Аннотация: Работа написана для конкурса драбблов "Зверь внутри меня". Я ей не очень доволен - ограничение в 5000 знаков безумно напрягает.
Да, я все прекрасно знаю... Насилие - не выход. Люди на протяжении тысячелетий истребляли друг друга, прикрываясь религиозными убеждениями, жестокостью диктаторов, во имя которых им "приходилось" уничтожать города, вырезать целые народы. Ложь... как говорят на западе: "Bullshit". Человека никто не сможет заставить убивать, если он сам этого не хочет. Видели фотографии нацистов, которые весело позировали и паясничали на фоне повешенной девочки-медсестры, лет семнадцати? О, их заставил это сделать злобный Адольф со товарищи. Bullshit - оправдания убийц ничего не стоят, это просто навоз.
Чем я сам отличаюсь от тех, кто пытается оправдать свои преступления? Все очень просто - я серийный убийца, мне не нужны оправдания. Я не могу сдерживать зверя внутри себя, да и не хочу. Кровь жертвы на руках будоражит мою собственную, я начинаю чувствовать себя живым...
Совесть? Вы издеваетесь? Какая совесть может быть у серийного убийцы... Хотя, к своему стыду, признаюсь: некоторый суррогат этого чувства у меня есть. Моя уродливая, атрофированная совесть не позволят мне убивать тех, кто этого не заслуживает... Но она позволяет мне выбирать претендентов.
- Так, чувак, ты этого хочешь или нет? - торговец живым товаром нервно ежился, стоя у старого китайского фургона грязно-зеленого цвета. Зима не спешила вступать в свои права, поэтому с неба лил мелкий, холодный дождь.
Клиент стоял напротив сутулой фигуры "предпринимателя", который буравил его нервным взглядом красных, мутных глаз из-под капюшона кожаной куртки.
- Чувак, ты не молчи, меня это нервирует... - делец держал руку в кармане. Одного опытного взгляда хватило бы, чтобы заметить то, как вытянулась кожа куртки, приняв форму пистолетного дула - он мог в любую секунду нажать на спусковой крючок, не вынимая руки.
- Просто я хочу быть уверен, что это не подстава.
- Да ты с ума сошел... Тебя же направил один из членов Клуба... - возмутился делец, но было заметно, что он немного расслабился.
- Ну мало ли... Подставить может кто угодно...
- Ладно, чувак, смотри.
С этими словами он повернулся к фургону, и открыл задние дверцы. В этот момент клиент нанес ему короткий, хорошо выверенный удар в основание черепа - не слишком мощный, чтобы убить, но достаточно сильный, чтобы делец потерял сознание.
Ярость... Она всегда со мной... Моя спутница, моя муза, моя верная подруга...
Голая девочка - лет четырнадцать, не больше - лежала на холодном полу фургона, прикованная наручниками к ручке боковой двери. Салон был покрыт клеенкой, даже стены и потолок. У дверей был небольшой бортик, сантиметров в пятнадцать... Видимо, чтобы кровь не выливалась.
- Я сейчас уберу повязку, но ты не должна кричать, - сказал я, чувствуя, как сердце бешено колотится о грудную клетку, рискуя разбиться о ребра.
Я услышал, как внизу, у фургона застонал продавец запретных радостей. Спрыгнув, я нанес ему удар ногой в лицо, потом, немного помешкав, ударил снова, кулаком в челюсть... Я еле себя сдерживал, чтобы не убить эту гниду прямо здесь.
Втащив бесчувственное тело в фургон, я снова заговорил с девочкой.
- Послушай, тебе больше нечего бояться. Я тебя не трону, мне нужен только он, - короткий кивок в сторону неудачливого дельца, находящегося в глубоком нокауте.
Я стащил с девочки повязку - бедняжка дернулась, как от удара током, когда я протянул к ней свои руки. Только сейчас я заметил на ее теле, освещаемом тусклым светом единственной лампочки на потолке, множество ссадин, синяков, следов укусов и побоев, увидел ее разбитое лицо...
- Не бойся, со мной ты в безопасности, - ответил я ободряюще, доставая из карманов дельца пистолет и ключи от наручников...
Когда босая девочка, с перепачканным кровью лицом, в потертой кожаной куртке, которая была ей сильно велика, переступила порог круглосуточного магазина, к ней тут же бросились продавцы и редкие, для такого позднего часа, посетители. Кассирша, оказавшаяся к ней ближе всех, едва успела подхватить несчастную, прежде чем та лишилась чувств.
- Нееет!!! Нееет!!! Отпусти меня, только не это!!! Спасите!!! Мамочка!!!
Фургон я загнал в заброшенный мебельный цех, находившийся за чертой города.
Хорошее место, безлюдное. Хозяин цеха получает на свой счет нехилую сумму, поэтому такое большое помещение до сих пор пустует.
- Нет, только не это, не отрезай!!! Ааааааа! Гкх...
Все они мертвы... Все до последнего члены Клуба убиты - им не помогла ни натасканная охрана, ни обширные связи, ни деньги. Все они мертвы, оставался лишь исполнитель.
- Я хочу, чтобы перед смертью ты понял, за что я лишаю тебя жизни... Не важно, сколько тебе платили за твою грязную работу, но это,б..., отвратительно... Это хуже, чем то, что с эти больные ублюдки делали с девочками - они просто психи: таких надо либо навсегда запирать в лечебнице, либо убивать... Но ты... Ты делал это все ради денег. А это еще хуже. Ты меня понимаешь?
Бледный, покрытый множеством порезов и свежих увечий преступник что-то промямлил и начал плакать.
А я взял мясной тесак и выпустил зверя, что сидел внутри меня - удерживать его больше не было сил. Полный ужаса и боли вопль эхом отразился от стен заброшенного цеха.