Зырянов Сергей Аркадьевич : другие произведения.

Отец Ферапонт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия положений в двух действиях.


Сергей ЗЫРЯНОВ.

Отец Ферапонт.

Комедия в двух действиях.

Действующие лица.

  
  
  
   1. ДЕДОК
  
   2. ПЕРВЫЙ БАНДИТ /
   / мафиози.
   3. ВТОРОЙ БАНДИТ /
  
   4. СВЕТА /
   / почти молодожёны.
   5. ЮРА /
  
   6. ЭДИК /
   /
   7. ВАСЯ / любители дружеских розыгрышей.
   /
   8. СТЁПА /
  
   9. НИКОЛА /
   / скотники, братья.
   10. ЛЁХА /
  
   11. ЭКС-УЧЁТЧИК, невразумительная личность.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

  
  
  
  
   Все события пьесы происходят в одну ночь в заброшенном доме на отшибе около деревенского кладбища.
   На сцене полуразрушенная печь, из мебели, если так это можно назвать, сохранились только грубые лавки вдоль стен, старинный покорёженный сундук посредине, в красном углу - пустая полка для икон. Возле входной двери есть лестница на чердак, неподалёку от печки - крышка подпола. На стене углем выполнены рисунки и надписи не совсем литературного содержания. Темно и мрачно.
   Стоит тишина, которую обычно называют кладбищенской. Но вот, кажется, слышен звук подъехавшей машины. Да, так и есть, хлопнули дверцы. Через некоторое время на крыльце послышались шаги и голоса. Входят "прилично прикинутые" здоровенные ребята, а также седенький дедок с небольшим фанерным ящиком. Может быть, это этюдник? - плохо видно, ребята принесли с собой автомобильный фонарь, но зажигать его не торопятся.
  
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Проходите, папаша, не стесняйтесь. Чувствуйте себя, как дома.
   ДЕДОК. Ну что же, спасибо, спасибо, молодые люди... О, пахнет как будто нежилым!..
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Да, тут, наверно, давно никто не живёт...
   ДЕДОК. Что же, может быть, я потерял обаяние, но обоняния я таки ещё не потерял... Минуточку,.. вы сказали - "наверно"? Я не ослышался? Насколько я вас понял, это ваша собственная дача!.. И почему бы вам таки наконец не включить свет?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ах, да! Прошу прощения!.. (Включает фонарь, осветив унылый интерьер.)
   ВТОРОЙ БАНДИТ (Он остался у входа.). Твой нюх тебя подвёл, батя!
   ДЕДОК. Ах, Боже мой! Что я вижу! И они полагают, что из этого получилась хорошая хохма! Везли в такую даль уже немолодого человека, трясли по ухабам его таки склонные к ревматизму кости!.. Не ухмыляйтесь, дорогой мой, я пожалуюсь вашему начальству! Ваша контора предложила сделать ремонт в моей квартире, а меня в это время вывезти на пленэр, на грибы и ягоды, в домик с огородиком и речкой неподалёку! И что же я вижу вместо этого? Какой-то барак с развалившейся печкой!..
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Тут неподалёку, папаша, кладбище есть...
   ДЕДОК. И они таки слёзно меня умоляли! Они обещали холить, лелеять и сдувать с меня пылинки!..
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ну хватит уже, папаша!..
   ДЕДОК. Какой я вам папаша?! Я благодарю Господа, что он не дал мне таких сыночков!..
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Вот что, давайте не будем пудрить друг другу мозги! Сегодня мы с вами подписали договор и заверили его у нотариуса. Вы нам завещали квартиру, а наша фирма вам - шикарную пенсию, уход и медобслуживание. Так?
   ДЕДОК. Минуточку! Квартиру - да, вашей, как вы изволили выразиться, фирме, а мои картины я завещал музею!
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Да кому они нахрен нужны!.. Так вот, вы нам - квартиру, мы вам - заботу до самой смерти, так?
   ДЕДОК. Не вам судить о моих картинах, молодой человек...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Так было, или нет?
   ДЕДОК. И он меня спрашивает, что сегодня было! О, какой суматошный день!.. И с самого утра я почувствовал, что он не обещает быть приятным...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Да, день для вас не из радостных... Вы, папаша, не обаяние потеряли, вы квартиру потеряли,.. а может, и вообще...
   ДЕДОК. Молодой человек...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. В договоре сказано - "до самой смерти", но ведь не указано - когда именно. Эта неприятность может случиться с вами уже сегодня...
  
   Пауза.
  
   ДЕДОК. Так вы что же, таки действительно меня убьёте?..
  
   Пауза. Второй бандит подходит сзади, кладёт дедку руку на плечо, тот вздрагивает.
  
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Чё ж ты, батя, не уехал-то? Ведь все ваши, считай, уехали...
  
   Пауза.
  
   ДЕДОК (плачет). Ах, Боже мой!.. Боже ты мой!..
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ладно, папаша, слушай сюда. Что мы - чокнутые - тебя убивать? Кто-нибудь всё равно заинтересуется - как это так ты помер сразу после того, как договор подписал. Начнётся потом морока... У нас многое схвачено, но мокрое дело замять - слишком большие издержки. Наша фирма может убрать кого угодно, соответственно, - и подмазать кого угодно, но всех ментов не подмажешь... Так что вот, подпиши ещё одну бумажку, и мы тебя тут же отсюда увезём. И, дед, - тут уж можешь мне поверить, - поместим в более комфортные условия... Я вижу, дедуля, ты сразу всё понял. Так что на-ка вот, подписывай...
   ДЕДОК. Что это?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Дарственная. Канитель нам ни к чему. Мы уже покупателя на твою квартиру подыскали... А тебе - полный пансион, ровесники кругом, сестрички молоденькие...
   ДЕДОК. Ничего я вам подписывать не буду!
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ну-ну-ну, дед! Только что такой шёлковый был...
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Соглашайся, батя! Тебе же лучше, ей-богу...
   ДЕДОК. Что-о?! Что я слышу, Боже мой, что он говорит! И он ещё при этом упоминает Бога! Как это говорят по вашей вере - креста на вас нет, молодые люди!..
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Как нет? Гена, ну-ка, покажи ему наколку! У него, дед, церковь с пятью куполами во всю спину...
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Ты чего меня по имени-то? Да ещё и особые приметы...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. А, теперь уже без разницы... Ну, дед, в последний раз тебе говорю - пиши!
   ДЕДОК (второму бандиту). Вы знаете, мне таки даже смотреть в его сторону не хочется...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ах, вот как мы заговорили!.. Ну, всё, дед... Я тебя по-хорошему просил. Ты не понял. Раздевайся!
   ДЕДОК. Что-о?!
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Раздевайся, дед...
   ДЕДОК. Боже мой! Они таки предпочитают мужской стриптиз! Я думаю, фурора вы от меня не дождётесь. Скажу вам откровенно, я мало похож на культуриста...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Раздевайся, дед! Мы тебе сделаем укол. Ну-ка, Крокодил, помоги ему!..
  
   Второй бандит берёт дедка за шиворот и вытряхивает из пиджака, первый бандит достаёт одноразовый шприц.
  
   ДЕДОК. О, я таки вижу самые серьёзные намеренья! Эх, молодой человек, я уже достаточно пожил!.. Сомневаюсь, что вы доживёте до моих лет при вашем характере и роде занятий... Ну что же, берите, всё берите! Мародёры! Стервятники! (Снимает штаны, ботинки, носки, бросает на пол, остаётся в кальсонах и длинной белой нательной рубашке.)
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Во, раздухарился!.. Донором был, дед? Ну-ка поработай рукой... Мы писали, мы писали, наши пальчики устали...
   ДЕДОК (работает рукой). Что же, упыри, спасибо, что не душите, не режете, как свинью, или не убиваете каким-нибудь поленом! (Поднимает рукав.) Нате, пейте кровь мою, кровососы гнусные...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ (подхватывает). И в бокалы вам налью, знаю сам, что вкусная... Молоток, дед! Ты, я гляжу, донор со стажем... Сейчас только не дёргайся. Гена, подержи его... (Делает укол.) Во-о-от... Ну, что, дед, побалдей немного на старости лет!
  
