень тонко, на разрушение магической нити между амулетами он потратил не один день, пока она, наконец, не ослабла настолько, чтобы смог пройти тот мутант, что напал на тебя. Но зачем? Зачем предателю ты?
   - Ильмар! - в кабинет мастера вбежал запыхавшийся мастер Илай. - Мы построили всех перед входом.
   - Новости есть? - мужчина развернулся к вошедшему.
   - Мы не досчитались Луки. - Илай опустил глаза. - А в конюшне не хватает одной лошади, остальным перерезали горло.

***

  
   Резиденция патриарха - колоссальный комплекс, объединяющий в себе величественный собор Святого Михаила, вместительный монастырь, оборудованный по последнему слову техники инженерами Третьего Града и казармы, в которых живут лучшие воины веры - защита и опора Единой Церкви. Мало кто знает, что это еще не вся резиденция: под видимыми зданиями находится сеть туннелей, темницы, склады и хранилища, о которых не должны знать обычные люди - эти катакомбы, восстановленные подземниками из Тринадцатого Града (которые, надо сказать, неплохо обустроились в столице), хранили множество тайн и секретов. В камерах подземной тюрьмы были заточены ценные пленники - слишком опасные, чтобы дать им свободу, но слишком ценные, чтобы казнить их.
   Тайное подземелье должно оставаться тайным, поэтому шпики церкви попытались избавиться от знающих слишком много подземников, но низкорослый народец всегда отличался хитростью и деловой проницательностью. Двик - старейшина тогда еще молодой общины, поставил Патриарху ультиматум (не лично, конечно, а через посредников): если неблагодарные священнослужители не оставят попыток избавиться от его людей, он лично отравит Виту - подземную реку, дающую воду всему городу. Это сработало, и каждый остался при своем: подземники хранили молчание, а люди Владыки оставили их в покое.
  
   - Не думайте, юноша, мне это удовольствия не доставляет, - человек в балахоне монаха изобразил сочувствие. - Это необходимость. Но ваши мучения не напрасны, а ваша смерть послужит благой цели.
   Лицо Азиса стало жестким, а взгляд - колючим и внимательным.
   - Я знаю твой секрет, одержимый, - сказал он со злым весельем. - Я знаю о тебе больше, чем ты сам.
   - П... тьфу... пошел ты! - пленник выплюнул сгусток крови, но слюна с красными прожилками не достигла цели - птичьего лица мучителя, сил не хватило.
   Три экономичных, расчетливых удара. Левый бок, правый бок, нос. Пленник сдавленно замычал и безвольно повис на цепях.
   Отец Азис открыл металлический бокс, в котором что-то немелодично звякнуло. Через мгновение, он достал оттуда объемный стеклянный шприц и присоединил к нему толстую иглу, затем макнул ее в какой-то пузырек, из которого доносился резкий запах. Пленник почувствовал его, не смотря на то, что разбитый нос быстро отекал.
   - Что это? - спросил он, наблюдая за манипуляциями странного священнослужителя.
   Отец Азис не ответил. Отложив шприц, он подошел к пленнику и что-то извлек из широкого рукава балахона. Длинное узкое лезвие поймало отблеск факельного света.
   - Давай только, быстро, - процедил парень презрительно. Голос его не дрогнул, и только Создатель знает, каких усилий ему это стоило.
   - Э нет, юноша, нам еще предстоит долгое... - Священнослужитель на секунду задумался, подыскивая подходящее слово. - Сотрудничество!
   Довольный собственной шуткой мучитель несолидно хихикнул (он вообще находился в более чем приподнятом настроении) и, вдруг, поднес лезвие к груди пленника. Парень задергался - кожу обожгло болью, но отец Азис схватил его правой рукой за горло и продолжил пытку.
   Через несколько секунд он отпустил молодого человека, выкрикивающего проклятья, угрозы и самые грязные ругательства, которые Отцу-Воителю приходилось слышать.
   Азис полюбовался символами, которые он аккуратно вывел тонким лезвием на груди пленника. Прочесть их могли, от силы, пятеро человек во всем мире, в число которых он, конечно же, входил.
   В железную дверь за спиной мучителя, деликатно поскреблись. Отец-Воитель вышел, оставив пленника наедине с болью и раздумьями о собственной дальнейшей участи.
  