   Дедок вдруг как-то обмяк у Гены на руках.
  
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Может, он того, коньки отбросил!.. Мало ли, сердце слабое...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Да нет, сейчас поднимем. Сейчас ты увидишь бесплатный цирк. Дедуля и так уже в маразме, а когда ещё галюники пойдут... Эй, дед!.. (Тормошит дедка, бьёт по щекам.) Подъём! Вставайте, граф, вас ждут великие дела! Да очнись ты, старый хрен!
   ДЕДОК (открывает глаза). Где я?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. В раю, дедуленька, в раю. Во, видишь, - Пётр, который у ворот стоит. Пётр, иди на место!
  
   Второй бандит встаёт у входа.
  
   ДЕДОК. Где я?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Говорят тебе, дедушка, это - рай!
   ДЕДОК. А вы кто?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. А я этот... Как его? Архангел... Гавриил... Вот, дед, надо справку подписать...
   ДЕДОК. Справку?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ну да. Справку, что безгрешен. Ну, не так, чтобы уж совсем безгрешен, - грешил, но не особенно. Подпиши, а то туда не пустят.
   ДЕДОК. Но как же я подпишу? Я никогда не делал вид, будто я святее папы Римского...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ну, ничего, дед, так и быть, мы тебя прощаем. Это вообще-то пустяки, формальность...
   ДЕДОК. Что, и сюда какая-то виза?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Во, точно, - виза! Подпиши, дед, визу, и дело с концом!
  
   Первый бандит подаёт ручку, дедок её берёт, но тут его качнуло.
  
   ДЕДОК. Ой, что это со мной такое?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. А, чёрт!..
   ДЕДОК. Где? Нет, вам показалось... Хотя... А-а,.. да-да, вон побежал!.. Позвольте, но где же я тогда?..
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Не отвлекайся, дедушка, мало ли кто тут ещё не бегает...
   ДЕДОК. А вы кто?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Так... Я почтальон Печкин. Вам телеграмма. Распишитесь.
   ДЕДОК. Телеграмма? Очень хорошо. Давайте.
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ (подаёт дарственную). Распишитесь вот здесь.
   ДЕДОК. Минуточку, дайте сначала прочесть телеграмму... (Читает.) Боже мой, они таки принимают меня в свой союз! Они таки наконец соизволили, но весь вопрос в том, захочу ли этого я?
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Союза, батя, уже нету...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Тихо ты!.. Да, товарищ, мы вас принимаем! Подпишите анкету.
   ДЕДОК. Молодой челочек! Какая анкета? Знаете ли вы, что я дружил с Эрзей? Со мной Шагал на короткой ноге! Я выставлялся вместе с Неизвестным, и Хрущёв топал на меня ногами! Но я его понимаю, и где-то даже сочувствую!
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Батя, а кто с тобой шагал на одной ноге?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Помолчи, а?
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Дружил, говорит, с ферзёй...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Заткнись ты! Дед, смотри сюда! Смотри, какая картина! (Показывает дарственную.) Хорошая картина?
   ДЕДОК. Таки неплохая...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Подпиши. Вот здесь, в уголке... Ну? (В азарте даже начинает петь.) "Нарисова-ал... он на листке... И подписал..." Ну? Ну, покажи, как ты подписываешь картины...
   ДЕДОК. Но это не моя картина.
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ну и что?
   ДЕДОК. Но как же я могу подписать чужую картину?
  
   Пауза.
  
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Дедуля, ты путаешь. Это твоя картина. Ты нарисовал её... э-э... в сорок девятом году. А подписать забыл.
   ДЕДОК. О-о, в сорок девятом году я не писал картин, я пребывал в лагере возле города Нижний Тагил...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Гляди-ка, коллега твой...
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Чё, и вправду мотал, батя?
   ДЕДОК (мечтательно). Я не писал картин, я долбил землю киркой,.. а потом стал писать лозунги...
   ВТОРОЙ БАНДИТ (с завистью). Пристроился... А в какой зоне? Номер помнишь?
   ДЕДОК. Я писал лозунги, а сзади сидел очень внимательный товарищ политрук, и если бы моя рука дрогнула, когда я выводил святое имя, не говоря уже о помарке или очепятке, то в лучшем случае я бы снова взялся за кирку. За облагораживающий физический труд, за долгое отдохновение от творческих усилий моё персональное спасибо и пламенный привет лучшему другу художников, отцу всех народов - товарищу Сталину! (Тоже запел.) "Сталин - наша слава боевая, Сталин - нашей юности полёт..."
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Всё, хватит, это не для моих нервов! (Открывает люк подвала.) Давай его сюда. Ночь тут посидит.
   ВТОРОЙ БАНДИТ. А услышит кто? Орать будет, мало ли...
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Да нет... Он сейчас - как магнитофон. Немного поиграет, и кассета кончится. Если я не напутал с дозой - очухается к утру.
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Пошли, батя, баиньки... (Несёт дедка в охапке и бережно опускает в люк.) А барахло его куда?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ (закрывая крышку на щеколду). Да сунь куда-нибудь. На черта оно сдалось?
  
   Второй бандит убирает всё в сундук.
  
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Ну, что, Данди по прозвищу Крокодил, будет тебе сейчас какао с чаем! Поехали к шефу!
  
   Уходят. В подвале дед допел куплет, ещё побубнил чего-то и затих...
   Крадучись входят Юра и Света.
  
   ЮРА. Ты ничего не видела?
   СВЕТА (пугливо). А что?
   ЮРА (торжественно). В мрачных сгустившихся сумерках "две тени встало, огромных и шатких..." и двинулись в сторону кладбища...
   СВЕТА. Перестань...
   ЮРА. Нет, правда я что-то эдакое видел... Ну, проходи, чего ты?
   СВЕТА. Сыростью пахнет...
   ЮРА. Зато комаров поменьше. А если будут досаждать - "дымокурщик розведём", как говорят местные пейзане...
  
   Юра щёлкает зажигалкой. Осматриваются.
  
   СВЕТА. Ой, Юра, пойдём отсюда...
   ЮРА. Ну, а куда ещё, на речку, что ли, опять идти? (Напевает.) "Заберё-о-омся в камыши,.. ляля-ля-аля от души..." Чтобы в это время в задницу комары впивались? Я, конечно, любитель острых ощущений, но ведь не до такой же степени!..
   СВЕТА (морщит носик). Тут как-то... Словом, антисанитария...
   ЮРА. А что, на сеновале у бабки было лучше?
   СВЕТА (подходит к нему). Ах ты, мой любитель экзотики! Тебе непременно надо в самых неожиданных местах...
  
   Целуются. Гаснет зажигалка. Едва слышен звук отъезжающей машины.
  
   ЮРА. Слышала?
   СВЕТА. Что?
   ЮРА. Вроде, гудело что-то...
   СВЕТА. Это у меня в голове гудело... (Пытается снова его поцеловать, тот отстраняется.)
   ЮРА. Странный дом... (Снова щёлкает зажигалкой, ходит, осматривает углы.) Знаешь, кто тут когда-то жил?
   СВЕТА. Поп какой-то, хозяйка вчера говорила...
   ЮРА. "Поп какой-то..." Сегодня утром, когда ты ещё спала, я всё у неё выпытал. Бабка сначала долго отнекивалась, молчала, как партизанка на допросе, Лиза Чайкина, понимаешь,.. а потом такого порассказала... Попа звали отец Ферапонт. Видела развалины, погост рядом? Это часовня была. И где-то не то в гражданскую, не то когда с колхозами началось, я тут не понял, бабка говорит, - совсем маленькая тогда была, вот и прикидывай - сколько ей лет теперь... В общем, возбухнул чего-то отец Ферапонт против властей, и чекисты или там энкавэдэшники расстреляли его. Расстреляли и бросили вот сюда, в подвал...
  
   Света, присевшая неподалёку от люка, вскочила и отошла, глядя на крышку.
  