***

  
   - Здравствуй, Андро. - Азис протянул руку неприметному человеку в штатском. - Не ждал тебя так рано.
   - Приветствую вас, мой повелитель, - невыразительное лицо содрогнулось от робкой улыбки.
   Шпик приклонил колено, коснулся ладони Отца-Воителя лбом, затем прикоснулся к ней губами.
   - Я уже говорил тебе, не называй меня так. - Священнослужитель понизил голос. - Не здесь.
   Когда мужчины подошли к лифту, им встретился молодой техник.
   - Опять? - спросил Азис недовольно.
   - Святой отец, простите... Катушка реле сгорела, - начал оправдываться парень, но Отец-Воитель жестом остановил его и, взяв своего невзрачного собеседника за локоть, направился в сторону винтовой лестницы.
   Поднявшись на уровень вверх, Азис кивком указал в сторону коридора, в конце которого, как знал Андро, находился кабинет негласного начальника тайной службы. Негласного лишь потому, что официально такой службы не существовало вовсе.
   - Надеюсь, ты пришел с чем-то важным, - сказал Азис, проворачивая ключ в замочной скважине.
   - А когда-нибудь было иначе, повелитель? - Позволил себе похвалиться агент, когда тяжелая металлическая дверь бесшумно открылась.
   Отец-Воитель щелкнул выключателем, сразу же стало светло. Дождавшись пригласительного жеста хозяина, Андро сел в одно из двух кресел, которые стояли у журнального столика. Повелитель сел в другое.
   - Слушаю, - сказал он коротко, достав потертые костяные четки.
   - Повелитель, у нас появилась информация о местонахождение Седзимира.
   - Я знал, что рано или поздно, ты выйдешь на его след, Андро, - глаза Отца-Воителя заблестели, новость определенно его порадовала.
   - К сожалению, моей заслуги здесь нет, - шпик равнодушно пожал плечами. - Бывший член ордена отступников, некий Лука, сам пришел в храм. Как он прошел в центральное кольцо Града - остается загадкой, стражники клянутся, что в жизни его не видели.
   Чем больше говорил Андро, тем шире раскрывались глаза священнослужителя.
   - Стоп... Погоди-погоди. Ты хочешь сказать, что этот еретик предал своих и сейчас сотрудничает с нами?
   - Да, повелитель, - подтвердил агент. - А он выдал нам местоположение базы, на которой держат объект.
   - Ты уверен, что это не ловушка? - отец Азис не мог поверить в свою удачу. - Это же небывалый прецедент. Зачем ему это?
   Андро развел руками.
   - По предварительным данным, полученным от самого информатора - из-за внутреннего конфликта. Что-то личное - я распоряжусь, чтобы дознаватели предоставили вам подробный отчет.
   - Я хочу его видеть, - протянул Отец-Воитель. - Приведите его ко мне.
   Агент Андро впервые увидел начальника в таком прекрасном расположении духа.
  
  

Глава четвертая.