   ЮРА. А когда наутро люди пришли, чтобы отца Ферапонта похоронить, его здесь уже не было. Труп исчез, так и не похоронили... С тех пор у дома очень скверная репутация. Бабка говорит, никто здесь больше не жил. В одно время, говорит, жил в доме какой-то мужик, так у него крыша съехала...
   СВЕТА. У дома?
   ЮРА. У мужика. Ещё говорит, что иногда люди видят, как ходит кто-то по дому, свет сквозь ставни мелькает... И самого отца Ферапонта видели, говорит - весь в белом, седой, как лунь...
   СВЕТА. Юра, пойдём отсюда...
   ЮРА. А ещё говорит, что видели отца Ферапонта на кладбище. Продолжает службу нести. Как кого похоронят, так он в ту же ночь и идёт. Если могила с крестом - отпевает, кадилом машет, а если памятник со звездой - ни фига...
   СВЕТА. Юра!.. (Она уже белая, как полотно, и вот-вот расплачется.)
   ЮРА. (На него нашёл кураж.) А ты знаешь, что как раз сегодня в деревне были похороны? Пока мы за грибами ходили, похоронили деда одного!..
   СВЕТА (тихо). Вот ты, оказывается, какой...
   ЮРА. Света, да ты что? Светюнчик, миленький ты мой, что ты?.. Как в анекдоте прямо - "так вот ты какой, северный олень..." Ну, чего ты обижаешься? Это же я так, шутил просто! Нашла чему верить, это же всё местный фольклор, мне просто интересно было об этом узнать... Ну, чего ты?.. Светастик... Цветуёчек... Свитерочек... (Кажется, заставил её улыбнуться.) Ну, что я, больной какой? Я же тебя не на кладбище притащил... Вот давай-ка лучше сюда заглянем, может, там диван какой-нибудь есть.
  
   Взбираются по лестнице на чердак.
  
   ЮРА. Ты не бойся - я же с тобой! (Открывает дверь на чердак и заглядывает туда первым. Вдруг вскрикивает и поворачивает к Свете искажённое ужасом лицо.) Ой! Отец Ферапонт!
   СВЕТА (тоже вскрикнув от неожиданности). Юра, ты опять?!
   ЮРА. Ну, всё, всё, больше не буду... Пошли.
  
   Уходят на чердак.
   Как только скрылся свет от зажигалки, в дверном проёме замаячил ещё какоё-то свет. Входят Эдик, Вася и Стёпа. Эдик идёт впереди с фонариком, Вася и Стёпа тащат гроб.
  
   ВАСЯ. И как вы так живёте - не понимаю. Всё с покупи. Картошку - и ту в магазине надо брать! Нас со Стёпой в город не заманишь ни за какие коврижки, скажи, Сытый!
   (Стёпа молчит.)
   ЭДИК. Сытый голодного не разумеет... (Замечает сундук.) Ставьте сюда.
  
   Вася и Стёпа ставят гроб на сундук. Эдик освещает фонариком стены.
  
   ЭДИК. Здесь, что ли, и жил ваш отец Феофан?
   СТЁПА. Фе... фе... фе...
   ЭДИК. Ладно, Стёпа, не мучайся. Своё "фе" ты уже высказал...
   ВАСЯ. Не Феофан, а Ферапонт... Так вот, я и Сытый...
   ЭДИК. Свечу зажги!
   ВАСЯ (зажигая свечку). Сытый-то в городе был один-единственный раз...
   ЭДИК. Ты бороду сделал?
   ВАСЯ. А то!..
   ЭДИК. А ну-ка, надень.
   ВАСЯ. Да куда торопиться-то? Они же в двенадцать пойдут, как договаривались. У нас ещё уйма времени...
   ЭДИК. Надевай давай. Я посмотрю.
   ВАСЯ. Ну, щас. Давай, Сытый...
  
   Стёпа приподнимает крышку гроба, Вася достаёт оттуда узел. В какой-то белый балахон завёрнуты длинные белые космы, некое подобие бороды и парика. Всё это время Вася не умолкает - продолжает рассказ.
  
   ВАСЯ. Так вот, приехали мы с ним как-то в город. Он там вообще ни разу не бывал. С вокзала вышли, садимся в трамвай...
   ЭДИК. Ух, ты! Я думал, у тебя мочало какое-нибудь, а тут - натурэль!.. Где взял?
   ВАСЯ (довольный). А я чё говорил? Всем бородам борода. Это я Метелице стрижку навёл.
   ЭДИК. Это кто такая? Почему не знаю?
   СТЁПА. Ко... ко... ко...
   ВАСЯ (усмехается). Ты, Сытый, прямо как наш петух...
   ЭДИК. Коноплёва? Верка? Она же Рыжая...
   ВАСЯ. Кобыла это. Всю гриву ей обкорнал. И хвоста немного. Весь обрезать не стал - нечем будет от слепней отбиваться... Во, Никола завтра удивится! Пойдёт осёдлывать, чтоб коров выгонять, а она...
   ЭДИК. Да одевайся ты уже!.. А ты, Стёпа, поглядывай всё-таки, не идут ли.
  
   Стёпа подходит к окну и открывает ставень. Вася начинает надевать балахон, сделанный, возможно, из пододеяльника.
  
   ВАСЯ (просунув голову в прорезь). Слушай, Сытый, как ты думаешь: два заики на одну деревню - это много? (Стёпа молчит, но Вася и не ждал от него ответа.) А чё, если мы и Таньку перепугаем так, что заикаться начнёт с тобой на пару, а? Ёптерматер-мутер-фатер, представляю, как вы будете шпрехать между собой - как по телику в новостях! (Изображает знаки глухонемых. Стёпа молчит.) А чё? Во, будет дуэт! А то больно важная стала, год в институте проучилась. В твою сторону уже не смотрит... Во, будет класс, а, Сытый?
   ЭДИК. Кончай, Васёк...
  
   Пауза.
  
   ЭДИК. А чего вы все на него - Сытый, да Сытый?
   ВАСЯ (подвязывая бороду). Дак это с детства прилепилось! Кто его спросит, маленького, - как, мол, тебя зовут? - а у него же дальше двух букв дело-то не идёт. Ст... сст... сыт... Не поймёшь, не то он сыт, не то он ссыт. Так и пошло...
  
   Стёпа смотрит совсем мрачно.
  
   ЭДИК (Васе). А тебя как тут зовут?
   СТЁПА. Ба... ба... ба...
   ВАСЯ. Да никак... Он хочет сказать - "Багратион", да где ж ему...
   ЭДИК. А почему Багратион?
   ВАСЯ. А похож. Не видишь, что ли?
  
   Стёпа плюнул и махнул рукой.
  
   ЭДИК. Ну как там, Стёпа, девушек наших не видно? (Стёпа отрицательно мотнул головой. После маленькой паузы.) У тебя это, Стёпа, врождённое?
   ВАСЯ. Да какое там врождённое! Мать рассказывала, он в два годика лепетал похлеще моего...
   ЭДИК. Что-то верится с трудом...
   ВАСЯ. А? А, ну да. Я теперь говорю за себя и за этого парня... Так вот, потом, - где-то два с половиной ему было, что ли, - собака у лесника с цепи сорвалась и выбежала на улицу... Здоровый такой волкодав... А тут как раз Стёпа-то и ковыляет. Она налетела на него, опрокинула прямо на дорогу, в пыль, встала передними лапами ему на грудь, да и сказала ещё, наверно: "Ух, как я щас тебя съем!" Потом перепрыгнула через него и дальше побежала... А Стёпа-то и замолчал с тех пор... Лет пять молчал, только пальцем тыкал, так ведь было, скажи, Стёпа? (Стёпа кивнул.) Только ближе ко школе начал говорить по две-три буквы,.. редко когда слово проскочит...
   ЭДИК. Да как же ты учился-то?
   ВАСЯ. А учился-то он получше меня. Ему письменно задавали. Я всё время у него списывал, мы за одной партой с ним сидели. На контрольных по математике - два варианта делать успевал! И вообще, он знаешь, какой способный? А плотник какой - вон за полчаса две домовины сделал, никто и не заметил! Ёптерматер-трансформатор!..
   ЭДИК. Чего ты?
   ВАСЯ. Колется, зараза...
   ЭДИК. А чем это ты усы клеишь?
   ВАСЯ. Да на БээФ.
   ЭДИК (озадаченно). А снимать как?
   ВАСЯ. Ништя-ак... С ацетоном ототру. (Надевает парик.) Ну, как?
   ЭДИК. Хоро-ош! Вылитый Санта-Клаус.
   ВАСЯ. Чего?
   ЭДИК. Дед Мороз. Не знаю, правда, как насчёт вашего отца Филарета...
   ВАСЯ. Ферапонта...
   ЭДИК. Ну. Ферапонта, какая разница... Ну что, орлы, повторим диспозицию? Ты, Вася, идёшь к могиле Кондратьича. Увидишь девчонок на подходе - вставай к ним спиной и маши. (Снимает с полки лампаду, подаёт Васе.) Вот тебе вместо кадила, сюда ещё одну свечку поставишь... Чего петь, знаешь?
   ВАСЯ (У него округлились глаза.) Не-е...
   ЭДИК. А молитву какую-нибудь?
   ВАСЯ. Откуда?
   ЭДИК. Эх, Вася, Вася... Ну, пой тогда: "Свечка, свеченька, свеча..." Или нет, лучше это: "Ещё одна осталась ночь у нас с тобой..." - пусть девчонки думают, что ваш отец Ферапонт некрофилом был...
   ВАСЯ. Кем?
   ЭДИК. Да никем... Так... Проехали... Ничего не пой. Я думаю, они и без того окочурятся, как только тебя увидят. Естественно, зададут дёру к воротам, а там уж мы со Стёпой ждать будем, гроб в самом проёме поставим, свечку сверху... Я где-нибудь спрячусь, а тебе, Стёпа, только изнутри гроба постучать, да крышку чуть-чуть приподнять... Можете после этого смело плюнуть мне в фэйс, если хоть одна из них останется с сухими трусишками...
   ВАСЯ (мечтательно). Кла-асс!
   ЭДИК. А ты думал!.. Но я надеюсь, что результат ещё превзойдёт ожидания,.. наконец... Стёпа, не идут? (Стёпа мотает головой.) Ну-с, так чем же закончился ваш вояж?
   ВАСЯ. Чего?
   ЭДИК. Ну, приехали вы со Стёпой в город...
   ВАСЯ (сразу оживившись). А-а! Приехали мы в город, садимся в трамвай. Я-то не в первый раз - купил этих... абонентов, подаю ему один, говорю: "На, зарегистрируйся!" Он вертит в руках, не знает, что с ним делать. Я его подвожу к компостеру, говорю: "Сюда суёшь, сюда нажимаешь, сюда говоришь свою фамилию. Только говори громко, а не то водитель высадит." Он эдак напрягся весь, сунул билет, начал бить по компостеру и базлать на весь трамвай: "Чеба,.. че-че,.. чеб-бат..." - ну, где ему сказать: "Чеботарёв"...
   ЭДИК. Тихо! Идут... Ну, что ж ты, Стёпа?!
   ВАСЯ. Ёптерматер-Улан-Батор!
  
   Стёпа пошёл к двери.
  
   ЭДИК (трагическим шёпотом). Куда?! Давай через окно! По-за часовне пробежим!
  
   Эдик и Стёпа выскакивают в окно.
  
   ВАСЯ. А домовину-то! Ну, сволочи, ну, сволочи!.. (Он задувает свечу, путаясь в балахоне и также страшным шёпотом матерясь, берёт гроб, пропихивает в окно и лезет туда сам.)
  
   Как только он исчез, открывается дверь чердака, оттуда выглядывает Юра, за ним Света. Они изрядно растрёпаны. Юра посвечивает зажигалкой.
  
   ЮРА. Нет, показалось, наверно... Во-он ветер ставню качает...
   СВЕТА. Пойдём в деревню. Бабка спит уже давно...
   ЮРА. Это ты называешь "спит"? Кряхтит-пыхтит целую ночь...
   СВЕТА. Пойдём, а?..
   ЮРА. Ну, чего ты, мышей, что ли, испугалась? Давай наверх, там ведь уже почти всё оборудовано...
  
   Снова уходят на чердак.
   И опять, как только они скрылись, в проёме двери показались фигуры. Входят Никола и Лёха. Они тащат гроб и тяжело сопят.
  
   ЛЁХА. Ох, умаялся...
   НИКОЛА. Да уж. Вроде сухонький был старичок Семён Кондратьич, а поди ж ты, ё-моё!.. (Нащупывает ногой сундук.) Давай сюда...
  
   Ставят гроб на сундук.
  
   ЛЁХА (чиркая спичкой, осматриваясь). Да я не тащить, я больше выкапывать его умаялся... Аж взмок...
   НИКОЛА (идёт к окну, плотно закрывает ставни). Взмок, говоришь? Ну-ну... А я думал - наоборот... У самого аж зубы стучали, ё-моё...
   ЛЁХА (второй спичкой зажигает принесённую с собой керосиновую лампу). Да ладно тебе... А чё бы на месте-то не открыть?
   НИКОЛА. Дак свет увидят из деревни, прибегут ещё... Давай, перекурим это дело... (Достаёт папиросы.)
  
   Лёха чиркает третью спичку. Огонёк подрагивает в его руке. Прикуривают.
  
   НИКОЛА. Чё руки-то трясутся?
   ЛЁХА. Дак без роздыху копали... Напряг поди... Не отошли ещё...
   НИКОЛА. Напряг он... Я вот по второму разу уже эту могилу копаю, и хоть бы хны!.. Чего не сделаешь ради соседа... Я бы и по третьему разу выкопал, хороший был дед, царство небесное!.. На опохмелку у Кондратьича всегда было, когда ни приди!..
   ЛЁХА. Да ладно тебе, Никола!..
   НИКОЛА. А чё?
   ЛЁХА. Да ничё... Ради соседа он, ишь ты!..
  
   Пауза. Сидят, перекуривают. Лёха в сторону гроба старается не смотреть.
  
   ЛЁХА (неожиданно, точно взбеленившись). Ну вот нахрена тебе эта квартира в Москве, а? Чё ты там делать-то будешь? Ты же всю жизнь скотником проробил...
   НИКОЛА (как будто того и ждал, тоже сходу завёлся). У-у, ё-моё!.. А сам-то чё, министр, чё ли?
   ЛЁХА. Дак у меня хоть баба учителка. И Любке надо поступать через год. А у тебя Андрюхе всё равно в армию..
   НИКОЛА. А придёт? Чё - тоже коровам хвосты крутить всю жисть? Да и те подрастут, не заметишь...
   ЛЁХА. Она ж - однокомнатная! Ну, куда ты с четырьмя-то?!
   НИКОЛА. Ё-моё! А у тебя трое, дак чё? Поместисся?
  
   Пауза.
  
   НИКОЛА. Кончай, Лёха... Не доводи до греха...
   ЛЁХА (уже как-то сдержаннее). Это ты меня доводишь... Уже довёл...
  
   Пауза. Курят.
  