  
   "Проклятье! - Филин поднял голову, перестав изображать измученного пленника, как только странные священник вышел за дверь. - Да кто он такой? Надо валить, как можно скорее".
   Тварь заерзала где-то в центре груди, выражая свое полное согласие. После инъекций, которыми проклятый фанатик обкалывал Казмера, демон внутри него набирался сил. Несколько раз Филин даже слышал нечленораздельные звуки, издаваемые богомерзким существом. Не слухом, конечно, скорее мысленно, но Тварь что-то хотела сказать ему, это он чувствовал.
   - Помоги мне, - прошептал пленник, особо не надеясь на то, что демон сможет что-то сделать. - Ты же слышишь меня?
   - Слышу, паря... Вот только помочь не могу? - хрипловатый голос шел откуда-то сверху и сбоку. Казмер выгнул шею и развернулся, насколько это позволили цепи.
   В камере никого не было. Но это был не демон - у этого существа редко получались осмысленные высказывания. Да и то, это скорее был приблизительный перевод самого Филина.
   - Помоги мне, - повторил пленник. - Меня жена куски порежут!
   - А за что тебя? - спросил невидимка. - Не, не подумай - помочь я тебе все равно не смогу. Просто интересно.
   Филин мысленно обругал незримого собеседника последними словами, но вслух произнес:
   - Да черт их знает, фанатиков этих, - Казмер досадливо поморщился и попытался устроиться поудобнее. Вышло не очень: оковы основательно натерли кисти, по правому предплечью уже потекла, пока еще тонкая, струйка крови. Положение, в котором его оставил мучитель так же трудно назвать удобным - сумасшедший служитель церкви намотал цепи на вал и застопорил механизм, так что пленник находился в подвешенном состоянии, земли касались лишь большие пальцы босых ног. Плечевые суставы сначала жутко ныли, потом нестерпимо болели. Теперь же молодой наемник просто не чувствовал затекших конечностей и боялся лишний раз посмотреть на посиневшие пальцы.
   - Когда ты был в отключке, Азис у тебя кровь выкачивал шприцами. - Невидимка сочувственно цокнул языком. - Где-то с пол-литра, не меньше. У меня глазомер мощный, ошибаюсь редко... Так на кой черт ему твоя кровушка?
   - А я-то откуда знаю, - огрызнулся Казмер, но тут же сменил тон, опасаясь, что собеседник исчезнет. - Ты же здесь, наверное, все видел - может есть какие-нибудь предположения?
   - Не, не все! - снова досадливое цоканье. - Есть комнаты, камеры и залы, в которых вентиляция слишком узкая, а других ходов тут, почитай, что и нет.
   - Так ты в вентиляции? - оживился наемник - он всерьез опасался, что беседует с призраком. Или того хуже - с плодом собственного воображения. Хотя, последнюю версию он не спешил отметать - мало ли чем его накачал этот псих.
   - А ты, небось, подумал, что я призрак? - собеседник хихикнул. - А что, для морока здесь самое место: цепи, крюки, камеры... Вот только церковных побрякушек много слишком, фонят они здорово. А наш брат, хоть к нечисть приписать и нельзя, энто дело видеть могет.
   "Видит свет реликвий, "наг брат", сидит в вентиляции", - у Казмера не оставалось сомнений, его собеседник - никто иной, как подземник.
   - А, так ты из... - Филин на секунду задумался.
   Ему в голову вдруг пришла сумасшедшая идея. Именно в силу дикости, идея могла сработать, пусть шанс оставался призрачным.
   - Ты из наших... - закончил он свою мысль.
   - Из каких таких "ваших"? - возмутился бес, отчего мелкая сетка, натянутая на уходящую в стену вентиляционную трубу, затряслась. Казмер присмотрелся, но так и не смог разглядеть подземника.
   - Ну как, из каких - из нижнего народа, - ответил наемник как можно более уверенно.
   - Ха... Ха-ха... Ха-ха-ха-ха! Хе-кхе-кхе!
   Бес смеялся, хихикал, время от времени переходя на кашель. Когда Филину казалось, что он вот-вот успокоится, "нижний" выдавал новую порцию веселья.
   - Уф... Ух... Насмешил, верхний! - сказал он, наконец успокоившись.
   - Да, отец всегда говорил, что у меня хорошее чувство юмора, - пленник горестно вздохнул. - Жаль только, я больше с матерью жил. Под землю, считай, почти не спускался...
   В камере повисла тяжелая тишина. Казмер внутренне сжался, боясь движением или мимикой выдать свой замысел. Даже тварь, переняв его настроение, замерла в ожидании.
   - И кто у тебя отец? - спросил, наконец, бес настороженно.
   - Дфем Кирка, - выпалил Филин. - Я в мать пошел - она у меня здоровенная была. А вот младшой - в отца больше...
   - Младшой? - недоверчиво переспросил подземник.
   - Ага, Двем. Ты про нег, наверное, слышал - он у нас в Тринадцатом Граде, наверху, интересы всех кланов представляет. Большим человеком стал...
   - Хватит! Хватит нести эту чушь, - собеседнику вдруг прорвало. - Ты думаешь, я шкурой своей рисковать буду, тебя вытаскивать? Нашел дурака!
   Подземник завозился в своем укрытие. Филин обреченно подумал, что за эту спасительную соломинку ему уже не схватиться. Ну что же, план действительно был бредовый.
   - Да нет, я же понимаю, - вздохнул он. - Кто я тебе? Какой-то полукровка, на нижнего не похож ни капли. На кой тебе подставляться?
   Ответа он так и не дождался - до него донеслись лишь удаляющиеся возмущенное сопение и невнятное бормотание.
  