   ЛЁХА. А его точно в этом пинжаке хоронили?
   НИКОЛА. Дак у него один такой, с планками-то! Есть ещё другой, с орденами, дак хто теперь с орденами хоронит, дурных теперь нету...
   ЛЁХА. А точно у него выигрышная? Ничего не напутал?
   НИКОЛА. Дак все цифры сошлись... Последняя там семёрка стоит, а у меня как раз и шесть есть, и восемь!..
   ЛЁХА. А в каком кармане лежит?
   НИКОЛА. В унутреннем... Я это хорошо помню, как он положил. Несу ему как раз, а он на завалинке сидит... Вот, говорит, выполз на солнышке погреться... Знал бы, что в последний раз... Ну, говорю, Кондратьич, с тебя фунфырь! Вот, говорю, это - на твой пай, как и заказывал! Бери эту бумажку, клади куда подале - вдруг машину выиграешь, будешь по деревне ездить туда-сюда, только пыль столбом!.. Нет, говорит, какая там машина, отъездился, дескать уже... Вот квартиру, говорит, хорошо бы - внученьке подарок... Как в воду глядел, старый хрыч, прости, Господи, а того и не знал, что любимая внученька даже на похороны не приедет...
   ЛЁХА. Да ладно тебе. Никола...
   НИКОЛА. Вот шиш ей, а не квартира!..
   ЛЁХА. Да слышал уже десять раз, все уши пропел...
   НИКОЛА. А чё? Я же запросто мог дать Кондратьичу любую другую из своих, и эта моя бы была! Думаешь, не обидно?.. Или чё? Или пусть гниёт?..
   ЛЁХА. А точно никто больше не знает?
   НИКОЛА. Дак я и на почте даже не сказал, что одну на Кондратьича беру... На покойничка...
   ЛЁХА. А если - бабки обмывали, да нашли?
   НИКОЛА (после небольшой паузы). Да не-е-е... Ну, чё бы им по карманам-то шариться?.. (Идёт к гробу, похлопывает рукой по крышке.) Тут она, родимая, ту-ут... Ну, давай открывать!..
   ЛЁХА. Тьфу ты, ядрёна Матрёна! Чем открывать-то? Гвоздодёр-то у могилы оставили!
   НИКОЛА. Дак сбегай...
   ЛЁХА. Не, я один не пойду...
   НИКОЛА. Ты чё? (Пауза.) Ну-у, тоже, мужик! У него уже дети большие, а он... Пошли, ё-моё!..
  
   Лёха берёт лампу.
  
   НИКОЛА. Лампу-то погаси, дурило!.. (Уходят)
  
   Только они ушли, открывается ставень, в окне появляется Эдик. Светя себе фонариком, приглушённо зовёт.
  
   ЭДИК. Эй, Вася!.. Васёк!.. (Влезает в окно.) Надо же, а вроде, свет мелькал, я думал, он тут. Залазь, Стёпа, Василий, наверно, уже на месте, и нам надо поспешить.
   СТЁПА (влезая). Му,.. му,.. му...
   ЭДИК. Муки творчества?
   СТЁПА (помотав головой). Му... му...
   ЭДИК. Да я понял. Мужики какие-то мимо кладбища шли, а мы поднялись, как застава, - в ружье...
  
   Стёпа безнадёжно махнул рукой.
  
   ЭДИК (взявшись за гроб). Давай, Стёпа, берись... У часовни пока спрячемся...
  
   Подняли.
  
   СТЁПА. Тя,.. тя,.. тя...
   ЭДИК (передразнивая). Тя-тя... Сам ты тятя. Тяжело, что ли? Ишь ты, из деревни пёр - не тяжело было, а тут - тяжело... (Уходят.)
  
   Естественно, как только они скрылись, - открывается дверь чердака. Оттуда спускается Юра в одних джинсах, босой, за ним - Света. На ней только трусики и бюстгальтер.
  
   ЮРА (светя зажигалкой). То возня какая-то, то голоса...
   СВЕТА. Да, сейчас и я что-то слышала...
   ЮРА. Интересный дом... (Бегло осматривается, идёт в сторону люка.)
   СВЕТА (оставаясь на лестнице). Юра, не ходи туда!
   ЮРА. Ну, что ты боишься? Ведь нет же никого... (Ему немного не по себе.)
   СВЕТА. Подожди, я с тобой...
   ЮРА (покровительственно). Нет, это я с тобой, а не ты со мной!.. (Берётся за щеколду люка.) Представляешь, сейчас открываем, а он там лежит!..
   СВЕТА (стоя сзади, даёт ему подзатыльник). Опять начинаешь?!
   ЮРА (открывает люк, наклоняется туда с зажигалкой, вскрикивает). А-а! Отец Ферапонт!!!
  
  
  
  
  
  
  
   КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Юра берётся за щеколду люка.
  
   ЮРА. Представляешь, сейчас открываем, а он там лежит!
   СВЕТА (даёт подзатыльник). Опять начинаешь!
   ЮРА (открыв люк и посмотрев туда). А-а! Отец Ферапонт!!!
   СВЕТА. Прекрати сейчас же!
  
   Юра роняет зажигалку, спиной отбегает к стене, и нам едва видно, как из люка показывается дедок. Света, не издав ни звука, падает в обморок прямо к нему в объятия. Юра выпрыгивает в окно.
  
   ДЕДОК (Обхватив свету руками). О, мадмазэль, мне кажется, вы слишком торопите события!.. (Опускает её в подвал, затем закрывает за собой крышку.)
  
   Надо ли говорить? - как только крышка захлопнулась, в дверях показался Вася. Он тащит гроб.
  
   ВАСЯ (негромко). Эй, вы где? Вот сволочи, ёптерматер-сепаратор... (Ставит гроб на сундук, зажигает свечку. Напевает.) "Свечка, свеченька, свеча..." (Вдруг, очевидно, что-то услышав.) Ага-а, идут, сволочи, всей компанией идут!..
  
   Он становится спиной к двери, поправляет парик, машет на гроб пустой лампадой.
   Входят Никола и Лёха. Застывают в дверях.
   ВАСЯ (не зная, что петь). Здесь поко-о-оится... раб Бо-о-ожий... Семён Кондратьич Лошкарё-о-ов...
   НИКОЛА и ЛЁХА (выдохнули). Отец Ферапонт!.. (Убегают.)
  
   Вася оборачивается, идёт следом за ними - посмотреть, кто такие были. Сразу же открывается крышка подполья, оттуда вылезает дедок.
  
   ДЕДОК. Подумать только, откуда ни возьмись прямо в руки падает такая нимфа! Господи, благодарю тебя за такой подарок, но только боюсь, что он немного запоздал. Что я с ней буду делать?.. (Свеча горит на лавке, так что дедок замечает гроб.) О, бедный Йорик!
   СВЕТА. (Она только что пришла в себя и показалась в люке.) Юрик? Что с ним?
   ДЕДОК. Он умер!..
  
   Услышав это и увидев гроб, Света снова без единого звука падает в подвал.
  
   ДЕДОК. Погодите, мадмазэль, не принимайте это так близко к сердцу!..
  
   Он спускается следом за ней, закрывает крышку.
   Тут же в дверях появляется Стёпа. Завидев гроб, он столбенеет, мычит, тычет в него пальцем и убегает.
   Сразу же открывается люк, и вылезает дедок. Он направляется к гробу.
  
   ДЕДОК. Пожалуй, это надо убрать, а то она таки всякий раз будет грохаться...
  
   Берёт гроб и идёт с ним за печку. Там он слышит чьи-то шаги и замирает с гробом в обнимку.
   В дверях появляются Стёпа и Эдик с фонариком.
  
   ЭДИК. Ну, и что ты, Стёпа, имеешь мне сообщить?
   СТЁПА (ошалело тычет пальцем на сундук). Гр... гыр... (Показывает руками очертания гроба.)
   ЭДИК (терпеливо, как с ребёнком). Стёпа, гроб мы с тобой уже отнесли. Он там стоит, на кирпичах...
  
   Стёпа показывает два пальца, затем показывает на себя и знаками показывает, как он работает молотком и ножовкой.
  
   ЭДИК. Да знаю я, что ты два гроба сделал! (Сочувственно, стараясь не обидеть.) Тебе, Стёпа, лечиться надо...
   СТЁПА (показывая на свечку). Сс... Ссв...
   ЭДИК. Свеча, что ли? Так Вася, наверно, был, нас искал. Или ты сам, может быть, зажёг? Ты, Стёпа, я вижу, шутник... Ладно, пошли, некогда тут...
  
   Эдик уходит, Стёпа идёт следом за ним, но задерживается в дверях. Резко обернувшись, он долго смотрит на сундук, и тут из люка вылезает Света. Дедок, не замеченный ими, так и стоит за печкой. Стёпа опять столбенеет, мычит и тычет пальцем в сторону Светы. Та вскрикивает и прячется обратно в подвал. Стёпа убегает. Света высовывается из подвала.
  
   СВЕТА. Юра,.. Юра, где ты?..
  
   Она осторожно вылезает, закрывает крышку, не замечая дедка, взбирается по лестнице на чердак. Как только она скрылась, приходят Стёпа и Эдик.
  
   ЭДИК. Стёпа, второй раз это уже не смешно...
  
   Стёпа подходит к люку, отчаянно жестикулирует, издаёт какие-то звуки, тычет в люк пальцем и показывает руками очертания гитары.
  
   ЭДИК. Танька, что ли?
  
   Снова отчаянная жестикуляция Стёпы.
  
   ЭДИК. Ну, Стёпа, если там никого нет!..
  
   Он открывает люк, долго осматривает подвал с фонариком, просунув в люк голову и стоя на коленях. Стёпа подглядывает из-за его плеча. Эдик захлопывает крышку.
  
   ЭДИК. Дурак ты, боцман, и шутки твои...
  
   Уходит. За ним, оглядываясь, уходит Стёпа. Дедок с гробом выходит из своего укрытия. Осматривается.
  
   ДЕДОК. Я не боцман и не лоцман. Я - Кацман! (Ставит гроб на место.) Спи спокойно, дорогой товарищ!.
  
   В дверях появляется Вася. Он с бородой и в парике. Какое-то время два седовласых старичка молча смотрят друг на друга.
  
   ВАСЯ. Отец Ферапонт!!!
   ДЕДОК (живо откликается). Да-да?
  
   Вася кинулся в дверь.
  
   ДЕДОК. Скажите пожалуйста, такой пожилой, а какой резвый!..
  
   С чердака спускается Света. Она уже оделась. Увидев дедка, вскрикивает и снова прячется на чердак.
  
   ДЕДОК. О-о, а я таки, кажется, её уже где-то видел, причём, насколько мне помнится, неглиже, в некотором роде - "ню"! Но позвольте, кого же мы сегодня хороним? (Открывает крышку гроба.) О, да здесь же нет никого! (Услышав шаги, ложится в гроб и накрывается крышкой.)
  
   Входят Никола и Лёха.
  
   НИКОЛА. Ну, чё ты, Лёха, трясёсся? Говорю же тебе, это был Васька-Балабол. Голос-то его! Завтра я поговорю с ним, а не то ещё растрезвонит по деревне, гад! А, уже и нету никого!..
   ЛЁХА. А свещкя?
   НИКОЛА. Дак он и оставил!.. Ну, давай открывай...
   ЛЁХА. Не...
   НИКОЛА. А чё?
   ЛЁХА. Боюся... Вдруг щас полезем за ней, а Кондратьич скажет: "А ну, положи на место!.."
   НИКОЛА. Тьфу ты, хвост овечий, ё-моё, тошно смотреть! (Вырывает у Лёхи гвоздодёр, замахивается.) Как дал бы щас!
  
   Подходит к гробу. Лёха следом. Вдруг крышка с грохотом слетела на пол, дедок подпрыгнул вверх, как чёртик из табакерки. Он бьёт в гробу чечётку, отбивая такт босыми пятками, и поёт.
  
   ДЕДОК. Тум-бала, тум-бала, тум-балалайка...
  
   Мужиков едва не бьёт Кондратий. Они приседают на пол. Никола роняет гвоздодёр.
  
   ЛЁХА. Отец Ферапонт!!!
   НИКОЛА. Отец Ферапонт!..
  
   Крича, они бегут к окну и лезут в него, толкаясь.
  
   ДЕДОК (закончив песню и пляску). Сегодня все куда-то спешат! (Закрывает крышку гроба.) Все ужасно торопятся. Таки невозможно найти собеседника... (Опять слышит шаги.) О-о, посмотрим, кто нанесёт визит на этот раз!.. (Прячется за печь.)
  
   Приходит Стёпа. Завидев гроб, он порывается бежать, но затем подходит и ощупывает его рукой. Затем идёт к люку. Дедок неслышно ступает за ним. Стёпа открывает крышку, смотрит вниз, дедок заглядывает туда же через его плечо.
  
   ДЕДОК (негромко). Вы что-то ищете, молодой человек?
  
   Стёпа втягивает голову в плечи, как от удара по затылку. Затем медленно озирается.
  
   СТЁПА (тоже негромко, но чисто и внятно. С этого момента и до конца пьесы он будет говорить, совершенно не заикаясь.) Отец Ферапонт?
   ДЕДОК. Это, положим, мне известно. А вы кто такой будете, позвольте спросить?
   СТЁПА. Я раб Божий Степан...
   ДЕДОК. Покайся, раб Божий Степан, в противном случае перспектива невесёлая - таки гореть тебе в Геенне огненной...
   СТЁПА (с колен он так и не поднимался). Грешен, батюшка! Прошлым летом Таньку Метёлкину в лесу подловили, когда она по ягоды пошла. Вчетвером её... Я четвёртым был...
   ДЕДОК (назидательно, как библейскую притчу). Когда старого еврея спросили, за что он любит группенсекс, он ответил: "За то, что всегда можно сачкануть..."
   СТЁПА. Это Васька всё придумал! А потом он же меня и доставал... Всё говорил: "Кто последний, тот и папа!"
   ДЕДОК. Какой папа? Римский?
   СТЁПА. Да нет, просто папа... Отец...
   ДЕДОК. Ну, положим, отец - это я, а ты, раб Божий Степан - ещё сынок. Так что ступай, сын мой, и гляди, не шали больше!
  
   Стёпа судорожно кивает, сначала отползает на четвереньках, затем опрометью бросается в дверь.
  
   ДЕДОК. Ну вот, это же совсем другое дело!..
  
   С чердака высовывается Света.
  
   СВЕТА. Дедушка!.. Дедушка, а вы кто?
   ДЕДОК. Я отец Ферапонт, милая. (Направляется к ней. Света отпрянула назад. Дедок поднимается за ней по лестнице.) Но погодите же, мадмазэль! А я вас хорошо помню! Вы были моей натурщицей... То есть, я хотел сказать, - послушницей... То есть, я таки хотел сказать - очень послушной натурщицей!..
  
   Света закрывает за собой дверь, не пуская его.
  
   ДЕДОК (зовёт). Мадмазэль!.. Сударыня!.. (Нет ответа.) О-о, сеанс окончен, какая досада!..
  
   Входят Эдик, за ним Стёпа и Вася.
  
   ЭДИК (ещё в дверях). Тебе, Васёк, я не поверю, хоть ты меня расстреляй тут, но то, что Стёпа стал говорить, как диктор Игорь Кириллов... (Осёкся, увидев гроб. Изрядно смутившись.) Та-ак... А где же ваш отец Ферапонт?
   ДЕДОК (с лестницы). Я здесь!..
  
   Все трое разом повернули головы наверх.
  
   ЭДИК (после некоторой паузы). Ты... вы... отец Ферапонт?
   ДЕДОК. Да, я таки отец Ферапонт и не вижу в этом ничего особенного.
   ЭДИК (неуверенно). Не бери на понт, отец Ферапонт...
   ДЕДОК. О, привет от фени!
   ЭДИК (Кажется нешуточная внутренняя борьба в нём закончилась.) А ну-ка, дядя, спускайся сюда!
   ДЕДОК. Что же, охотно, охотно...
  
   Он спускается. Вася и Стёпа слегка попятились. Эдик же подошёл и схватил дедка за бороду.
  
   ДЕДОК. Ой!.. Это же таки очень больно!
   ЭДИК (отпуская, в недоумении). Ты гляди, настоящая!
   ВАСЯ (трогая свои белые усы). Да мне бы щас тоже было больно...
   ДЕДОК. Изверги! Душегубы!..
   ЭДИК. Точно вам говорю - его девчонки сюда подослали, чтобы наоборот, нас напугать! А то, чего их так долго нет? Ну, глядите внимательно - ваш, деревенский?
   ВАСЯ. Не... Первый раз вижу...
   ДЕДОК (всё ещё держится за бороду, причитая). Да что же это такое?! Возвращаются кошмарные времена инквизиции и опричнины! Так и гласит Экклезиаст. "Всё было, и всё будет. Как делалось, так и будет делаться..."
  