   Когда человек, которого подземник назвал Азисом, отпустил рычаг, Филин попросту рухнул на холодный пол, едва успев повернуть в сторону и подставить плечо, так что зубы остались на месте. Руками пленник пошевелить не мог - они онемели до полной потери чувствительности, и наемник всерьез опасался, что это навсегда.
   - Совсем про тебя забыл, - служитель церкви, как бы извиняясь развел руками. - Появились неотложные дела.
   Казмер набрал в легкие побольше воздуха и приготовил самое грязное ругательство, которое когда-либо слышал от подкованного в искусстве брани дядюшки, но наткнулся на колючий взгляд экзекутора и осекся.
   - Я бы на твоем месте придержал язык, - сказал он серьезно, будто прочитал мысли пленника. - Может так случиться, что я подвешу тебя так на весь день. Ты ведь не хочешь умереть калекой? Ты провисел в таком положении всего четыре часа и уже не можешь самостоятельно двигаться. Представь себе, что с тобой будет...
   Казмер не ответил. Он уперся лбом в холодный каменный пол, подтянул к груди сначала правое, затем и левое колено, позорно отклячив зад. С неимоверным усилием и сдавленным стоном ему удалось поднять голову и распрямить спину. Завалившись на спину, пленник блаженно выдохнул.
   "Так бы и лежал, не вставая. Вот бы он меня прямо сейчас прикончил", - подумал парень, наслаждаясь передышкой.
   - Мне по нужде нужно, - прохрипел Филин, не глядя на мучителя. - Я тут чуть в штаны не наложил, пока висел...
   - Ты что, за две недели не выучил, где в камере параша? - Азис недовольно изогнул тонкую бровь и, подойдя к столику со своими "игрушками", откатил его к дальней стене. Иначе, пленник мог легко до него дотянуться и стащить что-нибудь острое.
   "Мать моя... - подумал Казмер потеряно. - Две недели уже... И никто не хватился".
   - У меня руки затекли, - сказал он вслух, а про себя добавил: "Подойди поближе, я тебе зубами в горло вопьюсь".
   - Ничего, отойдут, - усмехнулся тюремщик (или кем он тут числится?) и вышел за дверь.
   Филин обреченно посмотрел в сторону маленькой, с кулак, дыры в полу, от которой исходило жуткое зловоние, и попробовал пошевелить руками - тщетно. Цепи теперь позволяли доползти до отхожего места, но вот конечности напрочь отказывались слушаться.
  
  
   - Эй, ты, как тебя там? - Хрипловатый голос из вентиляционной шахты заставил Казмера вынырнуть из беспокойного сна. - Проснись.
   - Не думал, что ты вернешься, - сказал Филин, открывая глаза.
   - Ты же знаешь, мы своих не бросаем... - Эта фраза прозвучала с некоторой долей досады. - Тебя как зовут?
   - Твем, - соврал парень, внутренне сгорая от стыда.
   - А меня - Двон, - представился собеседник, прежде чем сетка, закрывающая выход в шахту, исчезла в квадратном проеме, в котором тут же появилось недовольное лицо подземника. Он был довольно молод, гладко выбрит (или безус от природы), серые водянистые глаза сердито смотрели поверх круглых темных очков.
   Бес легко спрыгнул на пол, по-кошачьи мягко приземлился и сразу же поспешил к пленнику. Когда он остановился напротив наемника, тот обратил внимание, что подземник невелик даже для представителя нижнего народа - Двон был одного роста с сидящим на пятой точке Филином.
   - Слушай, друг, прежде чем я помогу тебе, ты должен кое-что мне пообещать, - протараторил коротышка. - Если тебя поймают - ничего обо мне не говори, иначе тут такое начнется...
   - Конечно, друг, я - могила... - Пленник не мог поверить своему счастью - его план все таки сработал! Правда, чувство стыда не могла заглушить даже радость неожиданной помощи.
   - Будет немного больно, - бросил Двон и, схватив Филина за руки, неожиданно сильно потянул на себя.
   Подземник достал из внутреннего кармана прозрачную колбу с какой-то мутной жидкостью выплеснул ее содержимое на обручи оков. Растертые запястья тут же обожгло нестерпимой болью, но Филин лишь закусил губу и не произнес ни звука, за что удостоился уважительного взгляда от своего спасителя.
   Двон склонился над влажными ладонями пленника и стал что-то нашептывать. Продолжалось странное таинство недолго - через несколько секунд металл оков с тихим бряканьем лопнул, обручи развалились на две одинаковые половинки.
   - Сп... спасибо тебе, Двон... - пробормотал пораженный Филин.
   - Не за что, Твем, - подземник сухо улыбнулся. - А теперь подсади меня - сам я не залезу - и постарайся не попасться. Мне и так от старейшин, чувствую, влетит... Так что ты это, живым не давайся!
  

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"