   Троица воззрилась на него изумлённо. Пауза.
  
   СТЁПА. Братцы! Я знаю, кто это! Вася, помнишь, тут мужик жил, мы с тобой тогда ещё совсем пацанами были?
   ВАСЯ. Учётчик, что ли?
   СТЁПА. Ну да!
   ВАСЯ. Непохож.
   СТЁПА. Дак постарел. Да и не шибко корыстные мы с тобой были, чтобы лицо его запомнить. (Рассказывает для Эдика.) Тут как-то мужик жил, учётчиком у нас в колхозе работал. Культурный был, книжки из библиотеки носил... Пил только... Потом у него белая горячка началась. Говорят, бегал по деревне и кричал, что он - агент этой... израильской разведки... "Носсат". Всё боялся, что приедут и заберут...
   ВАСЯ. И нассат...
   ЭДИК. Вася, брысь...
   СТЁПА. Бегал, бегал, председателю надоело - позвонил, - и верно, приехали и забрали...
   ВАСЯ. В психушку!..
   СТЁПА. Ну да!.. А сейчас, видно, выпустили. Где ж их теперь прокормить? Ну, и куда ему идти? Ни детей, ни родных, никого... Вот он сюда и пришёл!
  
   Стёпа остановился и перевёл дух. Дедок всё это слушал с большим интересом.
  
   ЭДИК. Браво, Стёпа!
   ВАСЯ (восхищённо). Да-а, всю свою норму ты высказал. Теперь ещё двадцать лет молчать можешь...
   ЭДИК. Ну, что ж, Степан Петрович, принимаем в качестве рабочей версии! Дедуля!.. Выходит, это мы у тебя в гостях, а не ты у нас?..
   СТЁПА. Тут ещё девушка была... Почти раздетая совсем...
   ЭДИК. Ну, вот это тебе, Стёпа, точно померещилось!
   СТЁПА. А гроб?
   ЭДИК. А-а, да! Ну-ка, Стёпа, слетай на наш эНПэ! Тут, по-моему, какой-то фокус.
  
   Стёпа уходит.
  
   ЭДИК (дедку). А вас, Штирлиц, я попрошу остаться. Присаживайтесь.
   ДЕДОК. Благодарю вас, вы очень любезны. (Садится.)
   ЭДИК. Ну, как дела в нашей резидентуре?
   ДЕДОК. Большое спасибо, всё хорошо.
   ЭДИК. Явки не провалены? Горшки на подоконниках не стоят? Крыша не течёт, зато порой слегка съезжает?
   ДЕДОК. И горячий кофе по-швейцарски по-прежнему запивают холодной водой...
   ЭДИК. Ай да дед! Да с тобой очень интересно разговаривать!
   ДЕДОК. С удовольствием вернул бы вам ваш комплимент, если бы не некоторая развязность вашего тона. Не очень уместной выглядит также ваша претензия на панибратство, вы, очевидно, не заметили, что я значительно старше вас...
   ЭДИК. Вот те раз, сказал Штирлиц...
  
   Скрипнула дверь наверху. Появилась Света.
  
   ВАСЯ. А вот те и два!
   ЭДИК. Э-э, дед, да ты, я вижу, вообще парень не промах! С такой напарницей и я бы куда угодно дёру дал.
   ВАСЯ. Да нет, она не с ним. Она с одним парнем третьего дня к бабке Ковыляихе приехала. Я их как-то видел...
   ЭДИК. А-а, это, к сожалению, меняет дело... Вы одна? Ну, что вы там стоите? Спускайтесь сюда, не бойтесь.
   СВЕТА. Я и не боюсь... (Начинает спускаться.)
   ЭДИК. Вот и славненько! Присоединяйтесь к нашей тёплой компании. (Машет рукой в сторону всё ещё "седого" Васи и дедка.) Не обращайте внимания, это у нас бал-маскарад, конкурс на звание лучшего отца Ферапонта. Слыхали о таком?
  
   Приходит Стёпа, останавливается в дверях. Он опять ошарашен.
  
   ЭДИК (осторожно). Стёпа, ты только не замолчи во второй раз! Это будет тяжёлой утратой для всего прогрессивного человечества...
   СТЁПА. Здравствуйте...
   СВЕТА. Здравствуйте...
   ЭДИК. Стёпа, не томи...
   СТЁПА (выпалил). Дак гроба-то нет!..
   ЭДИК. Так я и думал! Старичок его сюда припёр. Только когда же он успел?
   СВЕТА (глядя на гроб). А кто у вас там?
   ЭДИК. О-о, не бойтесь, никакого криминала. Это было пари. Ребята проверяли одну из моих многочисленных способностей. Я, как йог, пролежал в гробу сорок суток. И вот наконец они меня откопали...
   СТЁПА (наперебой). А я сегодня начал говорить...
   ЭДИК. Да, великий немой вдруг объявил мизер... Но главное для меня сегодня - это кого я увидел, придя в себя, вернувшись буквально с того света...
   ВАСЯ. А вас ведь Света зовут, да?
   СВЕТА. Да...
   ЭДИК. О, какое чудесное имя! А меня зовут Эдуард...
   ВАСЯ. Амвросич...
   ЭДИК. Василий! Не настала ли твоя очередь полежать в гробу? Сейчас мы тебя закопаем...
  
   Скрипнул ставень. Все замерли. В окне показался Юра. У него довольно жалкий вид.
  
   ЮРА. Света, пойдём в деревню...
   СВЕТА. Мне и здесь неплохо.
   ЮРА. Пойдём... Меня всего комары искусали...
   ВАСЯ. Дак залезай сюда, парень, чего ты там стоишь?
  
   Юра влезает в окно. Он по-прежнему в одних джинсах. Света на него не смотрит.
  
   ЮРА. Света, ты не думай, я...
   СВЕТА. Мне сказали, что ты умер.
   ЮРА. Я? Кто это сказал?
   СВЕТА. Похоже, так оно и есть. Для меня ты действительно умер.
  
   Юра растерян. Нарушает молчание дедок.
  
   ДЕДОК. А теперь по заявкам радиослушателей исполняется ария Герцога из оперы "Риголетто". (Напевает.) "Сердце красавицы склонно к измене и к перемене..."
   ЭДИК (подхватывает). "...как ветер в мае!.." Ну, дедуля! Умеет же - ну в самую точку!
  
   Они поют вдвоём с дедком, пританцовывают. Общее веселье, хохот. Вдруг всё это резко стихает.
   На пороге стоит фигура в белом с головы до пят. Это бывший учётчик. Как и дедок, он такой же седенький божий одуванчик. На нём смирительная рубашка, рукава её развязаны.
  
   ЭКС-УЧЁТЧИК (грозно подбоченясь). Эт-то что ещё за шабаш? Что вы делаете в моём доме?
  
   Пауза. Общий выдох: "Отец Ферапонт!!!"
  
   ЭКС-УЧЁТЧИК (поменяв тон). Послушайте, вы что, приехали меня забрать?
   ЭДИК. Так... Второе пришествие. Отец Ферапонт - два!..
   ДЕДОК. Минуточку! Это кто там претендует на моё славное имя? Аз есмь отец Ферапонт, а вы, батенька, - вор и самозванец!
   ЭКС-УЧЁТЧИК. Вы не будете меня брать?
   ДЕДОК. Очень сожалею, но все вакансии заняты.
   ЭДИК. Дедуля, пускай он будет твоим дублёром!
   ДЕДОК. Кем, простите?
   ЭДИК. Ну, как у космонавтов - запасной экипаж. Посменно будете работать, кладбище дозором обходить...
   ЭКС-УЧЁТЧИК. Куда вы хотите меня забрать?
   ЭДИК. С собой на орбиту. В совместный экипаж.
   ДЕДОК (затягивает). "Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас вперёд от звезды до звезды..."
   ЭДИК. Дедуля, давай, лучше эту: "Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе..."
   ЭКС-УЧЁТЧИК (перекрывает криком их вокал. Испортил песню.) Живым я вам не дамся! Слышите?! (Замечает гроб.) Ага-а! Вы и это предусмотрели!..
   ЭДИК. Угомонись, дед. Никто тебя брать не будет. (Глядя на Свету и улыбаясь.) Ты же не крепость какая-нибудь...
   ЮРА. Света, пойдём, а? Ну, чего ты обижаешься?..
   СТЁПА. Тихо, братцы! Вроде, машина гудит...
   ЭДИК (после маленькой паузы). Точно, гудит. Неужто девушки что-то придумали? Вася, ну-ка, глянь, что там.
   ВАСЯ (смотрит в окно). Дак фары только и вижу. В нашу сторону едут.
   ЭДИК. А ну-ка, дедули, быстренько разбирайтесь, за кем из вас эНКаВэДе приехало!..
   ЭКС-УЧЁТЧИК. Это за мной, это за мной! (Забегал по дому.) Спрячьте меня, спрячьте меня куда-нибудь!..
   ЭДИК (открывая подвал). Сюда давай, дед!
  
   Бывший учётчик прыгает вниз.
  
   ЭДИК (дедку). Ну вот, дедуля, твоя легитимность восстановлена. Самозванство как явленье ушло в подполье. Ну, что там, Вася?
   ВАСЯ. Вроде, "Жигуль". Ёптерматер! Оттуда двое вышли, сюда идут!
   ЭДИК. Гаси свет! Девчонок всё равно не дождёмся, так хоть этих попугаем!
  
   Свечка погашена. Воцарилась тишина.
  
   ДЕДОК (вдруг запел). "Гоп-стоп, мы подошли из-за угла..."
   ЭДИК. Не время, товарищ!..
  
   Дедок умолкает. После небольшой паузы в проёме двери показались два бандита. Эдик врубает свой фонарь.
  
   ЭДИК (истошно и зычно, как орут полицейские в американских фильмах). Не двигаться!!! Лечь на пол! На пол!!! Руки за голову!..
  
   Бандиты плюхнулись ничком и покорно сложили руки на своих головах.
  
   ВТОРОЙ БАНДИТ. Говорил я тебе, не надо было...
   ЭДИК. Молчи и не шевелись, фак ю! (Стёпе.) Стив, дружище, тебе экзамен на дикцию - зачитай им их права...
   ДЕДОК. Не нужно. Спасибо, ребята, вы хорошо поработали! Отпустите их. Эти господа, очевидно, приехали ко мне. Их лица мне знакомы, я их определённо где-то видел. (Постучав ладошкой по гробу.) Подойдите сюда. Что у вас?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ. Нам подписать...
   ДЕДОК. Давайте... Так... (Пишет.) "Смиренный инок Ферапонт Первый руку приложил." Точка. Что-нибудь ещё? Нет? Тогда я вас больше не задерживаю. До свидания.
   ЭДИК. Приятно работать при таком руководстве!
   ВТОРОЙ БАНДИТ. А вы кто такие?
   ПЕРВЫЙ БАНДИТ (мрачно). Пошли отсюда...
  
   Уходят. Вася снова зажигает свечу.
  
   ЭДИК (ворчит). Кто,.. кто... Живу я здесь,.. кто... А вот вы-то, собственно говоря, кто?..
   ЮРА. Света, ну пойдём... А то меня комары совсем заедят...
   СВЕТА. Рубашку надень.
   ЮРА (обрадованно). Света, ты не сердишься? Не сердишься, правда? Э-эх, да чего мне комары?! (Вскакивает, бьёт себя кулаками в грудь, как самец орангутанга.) Нате, пейте кровь мою, кровососы гнусные!.
   ДЕДОК. ...И в бокалы вам налью, знаю сам, что вкусная!.. Вспомнил! (Изумлённо обводит взглядом присутствующих.) Всё вспомнил! Никакой я не отец Ферапонт, я художник, Яков Моисеевич Финкельзон, а эти бандиты хотят отнять у меня квартиру и мастерскую! О-о, они таки непременно меня убьют!
  
   Пауза.
   Входят Никола и Лёха. Они изрядно перемазаны глиной.
  
   ЭДИК. Это что за делегация? К кому ходоки?
   НИКОЛА. Мы тут... слышали, в обчем...
   ЛЁХА. Мы в курсе...
   НИКОЛА (достаёт из-за пазухи какую-то бумагу). Вот тебе, батя, однокомнатная квартира в Москве!
   ЛЁХА. Бери, бери, батя, мы с брательником её всё равно не поделим...
   НИКОЛА. Уезжай отсюда ради Христа! Жить тут с тобой, постоянно видеть - это ж никаких нервов не хватит...
   ЛЁХА. Бери, батя, бери...
   ДЕДОК. Что это? Дарственная? Канитель вам ни к чему? Спасибо, не нужно. Мне это уже знакомо...
   ЛЁХА. Нет, батя, это лоторея... На неё выигрыш пал...
   ЭДИК. Можно посмотреть? (Никола молчит.) Ну, хорошо, хорошо, в ваших руках - можно посмотреть? (Подносит фонарик к бумаге, которую Никола крепко держит в руках.) О-о! Фирма, вроде, солидная!.. Может, и не обманут...
   ДЕДОК. С недавних пор слово "фирма" мне активно не нравится... Как услышу, так всякий раз буду вздрагивать...
   НИКОЛА. А нам - тебя тут встречать и дёргаться каждый раз?
   ЛЁХА. Бери, батя, бери...
   ЭДИК. Яков Моисеевич, я бы на вашем месте взял... Московская недвижимость - всегда в цене...
   ВАСЯ. Никола, а где вы её откопали?
   НИКОЛА. Не твоё собачье дело!.. Молокосос, ё-моё, он мне ещё тут будет!..
   ВАСЯ. Чего разорался? Уже и спросить нельзя?..
   НИКОЛА. Пужает ещё тут... (Сдёргивает с Васи парик.) Я тебе... Ё-моё!..
   ЛЁХА. Да ладно тебе! В обчем, где взяли, там уже нету...
   ВАСЯ. Дак получили квартиру, да и загнали бы!.. Вот, глядишь, и при деньгах!
   ДЕДОК. А вот этого я бы очень вам не советовал... Я убедился в этом на собственном горьком опыте. На каком-нибудь из этапов купли-продажи вас таки непременно убьют.
   НИКОЛА. Типун тебе на язык, ё-моё!..
   ЛЁХА. Я ему весь день сегодня говорю - не жили хорошо, нечего и начинать... А ещё грех на душу...
   НИКОЛА. Молчи ты, ё-моё! Ну, батя, дают - бери!..
   ДЕДОК (берёт бумагу. Васе.) Подайте-ка свечку, молодой человек... Я хочу хорошенько её рассмотреть...
   НИКОЛА. Не бойсь, батя, не фальшивая.
   ЛЁХА. Чё мы - сами её нарисуем, чё ли?..
   НИКОЛА. У нас - без обману...
   ЭДИК. Яков Моисеевич! Как говорится, дарёному коню...
  
   Здесь едва не произошло нечто неожиданное. Дедок поднёс бумагу к зажжённой свечке, и непоправимое случилось бы, если бы Вася вовремя свечку не задул. В этот момент наблюдался единый порыв всех присутствующих, гвалт и крики.
  
   ВАСЯ. Вы чё?!
   СВЕТА. Яков Моисеевич!..
   ЛЁХА. Вот это по-нашему!..
   ЭДИК. Вот это да! Ещё немного - и все мы стали бы свидетелями потрясающего аутодафе наших дней!.. (После маленькой паузы.) Яков Моисеевич, а может быть, не стоит?.. Да, мы с вами философы, но ведь вас зовут отнюдь не Диогеном...
  
   Пауза.
  
   ДЕДОК. Таки да... Но какое-то время меня звали отцом Ферапонтом... Мне немного грустно... Грустно с ним расставаться...
  
  
  
  
  
   ЗАНАВЕС.
  
  
  
  
  

Июль 1993 г.

  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"